Новопровинциал время севера
Дорога опять приветливо раскрывала нам свои «объятия» …
- До Апатитов, по трассе, - сказал Сергей, 800 километров…
- Да, - замети Тихон, конец не малый…, - и стал деловито осматривать нашего «Манула», даже попинал несколько раз, зачем-то, в тугое колесо… Колесо – не поддавалось на удары… А Тихон, решил долить в бак нашего вездехода бензина… В те времена с заправками, особенно, вдали от столичных городов, было не очень и потому, Тихон, привлек себе в помощь Гошу, за которым увязалась и Анечка, стал доливать горючку из припасенной заранее канистры… После еды, хотя я и старался, есть поменьше, реально наступал какой-то расслабон… На тело накатывали волны, нет… не усталости… Просто – хотелось спать…
- Значит, - сказал я…, нам требуется ночевка…
- Неплохо бы, - утвердительно заметил Тихон… Сергей же выступил уже с более конкретным предложением…
- Перед нами, - стал перечислять он… - Медвежьегорск, Сегежа, Кондопога Кемь, Кандалакша…?
- Думаю, мы справимся об этом у нашего проводника и водителя, - сказал я, полагаясь на опыт и понимание дороги Тихоном… Сергей, насколько я знал из его же рассказов, преодолевал эти расстояния в основном по железной дороге…
- Как я понимаю, - Тихон отвечал размеренно и не торопясь, как будто, стараясь решить задачу с несколькими неизвестными и переменными, - Лучшим вариантом будет Кандалакша… - От нее до Кировск и Апатитов, совсем не далеко…
- Ну, от Апатитов, - заметил Сергей, - Нам еще достаточно долго ехать… и дорога там будет… Похуже… Мягко говоря…
- Ладно, - сказал Тихон как-то ответственно-хозяйственно… - Тогда ночлег – в Кандалакше…?
- Добро, - мне оставалось только подвести итог… - И еще, - добавил я, осознав походу нашу изначальную безответственность… - В Кандалакше нам будет нужен, план график… - Движения с учетом дорог, привалов и ночлегов… и восхождения…
- Ну, - встрепенулся вдруг Сергей, - О восхождении там речи не идет… - Точнее, - поправился он…
- Подъём не будет сложным…Он стал перечислять факторы этой ожидаемой простоты:
- Высота не большая…, - начала перечислять он загибая пальцы руки…
- Лето…, - загнул Сергей второй палец.
- Подниматься будем днем, - третий палец… и – тут же четвёртый:
- По свету… Закругляя свой подсчет пятый пальцем, и как бы сжимая руку в кулак, Сергей сказал еще…
- Ну, ночевка, для начала – одна, если потребуется две…
- Все работы и перемещения – по свету…, - добавил он и подытожил…
- Ничего сложного, в общем и целом…
- Добро, - сказал я… - Но… - План с графиком сегодня все-таки составим и запротоколируем…
Все дружно согласились… Даже Гоша с Аней…
На втором этапе нашего движения, в водительскую кабину рядом с Тихоном влез Сергей… Это было правильно и рационально… Вдвоем им было бы легче оценивать обстановку и принимать решения… Я же, за Петрозаводск, по Мурманке, пока не уезжал… Самолет и поезд – не в счет… Я уже понимал, что трансляция, которая посылается Зеркалом в мое сознание, продолжиться вне зависимости от того места, которое я занимаю в машине… Достаточно, просто сосредоточится и отрешиться от действительности… Воспринять её не как Время, которое есть сейчас, было когда-то и будет возможно…
Время, без его привычной, и… как будто обязательной… связи с пространством, но Времени, как единства и обособленности.
- Ну, - сказал я, влезая в «Лендровер», - Вперед – на Север!!!
Двигатель «Лендровера» плотоядно заурчал, машина стала выезжать с ресторанной парковки… медленно вписываться в улицу, лежащую вдоль самого Онежского озера… Минута, другая… Мы набирали скорость и отвернули к Северу…
- Нам, надо дальше…, - Беллинчоне был возбужден и радостен… - … Дальше… - На Север…
Сегодня Беллинчоне рассчитывал, наконец, встретился с новгородцем по прозванию Садко…- Джанкарло… - Подготовься получше, - сказал Беллинчоне, - Надо лучше объяснить ему… - Но что бы он не заподозрил… - Не узнал, - Беллинчоне в возбуждении говорил очень отрывисто, резко, несколько громче, пожалуй, чем следовало…
- Новгородцам удалось проникнуть далеко… к берегу Великого Северного моря…
- Но…, - Беллинчоне, как будто осекся…
- Никто не соглашается рассказать нам о существующем Тайном форпосте Новгородской земли…но… - Только там мы найдем следы нашего Зеркала…
- Новгородцы, - вступил в беседу Джанкарло, - Умны и оборотисты, хотя, среди них есть смелые и очень прямодушные люди… - Садко, как мне видится, как раз – такой…
- Нам надо, - снова заговорил Беллинчоне, - чтобы он был таким… - У нас есть золото, достаточно, чтобы венецианец согласился отправиться на край света, но здесь это почему-то не работает…
Новгородец по прозванию Садко вернулся в Новгород лишь через три дня…
- И куда делся этот Садко? – фраза, ставшая очень популярной в среде венецианцев за завтраком, обедом, ужином, за возлиянием вкусным новгородским медом…, за игрой в кости…, за утехой с новгородскими блудницами, которые, не в пример венецианкам, были более привлекательными и любвеобильными, но… Куда менее изощренными в любовных искусствах и, так мало знающие всяких изощренных положений и ласк… Как же трудно было объяснить новгородской красотке, свои особенные желания, к которым он так привык у себя на родине… Да и вообще во всем Средиземноморье… Ведь – проблем с жестокостями инквизиции тогда еще не было… Впрочем, и когда они появляться… Разве могут они убить горячую южную кровь… Заглушить горячее желание… Беллинчоне был уже, как сказали бы сейчас «на грани нервного срыва»… Его спутники, венецианские купцы и корабельщики, обстряпавшие свои дела и получившие не малый барыш, понимали уже, что им предстоит перезимовать в Новгороде… Вскоре могли начаться морозы… Речные пути и волоки, не морские незамерзающие просторы… Однако, венецианцы хотели отправится на родину уже с наступлением весны и хотели иметь уверенность в том, что Беллинчоне сможет отправиться дальше на Север, только с наступлением лета. На них лежала обязанность, обеспечить дельнейшее путешествие Беллинчоне материально, снабдить его необходимы кораблем, товарам, а главное – звонкой монетой… Слово, данное Совету, было для венецианцев – свято… К тому же, его нарушение, могло бы повлечь… и повлекло бы обязательно – изгнание, а может быть заключение в свинцовых камерах Венецианской тюрьмы, в которую вёл «Мост вздохов», или даже – смерть… Нет, отступить от своего слова, венецианские купцы никак не могли… Однако и без договорённости с проводником, бравшим на себя труд, сопроводить венецианца с помощником, в северные фактории новгородцев, говорить о дальнейшем путешествии Беллинчоне так же было совсем невозможно… И вот – Садко, наконец приехал… Ладья, ведомая им, была одной из последних, прибывших в этом году в Новгород. Купцы, доверившие ему свои капиталы, тут же явились к нему и начали долгий торг о том, как они поделят привезенную Садко с Северов рухлядь… Меха – были поистине чудесны… Много можно было получить за них на торге в Новгороде… Но еще больше сулили походы с ними в чужие земли… Все это – предстояло высчитать до гривны, рубля, копейки… Но, торопился и Беллинчоне… он хотел уговориться с Садко ещё до того, как новгородские купцы, подрядят его на новый торговый сезон… Садко, не выезжал пока с Торговой стороны и даже в Софии был еще только раз, он любил молиться и принимать причастие в храме Антониева монастыря… Монастырь этот слыл среди новгородце чудесным, как и сам его основатель, и первый настоятель Антоний Римлянин. Когда-то он пришел в Новгород из Рима. Люди говорили, что он молился уединенно на скале у Тибра, но скала на которой он молился, оторвалась от берега римской реки и сама собой поплыла… плыла… плыла и
