1957-1959 годы
СССР
Местные органы КГБ при необходимости оказывали действенную помощь особым отделам в проведении мероприятий по агентурным разработкам путем предоставления своих агентурных возможностей, средств оперативной техники и т. д. В свою очередь, особые отделы в рамках своих возможностей оказывали помощь местным органам КГБ.
Характерным примером делового контакта в агентурной разработке является дело па военнослужащего Г., находящееся в производстве Особого отдела КГБ в/ч 62622.
Г., настроенный явно враждебно, высказывал изменнические и диверсионные намерения.
О поступивших от войсковой агентуры данных особисты ориентировали УКГБ по Черновицкой области и просили оказать помощь в подборе агентуры, для ввода в разработку Г. Управление КГБ порекомендовало двух агентов — «Черновицкого» и «Диска», которых особисты впоследствии сумели ввести в разработку Г. Весь комплекс проведенных с помощью УКГБ по Черновицкой области мероприятий по этому делу позволил убедиться в том, что Г. мог совершить любое государственное преступление и по своим взглядам и убеждениям являлся социально опасной личностью.
Однако не всегда органы КГБ и армии сотрудничали должным образом, что, подчас, наносило вред интересам государства.
В авиационной в/ч 55043 с декабря 1957 года работал бывший агент немецкой разведки, окончивший Варшавскую разведшколу, который Управлением КГБ по Станиславской области использовался в качестве агента-опознавателя под псевдонимом «Александров».
Однако, только в августе 1959 года Особый отдел, обслуживающий указанную воинскую часть, совершенно случайно узнал о принадлежности «Александрова» к бывшим немецким разведчикам, так как при поступлении на работу в воинскую часть он это, естественно, скрыл, а 2-й отдел УКГБ по Станиславской области в известность о нем Особый отдел не поставил.
По общесправочным учетам Управления КГБ «Александров» не значился, поскольку являлся агентом-опознавателем.
Таким образом, в течение почти двух лет бывший немецкий агент работал в авиационной воинской части без контроля за его поведением на службе со стороны органов КГБ. Этот факт заслуживал внимания еще и потому, что воинская часть, в которой работал «Александров», была оснащена секретной авиационной техникой и размещена вместе с другой особо режимной воинской частью. Обе эти части пользовались одним пищеблоком, работая в котором «Александров» имел возможность свободно общаться с летным и техническим составом.
В 1959 году «Александров» обратился в ЦК КПУ с письмом, в котором, сообщив о себе прошлые данные, просил разъяснить, может ли он быть восстановлен в рядах КПСС с сохранением партийного стажа.
Письмо «Александрова» из ЦК КПУ перенаправили в политорганы, откуда оно поступило в первичную парторганизацию по месту его службы. При этом сведения об «Александрове» стали известны большому кругу лиц, которым знать об этом не следовало.
В данном случае отсутствие контакта между Управлением КГБ по Станиславской области и Особым отделом привело не только к длительной бесконтрольности за деятельностью «Александрова» на службе, но и к расшифровке его как агента органов КГБ.
В марте 1959 года Особый отдел КГБ в/ч 81090 получил от агентуры данные о том, что военнослужащий В. ведет себя замкнуто, подозревается в хищении комсомольского билета ефрейтора Н., фотокарточек солдат и нагрудных значков военнослужащих. В том же месяце в чемодане В. во время негласной проверки было обнаружено 84 чистых бланка увольнительных записок с печатью в/ч 32832, которые находились под металлической пластинкой, прибитой ко дну чемодана.
Проверкой В. по городу Львову, где он проживал до призыва в армию, было установлено, что 2-й отдел УКГБ по Львовской области еще в марте 1958 года получил данные о том, что находившиеся в то время во Львове установленные разведчики посольства Англии в СССР (Р. и X.) в номере гостиницы шепотом называли львовский адрес, по которому проживал В. вместе со своим братом.
2-й отдел, получив эти важные данные, подробной установки по адресу не сделал и в течение года не знал, что В. является военнослужащим, лишив себя, таким образом, возможности координировать мероприятия с Особым отделом части.
В марте 1959 года отдел охраны КГБ на станции Львов-пассажирская по проездным документам установил офицера 117-го авиаремонтного завода С. и занялся его проверкой по признакам сходства с разыскиваемым агентом-диверсантом немецкой разведки.
Указанный орган длительное время занимался изучением С, не ставя в известность Особый отдел, обслуживающий авиаремонтный завод. Убедившись, что необходимых данных для проверки С. получить им без Особого отдела не удастся, они все материалы на него вынуждены были передать по принадлежности.
Оказалось, что до этого Особый отдел уже занимался проверкой С. по тем же признакам, и уже в феврале 1959 года было ясно, что он не является разыскиваемым.
Являлось ненормальным и такое положение, когда некоторые местные органы КГБ без согласования с особыми отделами вербовали на военных объектах агентуру из числа рабочих и служащих.
Так, аппарат Уполномоченного УКГБ в Городокском районе Львовской области до конца 1958 года имел трех агентов на объектах, обслуживаемых Особым отделом, в том числе в Доме офицеров, не поставив об этом в известность Особый отдел.
(Источник: Н. Казачкин)
