Не приходится сомневаться, что цензура при буржуазной власти — это зло, иначе могут рассуждать только лакеи и холуи буржуазии. Но далеко не столь однозначен вопрос, вредна или полезна цензура, когда у власти находятся марксисты, рабочий класс. Думаю, тут правильнее всего сказать, что цензура — обоюдоострое оружие, которое неизбежно ранит обе стороны. С одной стороны, В.И. Ленин был абсолютно прав, когда возражал большевику-оппозиционеру Гавриилу Мясникову, требовавшему для рабочих «свободы слова от анархистов до монархистов»: «Свобода печати в РСФСР, окружённой буржуазными врагами всего мира, есть свобода политической организации буржуазии и её вернейших слуг, меньшевиков и эсеров. Это факт неопровержимый. Буржуазия (во всем мире) ещё сильнее нас и во много раз. Дать ей ещё такое оружие, как свобода политической организации (= свободу печати, ибо печать есть центр и основа политической организации), значит облегчать дело врагу, помогать классовому врагу. Мы самоубийством кончать не желаем и потому этого не сделаем».
Но с другой стороны, был прав и Мао Цзэдун, когда говорил: «Правильные мнения, если они выращены в теплице, если они не сталкивались с ветром и дождём, если они не приобрели иммунитета, не смогут одержать победы, когда встретятся с ошибочными мнениями. Поэтому только методом дискуссии, методом критики и методом раскрытия истины можно по-настоящему развить правильные мнения и изжить ошибочные, можно по-настоящему разрешать вопросы».
Рисунок Константина Ротова. 1926 год. «Главреперткомом не была допущена к постановке пьеса, где фигурировали краснозадые и синезадые обезьяны. (Из статьи Ларина в «Правде»). «В Зоопарке. — А то, неровен час, цензор придёт».
Если кто-то из считающих себя марксистом верит во всесилие цензуры, то он глубоко заблуждается. Прежде всего, пропаганда пробивает ЛЮБУЮ цензуру. Я уже много раз писал, что в этом случае запрещённая идеология никуда не исчезает, а просто оборачивает себя в слой сахарной ваты, то есть оговорок, признаний своей неправоты и правоты противника, реверансов, покаяний за ошибки, сожалений и т.д. На ещё более строгий запрет – заворачивается в два слоя сахарной ваты, в три, в десять, и так далее, ad infinitum. То есть изначальный яд никуда не девается, но просто разбавляется всё более лошадиными дозами сахарного сиропа. Простой цензурный запрет означает снять внешние симптомы болезни, не леча саму болезнь. Граждане запретители бодро твердят, что вот когда они получат власть, то они всё вредное запретят, и никто у них даже пикнуть не посмеет. Но методикой борьбы с «сахарной пропагандой» противника они не владеют. Они наивно полагают, что вся борьба ограничена «честной и откровенной» борьбой мечом, а также «оружием критики», но забывают про борьбу елеем и фимиамом лести, подушками и пуховыми перинами похвал, забывают про метод душения в объятиях. И не понимают, что в случае применения цензуры именно этот метод со стороны политических противников, включая и классовых врагов, становится основным и преобладающим.
Рисунок Марии Стюарт. 1925 год. «В Главреперткоме. Главреперткомом запрещена к постановке пьеса «Братья Карамазовы» по роману Достоевского. (Ларин — «Правда»).
— Вам что нужно, т. Достоевский? Опять от Ларина? Тут Пушкин приходил, — так у него в «Онегине» есть родственники Ларины, вот Ларин за него и заступается... А вам-то из-за чего он протежирует?!»
Заметим, что в мусорной корзинке карикатурного советского цензора, кроме «Братьев Карамазовых», валяются Шиллер и Пушкин, а на отрывном календаре у него 6 ноября — канун Октябрьской годовщины...
А ведь в СССР доходило, как я уже подробно описывал, до того, что в 60-е годы в СССР «легальные монархисты», вроде Василия Шульгина, открыто вели такую засахаренную пропаганду своих идей в советской печати и с широкого киноэкрана, а «первый коммунист планеты» Никита Хрущёв в это время в речах... хвалил того же Шульгина за «патриотизм». Это примерно как если бы Ленин, Троцкий, Бухарин и Сталин в 20-е годы принялись простодушно хвалить «легального термидорианца» Устрялова за «патриотизм» вместо того, чтобы указывать на него, как на умного, ловкого и опасного классового врага (что они, кстати, и делали). Я же давно писал, что одна из больших ошибок 60-х и 70-х годов в СССР в том и состояла, что надо было вести идейную борьбу, а не расслабляться и делать вид, что «всё хорошо, прекрасная маркиза».
Вот, например, почему такое сильное впечатление на советских граждан произвела Американская выставка в Москве 1959 года, где состоялись известные «кухонные дебаты» Хрущёва и Никсона? Или тем же летом демонстрация мод дома «Кристиан Диор» в Москве? Да потому, что выращенные в тепличной обстановке цензуры советские граждане были гораздо более уязвимы для буржуазной пропаганды, чем американцы или французы — для советской. Это было примерно как выращивать людей в стерильной обстановке, а потом выпускать в мир, нашпигованный вредоносными микробами, вирусами, грибками и прочей агрессивной дрянью. А поскольку миры неизбежно соприкасаются (туризм, деловые поездки, работа за рубежом, торговля, обмен книгами, кинопродукцией, искусством и т.д.), то поражение той стороны, которая живёт в цензурной «оранжерее», становится немного предсказуемым.
Конечно, ни в коем случае не стоит сводить все причины поражения СССР к цензуре. Капитализм, который сейчас по всему миру во всех сферах жизни насаждает тотальную цензуру, погибнет тоже не из-за неё. :) Но свой золотой вклад в его гибель, как и в крушение советского проекта, она непременно внесёт...