Принесла Антония к берегам Волхова… К окрестностям Новгорода… Случилось же Чудо в 1106 году… Антоний прибыл на правый берег Волхова и остался чуть ниже по течению… Случилось это на празднование Рождества Божьей Матери… и в память об этом Чуде, Антонием здесь был основан этот монастырь… Антоний, будучи чужаком в Новгороде не рассчитывал здесь ни на что, но новгородский епископ Никита, благословил Антония на основание нового монастыря… Слава и деяния Антония, были широко известны, а монастырь славился многими чудесными событиями и происшествия… Купцы и корабельщики любили этот монастырь и самого Антония, его основавшего… Он стал близок им, будучи чужим для прочих… Он был путешественник и плаватель… Он – приносил удачу и дарил – надежду… Новгородские купцы и корабельщики, возвращающиеся из долгих и опасных плаваний – приносили Антониеву монастырю богатые пожертвования и подарки и собираясь в новые свои торговые шествия, они приходили помолиться и спросить совета у святого Антония Римлянина… Неудивительно, поэтому, что в этот монастырь часто наведывался и Садко, возвратившийся из удачно, но явно и очень опасного своего плавания…
Беллинчоне, узнавший об этом от своих спутников-купцов принял решение… Он встретится с Садко в Антониевом монастыре и это будет – завтра… Ведь завтра – будет Воскресенье и Садко непременно пойдет помолиться в монастырском храме… Новгородцы, верно хранящие православие, были для венецианцев, ужасными схизматиками… От вида которых «даже самого Бога тошнит»… Поэтому, духовным окормлением католиков в Новгороде ведал католический прелат, специально назначенный сюда Римской курией… У него был маленький костел, недалеко от торга и… Наши венецианцы, получали там свою порцию исповедей и причастий… Новгородцы, так же не очень любили «схизматиков»-католиков, которые в своей гордыне и тщеславии, посягнули на Второй Рим – Константинополь… Разграбили его и учредили на захваченных развалинах свое Латинское королевство… то самое, пребывая в котором и скончался уже знакомый нам Энрике Дондоло… Антоний Римлянин, происходивший из самого сердца, нового католицизма, казалось бы, должен был быть причислен новгородцами к схизматикам, но… Воля Божья и «плавающий камень», сделали его подвижником и святым православия… Недаром говориться: Пути Господни неисповедимы… Так что, поход венецианцев к православному монастырю, вряд ли был бы воспринят с радостью, как их соотечественниками, так и новгородцами… Но… Воля Божия, есть Воля – Божия, а дела человеков, есть дела человеков и, Беллинчоне, в сопровождении Джанкарло, двинулся вдоль правого берега от Торга, к православному Святому Антонию Римлянину… В ранний час, осенью, трава вдоль Волхова была подернута заморозком… На ней даже легко выступал иней… Тропинка, чуть подмерзла, и венецианцы шли по ней споро и уверенно… В храме в это время заканчивалась литургия… или, как привычнее называли ее католики – месса… Для православных новгородцев, это церковное Таинство освящения Даров была – обедней…, Венецианцы, встали чуть в стороне, ближе к реке и стали высматривать появления Садко… Они рассчитывали нагнать его на пути к городу, не привлекая внимания к своему интересу в беседе с ним… Обедня подошла к концу, но тот, которого так ждали венецианцы, не спешил появиться… Беллинчоне и Джанкарло были очень взволнованны… Получавшие причастие прихожане, неторопливо выходили из дверей храма, крестились на икону Рождества Божьей Матери венчавшую вход… Степенно собирались идти к дому… Большинство из них, жили в посадах на Торговой стороне… Они – просто шли вдоль Волхова вверх по течению. Но несколько человек, пришли помолиться сюда со стороны Софийской… Им предстояло возвращаться домой, переправляюсь через Волхов на лодках, которые стояли, вытащенными на пологий берег, недалеко от монастыря… Жители Софийской стороны неторопливо собирались не прибрежном урезе, для того, чтобы отправиться к своим лодкам… Берег был обрывистый, хоть и высокий… Тропинка, по которой жители Софии должны были спуститься к лодкам, проходили чуть в стороне… Саженях в четырех… Сегодня берег казался уже достаточно подмерзшим и не вызывал у детей опасений о том, что его кромка может обрушиться или сползти вниз… Мальчики и девочки отошли чуть в сторону от взрослых и затеяли незамысловатую детскую игру в салочки-догонялки, как вдруг, под одной из девочек, прибывшим сюда с родителями, берег, чуть «пополз» обозначив маленький оползень… Ничего, что могло бы внушить опасность, не происходило, но младший брат девочки, решил помочь ей, встал на камень, ледащий у обрыва и протянул ей руку… Девочка протянула руку братишке.
Вдруг, камень под ногами мальчика потерял устойчивость и пополз к реке… Дети – потеряли равновесие и начали падать… Окружающие замерли, ожидая исхода происшествия… Лишь Беллинчоне рванулся к детям… Накопившееся в нем волнение, как будто придало ему сил… ускорило и как бы уплотнило его реакцию… Камень, ушедший из под ног мальчика, падал в Волхов…
Но…
Беллинчоне успел встать на пути падающих детей…
Еще немного и… детям уже ничего не угрожало…
Крепкие руки венецианца, крепко удерживали их…
Люди, стоявшие на кромке берегового уреза, вздохнули…и Вдруг…
Одни из них, закричал… указывая правой рукой направление…:
- Смотрите, смотрите, - его голос звучал тревожно-призывно…, -
- Камень…. он плывет по реке…
Все только что видели, как камень, скатившийся с обрыва и увлекший детей, упал в воду и с продолжительным плотоядный хлюпаньем – пошел ко дну, поняв со дна реки, тучу ила… Несколько секунд…
внимание людей было приковано к детям и венецианцу, который спасал их и вот теперь… Они увидели, что камень, только что утонувший на их глазах… Вдруг – всплыл и уплывает … почему-то направляясь… вверх по течению Волхова, к Ильмень-озеру… Камень… Чудесный камень принес в Новгород Антония Римлянина и это знали все, кто был на берегу; и сейчас – камень Антония, как будто бы решил продолжить свое путешествие…
- Знамение… … Знамение…, - заговорили новгородцы, стоящие на склоне Волхова, всё громче… Среди них, был уже и тот самый знаменитый и легендарный новгородский корабельщик, по прозванию – Садко… Подхватив детей на руки… Беллинчоне… с
Джанкарло, смотрели на высокого статного богатыря с необычной для Новгорода «шкиперской» бородой, в легком, ничем не украшенном кафтане… Тот же – смотрел на уплывающий против течения камень…
Беллинчоне двинулся наверх, придерживая в своих руках падавшего с откоса мальчика… За ним – двинулся и Джанкарло, поставив девочку на ноги и ведя её за руку. она, все еще испуганная шла медленно, чуть спотыкаясь… Джанкарло отставал… Беллинчоне уже поднялся на откос и опустил мальчика на землю… Тот, быстро побежал к своим родителям, а…Беллинчоне, пошел в сторону, где у уреза берега, продолжал в задумчивости стоять Садко…. Джанкарло, мешкал…, Беллинчоне, подошел к Садко и просто сказал ему…
- Здравствуй!!!
