...Креш сновал среди толпы, прислушивался. Люди стояли небольшими группками, тихо обсуждали "событие", ждали.
...Труповозка, покружив по двору, остановилась недалеко от дома, и два санитара неторопливо пошли к подъезду.
...Скоро на лестнице послышалась громкая возня: это носилки с покойником, не желая разворачиваться в узком пространстве лестничной клетки, то и дело застревали, грозились уронить тело. Санбратья совещались недолго. Зафиксировав мертвеца широкими черными жгутами, они поволокли его вниз, ставя то столбиком, то боком, то опрокидывая "лицом" вниз, то ногами кверху. Наконец, они выволокли его на улицу, но уставая, остановились передохнуть, осторожно опустили на землю. Толпа немедленно заволновалась, с жадным любопытством уставилась на огромный, замотанный в покрывала, торс.
Креш протиснулся вперед. Он узнал этот сверток мгновенно. И все же, добросовестно выполняя порученное задание: узнать, действительно ли Михей умер, а еще как именно умер, от чего?, - обошел носилки, заглянул в красное потное лицо санитара
– Жмура тащите?
Мужик коротко кивнул. Мальчишка не отставал
– Он тоже паленой водкой траванулся?
– Почему «тоже»?
– У меня сосед недавно откинулся - денатурата с дружками где-то дёрнул, теперь вот - трупешник. И его тоже также волокли. И он такой же старый и тяжелый был...
– Неее-е-е, этот не старый, этот молодой совсем...
– А чё тогда умер? Болел, что ли?
– Ну типа того. Да наркоман он. Говорят, передоз. Дозу не рассчитал. - Санитар оглянулся на маленькую худосочную фигурку Пети, скорбно вздохнул. - И зачем вы только эту дрянь жрёте? Жить надоело? Не о себе - так хотя бы о матерях своих подумали... Им каково?..
– А посмотреть можно?
– Чего посмотреть?
- Покойника.
Санитар не успел ответить. Мальчишка быстро присел к носилкам, отбросил край покрывала. Ошибки не было - это был Михей. Его большая, как у быка, голова прижималась подбородком к могучей груди, дразнилась темно-кофейными кругами вокруг провалов глазниц. Веки, с густыми короткими ресницами, запали, разгладились, были плотно закрыты. Креш хотя и рассматривал его только мгновение, отчего-то еще успел удивиться: откуда такое мнение, что умерший похож на спящего? Тогда как это абсолютно не так. Эти две вещи - сон и смерть - невозможно спутать совершенно. Лежавший сейчас на земле завернутый в покрывала человек не спал, - он был именно мертв. А еще Креша поразило не столько выражение его лица - оно было... никаким, а еще холодным, отрешенным, - сколько его влажные ресницы: словно мертвец и после ухода продолжал о чем-то горько сожалеть и плакать...
Толпа занегодовала от дерзости пацанёнка, развернувшего покойника
– Что же ты творишь, негодяй, а?! Нашел баловство! Нет, вы только посмотри на это хулиганьё! Оно же совсем распоясалось! Родители его где?! Куда смотрят?!
Креш, заканчивая разглядывать тело, опять закутал его в покрывало, встал, огрызнулся
– Ну, чё орете? Посмотреть нельзя, что ли?
Нисколько не пугаясь подзатыльников, он отошел в сторону, показал старухам «фак».
...Он дождался пока уедет труповозка и разойдутся жильцы, вернулся к дому, поднялся в квартиру покойника, позвонил в дверь.
...Молодой парень смотрел угрюмо, видимо переживая какое-то огромное горе. Он равнодушно уставился на стоявшего у порога маленького незнакомца
– Тебе чего, пацан?
– Мне нужен Миша. Кирияки здесь живут?
Парень ответил не сразу: он рассматривал стоявшего перед ним гостя, словно решал: притворяется он или еще действительно не знает о случившемся несчастье?, потом обмяк, тихо спросил
– Зачем он тебе?
– Я ему денег должен. Перехватил однажды... Вот долг принес, хочу отдать. - Креш покрутил в руках сотку.
