- Молодой человек, на этой скамейке сидят, а Вы с ногами на нее забрались, - обратилась Тамара Никитична к Грише.
- И чё? Мне так удобно! - с вызовом ответил Гриша.
- Вы пачкаете скамейку! - возмутилась Тамара Никитична. - К тому же это не культурно!
- Я сказал: мне так удобно! - повысив голос сказал Гриша. - Мне плевать на вашу культуру-шмультуру. Я живу как мне нравится! Моя жизнь - мои правила, гы-гы.
- Боже мой, ну что за молодежь пошла, - покачав головой, сказала Тамара Никитична и зашла в подъезд.
А Гриша продолжал сидеть с ногами на скамейке, грызть семечки и тут же сплевывать шелуху. Он чувствовал себя хозяином жизни - ему досталась квартира в наследство от бабушки в этом доме. Смерть бабушки он воспринимал не как горе в семье, а как счастливый случай иметь свою квартиру в 19 лет!
Избалованный ребенок, воспитанный в духе "он же маленький", вырос неуправляемым и эгоистичным. Родители поздно спохватились, что вседозволенность сделала из их чада грубое невоспитанное быдло. Но принимать меры они не умели и продолжали любить его со слезами на глазах. Поэтому, когда умерла бабушка, он больше был рад, чем опечален.
Несмотря на сопротивление родителей, что ему еще рано жить отдельно, Гриша переехал в квартиру еще до вступления в наследство. И теперь считал, что имеет все права жить так, как считает нужным.
Из подъезда вышла Катерина, старшая по дому. Увидев такое безобразие, она громко возмутилась:
- Молодой человек, немедленно уберите ноги со скамейки и прекратите сорить! Здесь, между прочим, дворник убирает!
- И чё? - с вызовом спросил Гриша, демонстративно сплевывая шелуху. - Это работа дворника: убирать, он за это деньги получает.
- Это не дает Вам права здесь мусорить! - грозно сказала Катерина. - И сейчас же уберите ноги со скамейки!
- Ага, щас, - продолжая сплевывать шелуху, ответил Гриша.
- Вы вообще откуда тут взялись? - удивилась Катерина такой дерзости.
- А живу я теперь тут! - гордо ответил Гриша, нехотя слезая со скамейки.
- В какой квартире? - спросила Катерина. Она знала всех жителей, а этого маргинального элемента видела впервые.
- А тебе какое дело? Ты кто такая, чтоб я перед тобой отчитывался? - спросил Гриша, но все же слез со скамейки.
- Не "ты", а "Вы"! - поправила его Катерина. - Я старшая по дому и безобразничать здесь не позволю!
- Как хочу, так и говорю. Где хочу, там и сижу. Моя жизнь - мои правила! - глядя ей в глаза, нагло сказал Гриша.
- На своем горшке будешь свои правила устанавливать! - разозлилась Катерина - А здесь - жизнь-то твоя, а вот жить будешь по правилам социума!
Ага, щас! - - дерзко сказал Гриша и для пущего эффекта подошел к Катерине вплотную и навис над ней.
Катерина, тренер и мастер спорта по дзюдо, расценила приближение как угрозу и резким движением перекинула его через плечо. Гриша лежал на земле и не мог понять, что произошло. В его голове не укладывалось, как могла женщина невысокого роста старше 50 лет, уложить его одним движением. Теперь уже Катерина, нависая над ним, жестко сказала:
- Чтоб через 10 минут тут чисто было!
- Ага, щас, - сквозь зубы сказал Гриша, вставая с асфальта. - Я не дворник.
- Так ясное дело, что ты не дворник, - ответила Катерина, - ты же свинья. Но предупреждать больше не буду. Не уберешь за собой, применю воспитательные меры. Если тебя родители не воспитали, значит государство займется твоим воспитанием.
Катерина знала, что говорила - половина ее воспитанников работают в полиции и по первому ее "зову" спешат на помощь. Гриша ощутил такую беспомощность, что ему тут же захотелось вернуться в родительский дом, где безопасно, где его любят, где его жизнь - его правила. А еще он понял, что не хочет жить в этом "недружелюбном" доме.
В тот же день Гриша вернулся в родительский дом, где рассказывал, какие плохие люди там живут. А мамка ему искренне сочувствовала и жалела свое нежное ранимое чадо.