Это было не единственное слово, которое запомнил Беллинчоне за время пребывания в Новгороде…, и которое он мог сказать в данном случае и контексте…
- Здравствуй, - просто ответил Садко, оборачиваясь к Беллинчоне… Глаза новгородца светились синевой… Такой, какой была, наверное, синева неба над Венецией или летней Адриатикой. Сейчас, когда и небо, и вода, отливали тяжелым свинцом, свет голубых глаз Садко завораживал и притягивал Беллинчоне…
Пророков ныне нет!
Но нам дает Господь,
Знамения времени,
Которые понять
Еще никто не смог.
Хотя и различал
Прекрасно,
Что временем тем
Будет дождь,
А этим - ясно.
Но времени печать
Неумолимо Слово
Господнее несет.
И нам Его счастливо
Различать,
Поможет только
Вера в Бога.
Секунда, две, три…
Беллинчоне смотрел на Садко, а Садко – на Беллинчоне… Вот и подоспел замешкавшийся было, Джанкарло… Он, отдышался и был готов перетолмачить, что скажут друг другу новгородец и венецианец…
Первым заговорил Садко:
- Поплыл…, - он говорил сперва, спокойно, а потом все более восторгаясь…, - Поплыл камень, совершилось Чудо…, а я – смел усомниться.
Джанкарло, начал медленно переводить, постепенно выстраивая четкую линию, улавливая и перенимая манеру человека, чью речь он доносил до Беллинчоне…
- Сегодня я разговаривал с игуменом…, - продолжил свою речь Садко…, - Я хочу передать монастырю как пожертвование…, чудную чашу, что я привез с Севера… - Мне, - Садко, как будто бы ощутил потребность рассказать все этому незнакомцу… - Мне подарил её местный житель, которого называют самоедом… Когда я, спас его сына, вырвав мальчишку из пасти полярного волка…
Садко чуть замешкался, Беллинчоне слушал перевод Джанкарло и согласно кивал… Садко, продолжил…
- Чудная чаша, как будто каменная, а – плывет…, - Садко жестами пытался показать венецианцу, как выглядела чаша и как держалась она на воде…
- Плывет по воде…, - Садко заговорил медленнее, и Джанкарло успевал уже переводить речь Садко, практически синхронно…
- Сегодня, после обедни отдал отцу Иллариону и тот понес в ризницу, а мне сказал, что будет мне Знамение скоро, … и вот, прямо по словам его – пришло, Знамение…
Садко, всматривался в уплывающий все дальше камень, а другие люди, уже собрались было возвратить его, спускались к берегу реки, сталкивали лодки на воду и садились в них, чтобы догнать камень, который вышел в тому времени на стремнину и продолжал удаляться… Еще немного времени и несколько, самых отчаянных, сели в лодку и разобрали весла…
- Все одно, - сказал им вслед Садко… не догонят… - Не догнать Видения…, то, для меня только…
Мне Виденье -
Пришло.
Не скажу:
То к добру,
Или к худу.
И не мне -
Обсуждать.
Его скрытую
Стать.
И значение,
И смысл,
Из него
Извлекать.
Мне дано -
Лишь
Сказать,
Да и это
Для смертного
Много.
Люди, усевшиеся в лодку, недружно ударили по глади Волхова веслами… и несколькими гребками входили в ритм водной погони… Челн пошел более устойчиво и быстро… Однако, и плывущий камень стал исчезать из вида следивших за ним людей… Садко, еще раз поглядел вслед, почти уже не видному плавучему камню, перекрестился и отвесил реке поясной поклон…
- Садко, - Беллинчоне, вновь начал обращение по-русски, несколько неисправно произнося чудесное русское прозвание… Далее, он говорил по-итальянски, доверив перевод молодому Джанкарло… Беседа эта транслировалась мне Зеркалом, как-то нестройно, внаклад, что ли… Я ощущал, двоичность и даже троичность происходящего… В которой…
Беллинчоне – говорил…, Джанкарло – переводил… Садко… - воспринимал…
Затем говорил Садко… снова переводил конечно же снова Джанкарло и Беллинчоне слушал… Некоторое время, Зеркало, как будто бы путалось и фонило…, но… Через несколько секунд трансляция в мой мозг пошла устойчиво и единообразно… Наверное, Зеркало сфокусировалось на Джанкарло и вся беседа стала как будто бы живой
Наш «Лендровер» вновь продолжал поглощать километр за километром Мурманское шоссе. Сергей болтал с Тихоном, поясняя ему какие-то нюансы нашей поездки, после того, как мы доберемся до Апатитов…
Оттуда… прямая и гладкая дорога – закончиться… Тихон, в общем-то понимал это и интересовался какими-то конкретностями предстоящей дороги… Сергей, который добирался до станции Хибины, в основном на поезде, знал о том, как к ней добраться на автомобиле, в большей степени умозрительно, опираясь, на сведенья полученные от своих друзей и знакомых… В общем, общение Сергей с Тихоном, приобретало характер бесконечной беседы, которая рождала истину лишь «по капле»… Аня заинтересованно слушала этот диалог, выражая согласие, в основном со своим патроном – Сергеем… Впрочем, в разговор она не вмешивалась, а согласие выражалось только в кивке головой… Она умела сидеть и слушать беседу, не проронив ни слова… Возможно, она просто грамотно «отключилась» и кивала «на автомате»… Ну что же – отличный способ скоротать дорогу и оказать поддержку «шефу». вот – никогда не умел так учувствовать в разговоре… Сколько я имел из-за этого проблем и заморочек, часто «по делу», но не всегда… Аня же, умеет так учавствовать в разговоре…, как я – не умею…
и некоторое время я размышлял над этим… Потом, усилием воли, сумел переключиться на Гошу… Гоша, устроился поудобнее на сложенных в багажнике палатке, спальниках и крепко спал…