Парень подумал, потом отвернулся, стал закрывать дверь
– Себе оставь...
– Нет, погоди! Я не тебе должен! Я хочу отдать, чтобы он не думал...
– Иди отсюда. Не нужно ничего отдавать...
– Он уехал что ли?
– Он умер.
– Как умер?!! Когда?!! - Креш изобразил на лице испуг.
– Ночью.
– Вот это даааа-а-а! - Креш схватил незнакомца за руку - А ты кто ему будешь?
– Брат.
– Хм... А вы не похожи...
Парень слабо улыбнулся. Креш, не давая ему ответить, протянул деньги.
– На, возьми. Не хочу оставаться должным. Тем более так... Чтобы он там не думал, что я рад, что теперь отдавать не нужно... - Потом участливо спросил. - А отчего он умер? Убили?
– Почему убили? За что его убивать? Просто... - Родственник помялся, не зная как выразиться - Болел он, в общем... Лечился. И случайно неправильно дозу лекарства рассчитал, когда укол делал... А мы, семья, не сразу заметили...
Креш опять взял парня за руку, с чувством пожал, сказал как взрослый
– Крепись, брат. Это большая утрата. Ну что делать? Видно, судьба такая... - И как будто действительно был ошеломлен этой трагедией, еще немного потоптался у двери, тяжело вздохнул, повернулся уходить - Прощай.
. . . . . . . . . . . . . . .
...Креш отвернулся к окну, докладывал
– ...Он умер от передоза. Это точно. Информация достоверная. Об этом все говорят: и соседи, и его родня.
– Менты приезжали?
– А как же. Он ведь дома умер.
– Домашних таскают?
– Нет. За что? Они же его не убивали. Следак с оперативниками пару дней походили, с общественностью покалякали: у кого, покойник дурь покупал? А старухам откуда знать? Больше не приходят. И тело родне уже отдали. Завтра похороны.
– Обыск делали?
– Да. Да чисто всё. Как и должно. Неужели, думаешь, он «дневник» вёл, о нас писал?.. Только, рассказывают, пару доз и нашли. Но я думаю, это он специально оставил, чтобы вопросов не было... В общем, чтобы за несчастный случай сошло.
– Считаешь, он это умышленно?..
– А как еще?.
.– Может, действительно, уже крепко сидел и что-то не рассчитал?..
– Нет. Специально ушел. Уважал нас. Настоящий мужик был, светлая ему память. Достойно кончил. Точнее... Ошибся, конечно. Но ведь никого же не подвел. - Креш помолчал, нахмурился, потом отворачиваясь к окну, вяло протянул. - Жалко на кладбище нельзя пойти... Хоть бы цветы положить...
– Службу закажем.
– Какую службу? Где?
– В храме.
Мальчишка опешил.
– Это в церкви, что ли?!- Он поёрзал на сидении. - Ну, вы даёте, пацаны...
– Что? Что тебя не устраивает?
– Да всё меня не устраивает! Нафиг вы туда попрётесь?! Что вы там забыли?!
Самсон растерялся.
– Ну нужно же его помянуть...
– Ну и помяните! Кто мешает?! Соберитесь, выпейте по стопке... Но к этим дебилам нахрена ездить?!
– Это ты о священниках так?!
– Ага... о «священниках»... - Креш передразнился, обиделся. - Это же нужно было до такого додуматься...
– Что ты против них имеешь?
– Да всё я против них имею! Всё! Ненавижу гадов слащавых. Вот кого бы давил...
– Ну, ты даешь... - Самсон покрутил головой, уже без улыбки всмотрелся в маленькое злое лицо. - Ты что же, совсем неверующий?
Креш сказал, как отрезал
– Совсем. Да и в кого там «верить»?! Типа, в «бога»?..
– Он тебя обидел чем? У тебя с Ним что-то личное?
– С кем?!
– Ну, с Ним...
– С кем с «ним»?!!
Самсон отмахнулся
– Не наезжай. На свете есть вещи, которые не подлежат никакому обсуждению…
– Почему?!
– Потому что это выше человеческого понимания. Это то, что из самых Высоких материй...
