Несколько лет назад на электронную почту Большемуртинского краеведческого музея, где я в тот период работала, пришло письмо от Георгия Павловича Георгиева, академика РАН. Он рассказал о нелегкой судьбе своей мамы Анастасии Павловны Георгиевой, которая в 1949-1954 годы находилась в ссылке в нашем поселке. Он же отправил фотографии, связанные с пребыванием его мамы в Большой Мурте.
Анастасия Павловна Георгиева родилась в 1902 году в дворянской семье. В 25 лет вышла по любви замуж, хотя ее муж был старше на 27 лет. Муж, Павел Константинович, был родом из крестьян, сумел стать до революции крупным инженером-изобретателем. При Советах, оставаясь беспартийным и православным, руководил конструкторским бюро и заводом в оборонной промышленности в Ленинграде. Сын Георгий родился в 1933 году.
Осенью 1937-го Павла Константиновича арестовали по обвинению во вредительстве и антисоветской агитации. На следствии отрицал все обвинения и не подписал ни одного протокола. Был приговорен к 10 годам тюрьмы, работал в «шарашке». Умер в 1941 году.
Настя оставила сына у родителей в Москве, а сама ездила хлопотать о муже в Ленинград. На вокзале в Москве в 1939 году ее и арестовали, обвинив в подготовке покушения на Молотова. Несмотря на абсурдность обвинения, приговор был суров - 8 лет лагерей. Провела их Анастасия в Коми АССР.
После отбытия срока, Георгиевой запрещалось проживать от Москвы ближе, чем в 100 километрах. Жила в Александрове, в Рыбинске. Чтобы повидаться с родителями и сыном, иногда нелегально наведывалась в Москву. Но тут новая беда. Анастасию в Рыбинске вторично арестовали, без предъявления обвинения направили в Сибирь в вечную ссылку.
Попала в совхоз на Енисее, где ухаживала за 75 свиньями, заработала флегмону руки. На лечение её отправили в село Большая Мурта. Георгиеву вылечили, правда, один палец так и не разгибался. Но главное, она смогла остаться в Мурте. Это был сравнительно светлый период в ее пятнадцатилетней тяжелой эпопее.
Были проблемы с работой. Устраивалась маникюршей, вела в школе уроки труда. Очень выручали деньги, которые присылали из Москвы родные. Сначала в Мурте Анастасия снимала комнату. Потом с друзьями, тоже ссыльными, Валентином Августовичем Степуном, актером МХАТа, и Михаилом Ивановичем Спиридоновым, инженером на КВЖД (Китайско-Восточной железной дороге), они построили собственный дом, где у каждого была своя комната.
Из троих самым практичным был Спиридонов, он и стал главным организатором строительства дома. Купили сруб, а крышу над ним делал Михаил Иванович, ему помогал сын Анастасии Павловны, Георгий, который во время каникул приезжал к матери. В доме было три комнаты и кухня, а также небольшая мансардная комнатка. После отъезда из ссылки Степуна и Георгиевой, владельцем дома стал Спиридонов.
Ссыльные в Мурте дружили между собой. Среди них был Шапиро, талантливый химик; немецкая семья Шмидт - Анна Готфридовна с тремя детьми; бывший министр Киргизской ССР Худайбергенов, инженер Иванов-Смоленский, брат известного физиолога; философ и поэт Марк Владимирович Шмерлинг. Общение сильно скрашивало жизнь ссыльных, так же как и приветливое отношение к ним местных жителей.
Дух Анастасии Павловны особенно поднимали, начиная с 1951 года, ежегодные приезды на один-два месяца сына Георгия, студента 1-го Московского медицинского института.
После смерти Сталина начался процесс освобождения и реабилитации ссыльных.
В 1954 году была реабилитирована Георгиева. После долгой и мучительной разлуки Анастасия Павловна снова оказалась в кругу семьи: с сыном, невесткой, внуком.
Георгиева дожила до 92-х лет, увидев и правнуков. Тяжелые испытания не лишили ее бодрости и силы духа.