Счастливый человек… Умеет отключаться и спать в любых обстоятельствах. Мне всегда хотелось иметь такую же привычку, но…как-то не срасталось… Поспать, даже в поезде, на удобной полке, мне обычно не удавалось и сейчас вот тоже, совсем не могу уснуть, даже сейчас, когда вроде бы, вполне возможно, отдаться «объятиям Морфея»… Впрочем, теперь я могу не просто «коротать» и «убивать» Время в дороге… Время теперь дружило со мной и доверяло что-то из своих сокровенных Тайн… Мы ехали, а я снова стал вызывать в своем сознании Видение Зеркала… Теперь, оно пришло ко мне не сразу… Как будто бы обиделось, на то что я отвлекся от его рассказа…
Не знаю…Я – наверное бы, тоже обиделся и тоже, какое-то Время доказывал своему «собеседнику» его неправоту… Это, конечно же, в зависимости от степени обиды и от интереса к теме, которую мы до этого обсуждали… Я даже попытался найти какую-то зеркальную поверхность, в которой я смог бы сконцентрироваться и материализовать перед собой Зеркало… Ничего не получалось… Зеркало не появлялась… В сознание – ничего не транслировалось… Садко, ну что же сказал Садко – Беллинчоне… Что перевел ему в ответ Джанкарло… Раздумывать было интересно, но как то утомительно… и от раздумий, меня почему то потянуло в сон…
- Сколько нам еще до Кандалакши? – спросил я как будто одновременно Тихона и Сергея…
- Минимум два часа, - ответили они, почти, что в унисон…
- Добро, - резюмировал я, - Посплю, тогда… минут 40 или часик... Ответа я не услышал, поскольку Тихон с Сергеем все больше и больше увлекались своей умозрительной беседе о дороге «после Апатитов»… Молчаливая Аня, так же молча и уверенно поддержала их, очередной раз кивнув… Я попытался прикорнуть на сиденье «Лендровера» и, как будто в одну секунду
Провалился в сон… Сон, как будто бы стал сигналом для «прощения» меня Зеркалом… Вообще, сон во многих историях, былях, сказках,
играет особую, неповторимую и мистическую роль… Хотя чаще всего, его значение ограничивается именно моментом пробуждения: Так что - Утро вечера мудренее, но в моем случае, значение, почему-то, стали иметь именно сам сон… На этот раз… Зеркало пришло ко мне именно в тот момент, когда я вышел из реальности… Хотя… откуда мне знать, когда Зеркало решило вернуться в мое сознание… Зато…Я точно знаю, что Зеркало вернулось ко мне в тот момент, когда в Новгороде уже наметилась весна…По реке плыли льдины. Ледоход, пожалуй, уже заканчивался…На земле проклевывалась уже свежая травка… В небе ярко сияло Солнце… Воздух, как будто бы пах весной и мне, буквально, хотелось втянуть в себя аромат весеннего Новгорода. Вдохнуть Весну, я конечно же, не мог… Мог – только увидеть этот аромат.
Беллинчоне с Джанкарло, рано утром выходили из избы…
-Что-что? – чуть в глубине виделись купола Святой Софии…
Один из них, ярко горел золотом.
Но, Зеркало не стало почему-то, отвечать на мое любопытство… Что было сказано Беллинчоне и Садко в тот день друг другу и почему Садко согласился отправиться в путешествие на Север вместе с Беллинчоне и Джанкарло? Сон кончился и не дал ответа… Однако, пробуждение не остановило и трансляции, которую Зеркало продолжило к моему сознанию… Беллинчоне и Джанкарло… Уже не такие яркие, как во сне… Скорее, какие-то схематичные, как будто нарисованные пунктиром, но, не менее реальные от этого… Зеркало теперь, не создавало передо мной, живых и очень достоверных картинок… Фигуры и мысли, обозначенные как легкий абрис не сообщали мне своих мыслей через красочные и образные диалоги…, драматичные монологи, сочные позы и пантомимы, а просто – констатировали для меня какие-то события, факты или даже – Процессы…:
Вот две фигуры, как будто бы… подошли к затону, в котором зимовала ладья Садко…
Вот, сам Садко и несколько плотников, помогавших ему с обустройством корабля для нового путешествия. Они пришли сюда еще раньше, и ко времени, когда в затон пришли Беллинчоне и Джанкарло. Работа на ладье – кипела…
Вот, Венецианские купцы, что нынче собирались отправляться на родину… передали Беллинчоне некоторую толику своих товаров…
Вот они щедро наделили его золотом… Передавая несколько тяжелых кошельков, темно багрового цвета…
Вот, товар. Полученный Беллинчоне, стал основой торгового капитала для новой экспедиции.
Я вижу, Садко, может теперь провести эту экспедицию, в качестве самостоятельного купца… Он рад этому…
Вот – Садко вносит в торговый капитал экспедиции вой пай…Паем Садко становился его корабль, который Беллинчоне арендовал у новгородца, за звонкую монету… К ладье прилагаются так же и…
Навыки и умения Садко, в качестве навигатора и капитана…
Вот… Садко берется собрать необходимую для экспедиции команду корабельщиков…
Вот…Он разговаривает и испытывает людей, которые изъявляют желание отправится летом к берегам Студеного моря… Это интересно и поучительно… Без сомнения… Но… Зеркало не заостряет на этом своего внимания… Картинки пролетают мимо меня, листами контурной карты… Одна…Две… Десять… Пятнадцать…, двадцать – страниц… Я, как будто бы – привыкаю… Но вот и замедление… Зеркало вновь, становиться внимательным и скрупулезным в деталях…
Вот… Сам Беллинчоне, берется быть в торговой экспедиции Садко не только торговым компаньоном, но и лекарем. Я вижу, почему-то, как…
Беллинчоне учился когда-то лекарскому искусству, в родной Флоренции, его бурную молодость, которая не способствовала завершению лекарского образования и получения соответствующего патента… Но…
Пытливость и опыт Белличоне, снова позволили ему убедить спутников в том, что он обладает должными лечебными знаниями и навыками…К тому же, он вывез из Венеции отличный набор инструментов цирюльника.
