Всем доброго дня! Сегодня я хотел бы с вами поговорить о великолепной работе одного из самых самобытных русских писателей 19 века, полагаю имя этого автора и название произведения из заглавия понятно, а посему сразу к делу.
Всеволод Михайлович Гаршин всегда был довольно жестоким и при этом сентиментальным писателем. Но в первую очередь он был жестким, прямым и очень едким.
Его рассказ "Четыре дня" до сих пор может перевернуть любого человека наизнанку, а "Красный цветок" остается одним из лучших рассказов русской литературы. Всеволод Гаршин был одним из самых любимых авторов Льва Николаевича Толстого... Почему? Потому что в нем было то, чего не было в величайшем русском классике - умение довернуть историю, мысль до скрипа.
Леонид Николаевич Андреев славился тем, что не умел останавливаться. Если он погружался в бездну, то его будущий читатель гарантировано мог рассчитывать на все более и более страшные описания человеческого бессилия перед тьмой. Лев Николаевич Толстой же, как и многие другие писатели, имел некоторый естественный барьер, через который он не мог перешагнуть в своей истории... У Гаршина барьера не было, но и желания узнать те правила, по которым играет бес у него тоже не было... Он был эдакой золотой серединой... Он был человеком, который смеялся тьме в лицо.
Рассказ "Происшествие" - это немыслимая по силе вещь, говорящая очень болезненную истину:
Падший не сможет подняться, так как не захочет. Купаться в грязи мерзко, но это лучше, чем от этой грязи отмываться.
А человек, влюбленный в падшего, сам падет, потому что хоть внутренне уродство и бывает привлекательным, но его губительный яд рабства перед грязью и мерзостью пропитает любого человека, любящего это самое внутренне уродство.
Одним из главнейших тезисов Гаршина стала глобальная мысль: если ты хочешь одолеть зло, не пытайся его оправдывать, не пытайся найти компромисс с ним, так как именно на своих компромиссах дьявол въезжает в твою душу и порабощает ее.
Живя с Элен ты обречен на гнев. Такой мыслью завершается одна из знаменитых сцен в "Войне и мире".
Гаршин продолжает, гиперболизирует (в том числе и в образах героев) и обрезает эту мысль:
Влюбляясь в Нее, ты подписываешь самому себе приговор.