Вот… Я вижу, что инструменты эти… Служат для кровопусканий и…
Очищения кишечника, предполагаемых пациентов… Бронзовые бритвы, ножички, причудливо изогнутые трубки, меха, колбы и шары… Они, как будто… внушают уважение, и
даже некоторый страх… Зеркало поясняет мне почему-то, что кровопускания в северной экспедиции, вряд ли могли существенно помочь кому то из участников. Однако, клизмы и клистиры, вполне могли наладить пищеварение и избавить торговцев и корабельщиков от мучительных запоров, которые не были редкими, в тяжелых условиях Севера…
Вот… Джанкарло, остается не только переводчиком при Беллинчоне. Он теперь ещё и водитель кассовых и расчётных книг. Ведь Садко, должен вести их как самостоятельный купец…
Вот… Я вижу, почему то, что… сегодня Беллинчоне и Джанкарло пришли для того чтобы вновь оценить состояние приготовления к экспедиции… Определить с Садко точный день отправления в плаванье…
Вот… Беллинчоне и Джанкарло… прощаться с остальными венецианцами, которые уже предполагали отправляться в обратный путь в Венецию… Они - решают какие-то формальности…
И вот, формальности эти – решены. Венецианцы, начинают свой долгий путь домой… Они – двигаются на Юг и потому, могут отправляться уже сейчас… Беллинчоне и Джанкарло… Смотрят на отплывающую галеру… Она становиться все меньше…
Вот… венецианская, причудливая галера уже – точка на горизонте…
Мы больше не увидим галеру в нашем Зеркальном повествовании… Северный маршрут, по которому отправлялись Садко, Беллинчоне и Джанкарло, более суров… Их путешествие должно начаться… Ближе к концу мая, то есть еще через три - четыре седмицы…
Беллинчоне и Джанкарло, жили теперь на Софийской стороне… Они были одеты в зимние кафтаны и треухи… Несмотря на подступающую весну, теплолюбивым итальянцам было еще очень даже холодно… Они прошли вдоль стены городской цитадели – Кремля и спустились к Волхову…
Теперь им предстоял путь «наверх» по течению, к небольшому затону, в котором зимовала ладья Садко… Путь был привычным, по дороге встречались уже ставшие хорошо знакомые за зиму новгородские корабельщики, которые уже месяц как начали готовить свои корабли к летнем плаваньям…
Зима на северной земле Руси не пришлась по вкусу нашим венецианцам… Разве что гостеприимство, радушие и необыкновенная честность новгородцев по отношению к венецианским гостям, скрашивали купеческую грусть… Новгородцы честно и щедро рассчитавшиеся с купцами за доставленные товары, и ни разу, при этом, не воспользовались пьяной купеческой удалью иностранных гостей, когда те «раздухарившись» от отстоявшихся медов, пытались поставить «на бочку» целые состояния и конечно же – проиграть их «вчистую»… Людям, которые живут на Севере, трудно и непривычно смотреть на беду и разорение человека… В землях, где зимы такие суровые, выживают лишь сообщества - сплоченные и не обремененные грузом обмана по отношению друг к другу… … Всегда готовые прийти на помощь… Понимающие, еЕсли беда приключилась с другом иди просто, соседом, он и его семья – запросто могут погибнуть и тогда они – уже не смогут прийти на помощь тебе самому, случись что с тобой… Как все это было очевидно людям, которые жили когда-то и, как трудно воспринимается нами сейчас, когда нас окружают «блага и достижения цивилизации» … Когда нам тепло и относительно безопасно в своих «бетонных коробках – квартирах»,
Когда кто-то обещает нам «гарантированную» пенсию на старость…
Как же тонок слой этих «гарантий» … Как легко он растает, быстрее чем этот апрельский лед, на который смотрят сейчас Беллинчоне и Джанкарло, когда случиться вдруг, какая-то «заминка» и «претыкание», и когда они – обязательно случаться…Тогда же всем нам снова придется вспоминать и учится тому, что когда-то было само собой разумеющейся вещью, очевидной и не требующей разъяснения делом… Тем, от чего нам просто не стоило отказываться когда-то, клюнув на «наваждение» дьявольских посулов…
Не осталось больше
Аргументов
Нету смысла
Не хватает зла. -
Говорил какой-то
Римский император.
- Чтобы их холера
Забрала.
Ну тупой народ.
И наглый,
Что тут скажешь
Никакого сладу
С ними нет
Ты им «века золотого»
Судишь долю
Ну, а им, подонкам,
Будто бы и дела нет...
Не осталось снова
Аргументов
«Веком золотым»
Уж никого не удивить
Но сказать
- Мы будем жить
При коммунизме
Почему бы древних
Опыт нам не повторить
Так идут века
И даже тысчалетья
Мы не раз сумели
Разменять
Но опять корпит над
Манускриптом
Кто-то
Кто нам хочет
Снова доказать,
Что сейчас,
Вот этот вот
Правитель
«Века золотого» нам
Откроет золотую дверь
Верить им?
Ну это - извините
С этим мы как говорится
Погодим.
Ну и, конечно же, женщины Новгорода… За Время пребывания венецианских купцов, совершенно очаровали своих гостей, заставляя забыть иногда, даже о тех маленьких чудесах, которые дарила им любовь их соотечественниц… Средиземноморских красоток… Ярко расцветающих, но и быстро увядающих – итальянок, гречанок… Горячих и необузданных жительниц черной Африки и дщерей Аравии, расселившихся во времена Халифата по всему Леванту и Иберии… Они, как будто бы стремились отдать Мужчинам свою красоту и цветение, как можно раньше… Как можно быстрей… Как можно более… Без остатка… Зная, чувствуя, памятью и опытом поколений, что цветение их не будет долгим, но вскоре смениться долгим и таким неприятным увяданием…, которое будет скрашено только воспоминаниями и Плодами той самой любви, которую они так щедро… До самозабвенности…На Севере же –
Женщины пробуждались и расцветали много медленнее…Как и сама северная природа… Неторопливая, не такая яркая, как на скоротечном Юге… Зато такая прекрасная и долгая…
Почти – Вечная… Вечная - настолько, что легко способна поспорить и глубиной и вечностью, которую проповедует и вынашивает в себе – Восток… Так что… Женщины Новгорода, встретившие венецианцев очень приветливо, но бз той взрывной и необузданной фантазии,
ккоторой венецианцы привыкли на своем родном Средиземноморья. Постепенно, не торопясь… приобвыкли к ним… Овладели (точнее благосклонно вспомнили), некоторые из тех искусств любви, которых венецианцы добивались от них и подарили им, что-то… Что до этого итальянским гостям было незнакомо, совершенно…Незнакомо…
Это скрытое в продолжительности и суровости русской зимы – Чудо… Чудо – ожидания пробуждения… - Чудо – Гиперборейской Любви….
- Чудо – Воскресенья…
-Чудо – Предвечности…
- Чудо - доступное только истиной Женщине, которая сохранила в себе Божественное Предначертание…
Это – и было… Главным сокровищем из всех тез богатств, которые увозили с собой венецианцы… Богатство, которое, к сожалению нельзя было учесть в бухгалтерских книгах, подаренных миру другим венецианцем – Лукой Пачолли…
Венецианцы, не смогли сохранить его и может быть даже – приумножить… Несмотря на все свои купеческие таланты, богатство и оборотистость… Зато, наши добрые друзья Беллинчоне и Джанкарло… Двигались дальше…, дальше…, дальше… На Север…
Север открывался им, спокойно, без спешки… Степенной и непреходящей – Вечностью… Так что же все-таки, сказал Беллинчоне Садко тем самым морозным утром прошлой осени, - думал я…, когда, очередное виденье, подаренное Таинственным Зеркалом, заканчивалось вместе с моим скоротечным сном…
Кандалакша… Мы уже несколько минут едем по городу… Нам нужна какая-нибудь гостиница… Странноприимный дом… Ну, хотя бы какой-нибудь Дом колхозника или лесника…, впрочем, Сергей уверен, что устроит нам отличную ночевку у какого-то своего местного знакомого…Я несколько смущен такой уверенностью, поскольку явится к человеку «как снег на голову» компанией в 5 человек – Идея, на мой взгляд не очень хорошая… Я и сам обычно не против того, чтобы у меня переночевали гости, но, хотелось бы все таки, что бы их было не так много, скажем не более дух человек.
Тихон, рационально сообщает, что легко может переночевать и в машине… Ребята, Гоша с Аней, готовы очень быстро поставить палатку и даже две палатки. Но неистовый Сергей – непреклонен…
- Мы переночуем у Славы…, - говорит он совсем уверенно… - У него большущий дом… - И он, звал меня неделю назад, когда был в Питере… -
Сергей, высовывается из машины и обращается к встречному местному жителю,
- Озерная, - спрашивает он…- Дом - и добавляет уточняюще… - 8.
Местный житель, направляет нас каким-то мудрёным жестом, который может обозначать что-то типа: «Прямо и направо» …. «Лендровер» движется в указанном направлении…Как вдруг, оживляется Сергей…
- Всё-всё…, - восклицает он… - Отсюда – налево…, - говорит он уверенно… Хотя в совокупности с предыдущим жестом местного жителя, выглядит скорее парадоксально… Видя смущения Тихона и, отчасти моё…Сергей говорит настойчиво успокаивающе…:
- Да-да, налево и еще три – четыре дома, - после чего добавляет, я был у него прошлым летом… Вот-вот-вот, сюда, - показывал Тихону направление движения Сергей… Через минуту, наш «Лендровер», замер перед большой избой-домом… Типичным образцом северного крестьянского зодчества… Одновременно – высокой и немного приземистой…С крыльцом, ведущим куда-то выше земли… Такая конфигурация жилища, очень характерно для жилищ северян, в которых, первый этаж безоговорочно отдается домашним животным… Скотине, молочной, мясной, шерстяной и прочей, какая еще только может быть… Хозяева же – люди… Размещаются со своими семействами, на втором ярусе такого жилища… Там где у них жаркие русские печки, утепленные завалинки… Крепкие сундуки с прочными, кованными замками, который, впрочем и не рачительными сельскими хозяевами, большей частью – не запираются… Им трудно себе представить, что среди их друзей, знакомых, родных, в принципе могут оказаться нечистые на руку люди… Мне иногда казалось, что такая «незапираемость» собственного добра, иногда, очень ценного… Часть какой-то игры…Не бравады… Именно – игры, в которую хозяин играет со своими гостями… Не дай Бог, обидеть недоверием гостя… Не дай Бог, гостю быть недостойным доверия хозяина… Хорошо, оказаться в таком доме… Хорошо – принимать в таком доме гостей… Действительно, сюда можно прийти и без предупреждения и… Впятером и спокойно найти тут пристанище…, внимание и тепло… Мы с Сергеем вышли из машины и подошли к чудной избе… Перед входом на крыльцо, висел небольшой колокол – рында, которым моряки отмечают время и обозначают «начало – конец» вахты…
- Значит – хозяин связан с морем и флотом, - подумал я… в тоже время…
Сергей уверенно дернул хвост рынды, который моряки называют смешным словом рындабулинь…
Удар… Еще удар… звон гулко растекся по дому, проникая в каждый его хитрый изгиб, завиток, навесик, впадинку… Сергей, оставил рынду и уверенно начал подниматься на крыльцо… Через несколько мгновений на крыльцо начал подниматься и я, а ещё через минуту, на крыльцо вышел гигантский мужчина двухметрового роста… Одетый в длинную, вышитую косоворотку…
Мужчина – был ярким, льняным блондином… Его волосы были длинными, необыкновенно тонкими… Буквально – воздушными…Такие, какие бывают только у маленьких детей… добрых и доверчивых… Он сощурил было свои, чуть подслеповатые глаза… И тут же, развел руки в гостеприимных объятиях…
- Сергей, - голос человека не был густым, басовым, но отличался ярко выраженным фальцетом… При этом в нем не было и намека на писклявость или детскую жеманность… Голос был – насыщенный, и одновременно самый обыкновенный…
- Как здорово, что ты сегодня приехал! – с неподдельной радостью сказал он и, добавил, смотря на меня… - Сколько вас сегодня…?
- Пятеро, - просто ответил Сергей…
- Алевтина, - уже не так громко, но очень внятно, произнес хозяин…
- Алевтина, у нас пятеро гостей… Распорядись, пожалута.
Я был несказанно удивлен тем, что Алектина и здесь смогла напомнить мне о себе, таким необычным способом, сделав супругу хозяина гостеприимного дома также, Алевтиной -Алей… Хотя эта Алевтина, не была, конечно же, той самой… Моей Алей… Сергей, торопливо пошел вниз, чтобы показать Тихону, куда следует припарковать наш «Лендровер», который вдруг, стал опять добрым и миролюбивым «Манулом» … Алевтина, вышедшая на зов хозяина избы…была настоящей русской Валькирией…Женщиной рослой, необыкновенно красивой, пшенично светлой и слегка дородной… Все, чем славятся настоящие женщины, у местной Алевтины было, что называется «на месте» и за все это, было вполне можно подержаться…Ну…
Правда если только мужу или… в крайнем случае - Возлюбленному… Держаться за прелести этой Али кому то чужому,
Пожалуй – не стоило… Алевтина, завидев меня рядом со своим мужем, сразу же обратилась в само гостеприимство:
Проходите пожалуйста… - Будь ласка, - добавила Алевтина, выдавая в себе природную уроженку Малороссии… Я, благородно так, поклонился…
И проследовал в соответствии с направлением, определенным мне хозяйкой, зашел в горницу-гостиную и… Как будто бы остолбенел на пороге…
Из глубины чисто убранной, украшенной цветами комнаты, на меня смотрело…Огромное, в литой бронзовой раме, чуть подслеповатое Зеркало…
Такое же!!! Какое было у Али в нашей с ней Башне… Я посмотрел в Зеркало и, как будто бы на мгновение увидел в нем…
Свою – Алю…Это длилось всего лишь мгновение…
И изображение Али, сменилось, отражением Алевтины – хозяйки этого дома… Она подходила ко мне, одновременно задавая какой-то вопрос, который я, впрочем н расслышал…, видимо потому, что не мог на него ответить… Однако, конечно же, мог задать свой вопрос…
- Алевтина,?- спросил я подчёркнуто вопросительно - Откуда у Вас это Чудо, - я указал на Зеркало… Она обернулась и в какой-то миг, наши изображения, как будто бы смешались на волшебной стеклянной… плоскости и проникли, казалось бы, куда-то на самое дню…
К самой основе древней зеркальной амальгамы…
Удивительное ощущение, такое, наверное, которое может испытывать Женщина, почувствовав, что внутри нее зародилась новая жизнь… Она – беременна… Одновременно, встревожена этим и необыкновенно горда, конечно же, с точки зрения мужчины, сравнивать эти два ощущения, очень самонадеянно и, скорее всего, не правильно…, но
ведь надо же как-то объяснять и необъяснимое… И таким вот необъяснимым, оказался для меня этот взгляд…. Взгляд в Зеркало… В котором откуда-то появилось еще больше Таинственности, непонятности, необъяснимости… Алевтины. Увиденное отражение, наполнившее меня новым состоянием, как сказали бы сейчас – статусом… Но…
Тогда, в отсутствии не только социальных сетей, но и самой по себе Сети интеренет, в нашей стране, говорить об изменении «статуса», мне не пришло бы в голову… Зато – сейчас приходит и я смело пользуюсь этой аллегорией или тропом, для того, чтобы охарактеризовать ситуацию, которая, когда-то «была»…
Это, еще раз доказывает, что все «бывшее» продолжает существовать в виде некоего «временного консерванта»…
Мозаики Времени… Песка Времени… И эта метафизическая протяженность, снова и снова, заставляет меня задуматься, что эта часть Временной Мозаики, не просто была когда-то, но была всегда… в том числе и до того, как этому пришлось «случиться» со мной… Значит…
И этот наша случайная встреча…, и– случайный взгляд…, и – единение на дне стеклянного океана Зеркала, у самой-самой его серебряной амальгамы… Все они –уже были… … Были всегда…
Сейчас со мной происходила встреча в Кандалакше… Слава – старый друг Сергея Голубева… Альпинист, приехавший когда-то в Ленинград из Новочеркасска и буквально влюбившийся в Север… Полюбивший Север…
Растворивший Север в себе и сам – растворившийся в Севере… Закончивший Ленинградский горный институт и… основавший, уже в Санкт-Петербурге, одну из первых частных строительных фирм… Ну, не будем сейчас заниматься рекламой… Тем более, что фирма Славы, не является предметом интереса нашего путешествия… Всегда находивший выходы из самых запутанных ситуаций, он умудрялся все время…
То – организовывать экспедицию для покорения Эвереста – Джомолунгмы.
То – налаживающего выпуск какого-то супер журнала по строительству и архитектуре, в котором, рассказывал ошеломленным читателям и роскошных загородных домах…Ведь такие дома, вполне могут быть построены в нашей стране и в нашем – Санкт-Петербурге… Предприниматель, как будто бы жил «внутри Славы» и он умудрялся «не прогорать» ни в одном из своих самых сумасшедших проектов… Семья Славы, впрочем, как и у меня самого, представляла, впрочем, как раз ту самую неразрешимую проблему. Так что, когда я писал о том, что у Славы не было проблем…
Я все же немного врал вам… Женщины, всегда оставались проблемой Славы… И насколько я знаю его с тех пор…Они будут продолжать сохранять свою проблемность для Славы, на протяжении всей его дальнейшей жизни…, а может быть и по смерти…Местная Алевтина, была очередной подругой Вячеслава и, как небезосновательно предполагал Сергей, опять временной…Я – не предполагал ничего… Я тогда просто не знал сколь-нибудь ни Славу, ни– его Алевтину, но незнание никак не мешало мне задавать вопросы… Смешавшись… Растворившись… Взболтавшись… с Алей – Алевтиной, в хрустальном блеске Зеркала… Я почувствовал с ней, не только единение,
но и почувствовал, что то, когда мы с петербургской Алей, купались в Песках Времени в башне… Сейчас, мне уже не надо было приводить многочисленных и продолжительных доказательств… Я понимал –
Я – просто… Могу доверять Зеркалу и…
Зеркало, тоже стало доверять мне, а значит… взяло меня под свою защиту и покровительство…
Я не сомневался, что Алевтина, пронялась сходным чувством и восприятием по отношению ко мне…
-Аля, - спросил я негромко, но… Алевтина – мгновенно встрепенулась и сосредоточила на мне свой взгляд… Свою мысль…Свое чувство…
Аля! – повторил я…
- Откуда здесь – это Зеркало…
- Это, - Аля, чуть задумалась… Её задумчивое смущение, длилось…
Раз… два… три мгновения…
- Дом, - продолжала она, уже не сомневаясь в том, что она скажет мне - Моего отца… моего – деда. - Моего – прадеда… - До прадеда… Здесь тоже был дом…- Он, видимо был каким-то другим… - Но…
- Тоже принадлежал кому-то из моих предков…- Так вот – дом здесь стоит уже три с лишком столетия…- Однако… в то время…- Это Зеркало – стояло здесь и было у тогда – очень-очень древним… - Его история, - продолжила Аля,
- Прослеживалась моей семьей, еще на 200 лет до этого… - Ну, а что было с ним… до этого…- Я не знаю, - просто сказала Аля и добавила она вдруг - - Зеркало – было и до этого… Намного до этого…
Двери избы открылись… В них вошли несколько человек… и Вдруг. Как будто бы заполнили ее, шумом, сутолокой, напряжением… Один за другим в избу входили: Сергей и Слава, Аня и Гоша с рюкзаками… Замыкал «колонну» Тихон с тяжелым баулом…
- Алевтина, - голос Славы не отличался зычностью и насыщенность…
Не был он ни решительным, ни строгим…
Наоборот, по отношению к статной красавице – Валькирии – Алевтине, казался каким-то заискивающе – просительным….
-Алевтина, - повторил Слава, - Грей самовар, - и добавил, так же смиренно-примирительно, - Мы тут подсуетимся с ужином, ребята тут кое чего подвезли… Я понял… Наш разговор с Алевтиной, на время откладывается…
Но я недооценил Алю, которая тут же стала распоряжаться с растопкой самовара и… привлекла меня, для того чтобы я помог ей принести какое-то топливо из нижней подклети…, что-то типа еловых шишек…
- Конечно, - сказал я моментально, думая при этом, как бы кто-то другой не перехватил у меня эту возможность продолжить беседу с Алей.
- Идемте, - так же спешно распорядилась Аля, так же, явно желая продолжить нашу беседу… Она вышла из горницы, обозначив мне направления движения… Я – двинулся туда… Выйдя за дверь, я оказался на высокой площадке, которая возвышалась над подклетью дома метра на четыре… Аля стояла тут же, и снова обозначила жестом направление нашего дальнейшего движения «вперед и вниз». Я двинулся за ней в указанном направлении…
Беллинчоне и Джанкарло, входили в дом к Садко… Высокий порог, поднимал их над подклетью, где по ранней весне, а за окном стоял, едва только март. Томились лошадка, корова, несколько овечек, выводок курочек…
- Проходите, друзья, - голос Садка не был ни зычным, ни подавляющим, ни даже густым… Уже с верхней площадки подклети, Садко позвал, не очень громко и совсем не властно, но как-то ласково-заискивающе…
- Алёнушка, - когда он произнес это имя, голос купца вдруг стал еще мягче и добрее…
- Алёнушка, - снов позвал он… - У нас гости, торговые люди… из под самой Венетии… Алена, вышла к гостям… Ослепительно красивая, рослая, вся, как будто сияющая и цветущая… Флорентинец Беллинчоне… Он, знал, конечно, толк в произведениях прекрасных художников, тех самых, которые закладывали еще не известный ни окружающим, ни им самим, фундамент Века Возрождения…
Беллинчоне, несомненно понимал толк и смысл в красоте Женщины и буквально застыл, завидел жену Садко – Алёну… Молодой, но всю жизнь скрывавший свою пылкость Джанкарло, тоже был восхищен, красотой и статностью Алёны – жены Садко…, но показал к этому, значительно меньше вида… Ведь он, как истинный сын Венеции, которая не позволяла своим детям открыто и ярко являть миру собственные чувства. Садко ранее и не приходило в голову, что ему следует познакомить своих компаньонов по предстоящей экспедиции со своей супругой… Семья… не смешивалась здесь с делами… Ну в той части, конечно, в которой семья была связана с женщинами… Жена, дочери – не посвящались в торговые дела… Сыновья, вышедшие уже из детского возраста… Те – другое дело… Они были людьми посвященными, хотя бы частично… и к тому же со-трудниками отца… Впрочем, дети Садка были еще в возрасте детском и потому,
Семья была очень слабо осведомлена о деловых перипетиях хозяина и своего главы… Сейчас же, после прощания с венецианцами, отпарившимся на родину, Садку, захотелось почтить Беллинчоне и Джанкарло, знакомством со своими родными… Расчёты были закончены… Товары перегружены… Звонкая монета – перетекла уже в нужные кошельки и итальянцы теперь, оставались совсем одни… Без поддержки, совета своих земляков…
Это, могло по мнению Садко, хотя бы немного компенсироваться теплом его домашнего очага… Заботой и участием близких… Садко, ввел своих гостей в горницу… Алёна, захлопотала, чуть в стороне… Католики-схизматики, тем не менее, перекрестились на Божницу, сняли кафтаны и прошли к столу, который им указывал сам Садко…
Алевтина спустилась в подклеть… Летом, как впрочем, я думаю и зимой, живности в этом помещении было немного… Явно здесь держали только домашнюю птицу, которая по случаю летнего времени, переселилась в летний курятник. Следы пребывания другой скотины, тут тоже имелись, хотя носили, скорее умозрительный характер…. Так, наличие хомута и других предметов конской упряжи говорило, что конь или лошадь в этом месте могут быть, но далеко не обязательно… Может быть – это только прихоть хозяев, которые хотят «вернуться к истокам» … Во всяком случае, то, что должно и могло быть в этой избе – хлевом, оставалось девственно чистым… Ну не хирургически, конечно, но столь чистым, как позволяет себе современная хозяйка… В сторонке, отделенной от основного пространства подклеты…, представляющей собой что-то, типа плетенного из лыка или ивовых прутьев короба, как тут угадать – городскому человеку, который, может быть и был в Ленинградском ботаническом саду и Ялтинском дендрарии, но разве что «для галочки»… Аля же, откинула верхнюю крышку этого короба… Под которой я увидел множество отделений квадратиков, набитых чем-то, видимо полезным… Ну, в том или ином случае… В частности, два отделения короба, были заполнены еловыми, сосновыми, ну или каким там еще бывают – шишками… Аля достала откуда-то сбоку, толи холщовый, толи парусиновый мешок и стала наполнять его шишками…
- Сосновые, - сказала она, - Отличный будет чай…, Аля говорила, как будто бы предваряя множество моих, уже назревших вопросов. Добавила в мешок несколько сухих щепок, которые должны были бы послужить в растопке, основного топлива и передала этот мешочек мне…
- Данила, - сказала она после этого… - Ты, интересуешься Зеркалом? – она как будто бы задала вопрос, однако ответа на него получить – явно не ожидала, поскольку продолжила говорить не то что без остановки, но и без минимальной паузы…:
- Многие – интересуются…- Многие – хотят купить… - Много денег предлагают…, но я не продавала его и не продам никогда…
- Я, не предполагал, даже просить этого, - вставил я свою реплику в ее торопливое, но отрывистое выступление – спич… - Просто, - добавил я еще более успокаивающе, - Я видел, совсем недавно, такое же… - Ну, или очень похожее… - В Питере… - Его хозяйка… тоже – Алевтина… - Аля, - добавил я и, вдруг, она – моя Аля, как будто бы встала передо мной, такая родная и нежная… Моё сердце и голос – наполнились теплотой, и я еще раз произнес, почему-то…:
- Аля…
- Данила, - ответила Алевтина… - Это – чудно… Мне приходилось слышать о том, что когда-то… Очень-очень давно, в наших, северных краях появилось несколько вещей…,- она чуть замялась… Потом поправилась…:
- Предметов… - Артефактов…, - наконец, сказала она. - Мой прадед, Авраамий Петрович Бармин… - Рассказывал мне…, а он вообще был… - Не знаю, как сказать…., - Его звали здесь - Садко северный, - Он был необыкновенным сказителем… - Очень много знал всего… - Так вот он и рассказывал мне об этом… - Где-то, в VIII - IX веках, у нас, на Севере, вдруг явились, несколько вещей… - Артефактов… - Очень загадочных и очень – древних… - Таких, что Древний Египет, Микены, Ур и Дамаск, Для них, оставался бы, не юностью Мира, а его упадком, - слова Алевтины, стали наполнятся некоторыми сведеньями, которые выдавали в ней человека осведомленного и знающего… Впрочем, на Севре, вообще очень много людей, имеющих удивительные и глубокие познания, хотя и не имеющие систематического образования…
Долгая зима, когда пребывание на улице ограничено природными факторами, стимулирует чтение… Книг же в северных деревнях и поселениях, всегда было на удивление много… Может, как раз потому, что они помогали скоротать зиму, с пользой и благочестием, а… может и потому, что на Севере не бывает – лишних Знаний и лишних навыков… Мало того, каждый прочтенный факт, может когда-то, не просто – выручить, но просто откровенно спасти от гибели. При этом, Знания на Севере, никогда не оставались прерогативой мужчин… Знания,, подчерпнутые из книг, всегда были отличительной особенностью женщин Севера, которые использовали эти свои знания, даже при пении колыбелей своим детишкам, ну и, конечно, в рассказывании удивительных сказаний, которые не уступали, сказаниям арабских и персидских авторов «Тысячи и одной ночи», но и вообще… Были бы на самом верху лучших (а не просто популярных) сказаний всех времен и народов…
- Ур и Дамаск…? – я был озадачен словами здешней Алевтины… Али – Валькирии…
-Ведь это же тысячелетия… - Это – минимум пять-семь тысячелетий?
- Мир – много старше, - ответила мне Аля… - Но много старше мира – Творение…, - добавила она…
- Творение…, тогда для людей не было Тайн, кроме Тайны Божественной Сущности… - Тогда – первочеловеки могли всё… - Тогда – они жили на Севере…
Я слушал бы Алин рассказ, как сказку, как какое-то древнее предание… Если бы не случилось до этого, нашей удивительной встречи и Единения в холодных глубинах Зеркала… Сейчас же, для меня – рассказ Али, был Истиной… Потому, что я знал… Она просто не сможет слукавить…, что-то выдумать… даже на грани неправды…
Это было для нас, как Песок Времени в «петербургской башне», который, осыпал меня с … Алей… Алей – желающей знать:
- Какой была Любовь в Гиперборее…
Алей, которой я дал слово в том, что привезу ей эту Тайну… Это – таинство…
Алей - Петербургской…
Здесь же, встреча с Алей, произошла в холодных глубинах Зеркала… На самом его дне… на его Амальгаме и здесь – Аля была уже другой… Алей – Северной…, Алей – открывающей дорогу… Алей – Гиперборейской… Наступало – Время Севера…