– Тогда тем более! Если это «выше твоего понимания», зачем ты об этом думаешь и башку себе засираешь?! И вообще я удивляюсь тебе, Самсон... Ты же взрослый деловой мужик... Как ты можешь до такого опускаться?! Верить в то... чего нет. Где ты этого «бога» видел?!
Самсон передернул плечами, не зная, что ответить. Креш заметил его затруднение
– Вот-вот... А еще говоришь… Да если бы он на самом деле был, разве вокруг такое творилось бы?! Если он живой и идеальный, а еще справедливый, добрый и милосердный, если он «всё может», и такой «всесильный-всесильный»(!), то тогда зачем такое допускает?! Когда одному - всё, а другому - ничего... И здесь буквально - н и ч е г о! А еще - ничего хорошего! Только обида. Да вот взять хотя бы мою тётку. Это сестра моей матери. Когда она была еще молодой, встречалась с одним парнем. Лётчиком. И он погиб. За день до свадьбы, представляешь?! Девка свадебное платье примеряет, перед зеркалом крутится, готовится к торжеству, счастливая такая - аж светится вся... А боженька ей в пику такой вот «свадебный подарок»... - на, мол, прими от всего моего чистого «милосердного» сердца... Во удружил! Ну переплакала тетка... А что делать?.. Стала жить дальше. Потом ваш бог ее замуж выдал. Ага… За... алкоголика и уркагана. Из тюрем, гад, не вылазил. Когда он в очередной раз вернулся, он тётке хребет сломал, - типа гулящая она, плохо его ждала... Теперь баба даже ходить не могла - только лежала. За ней её мать- старуха ухаживала, горшки выносила. И опять переплакали. Дескать, ну что сделаешь?.. Что случилось, то случилось, как говорится... И вот живёт эта калека дальше, на детей своих радуется. Они её единственным счастьем в жизни оставались. Мать рассказывала, у нее две девчонки были. Хорошенькие. Я их на фотках видел. Беленькие такие, симпатичные. А потом одну из них молнией убило, а другую - бульдозер случайно задавил. Насмерть.
Креш, уставая от неприятных воспоминаний, помолчал
– Но, знаешь, что во всём этом самое «смешное»? Подружки этой моей родственницы хорошо живут, не бедствуют. И мужья у них приличные, и дети. А еще не инвалиды. А теперь ответь: почему твой бог, если он есть, и тем более такой, как вы говорите, «справедливый и милостливый», а еще «отец для всех и всех одинаково любит», так себя ведет? За что он всю жизнь казнил этого человека?! За что он ему жизнь сломал?! Если он такой «правильный» и «сострадательный», нахрена было так изощренно издеваться над несчастной своей овцой?! Нахрена он ее вообще тогда на свет пускал?! Покуражится?! Власть, силу свою «великую» над ней показать?! И как в него такого после всего можно верить?! Как ему доверять и молиться?!
– Мал ты еще о таких вещах судить...
– Что и требовалось доказать! Ведь ничего же больше возразить мне не можешь.
– Брось злословить, Креш.
– А то, что будет? Он меня «накажет»? Хм... Да пошел он...
Мальчишка сплюнул в окно, потом неожиданно злорадно прищурился
– Хм, странно...
– Что странно?
– Что вы в церковь собрались. Как вы туда, в это «святое место», такие попрётесь?.. Вы же мокрушники. Вот сколько лично ты людей уже положил, а?.. Ну и какой из тебя «верующий»?.. А из Крота?.. И что вы будете там, в церкви, делать? Свечки ставить? Воду «святую» из банок лакать? Чтобы он, ваш «бог», помог вам и на очередном налёте… Людей мочить, грабить их...
– Заткнись...
– А чё я должен затыкаться?.. Просто я своим умом хочу дойти: почему ваш «святой бог» помогает вам, бандитам, а не тем, кого вы приходите резать и убивать?.. Почему он никого из них, тех терпил, не защищает, а вас - бережёт? А, может, ты мне скажешь, что это не бог делает, а чёрт? Хорошо. Допустим... Но тогда как же быть с тем, что, мол, «ни один волосок без божьего промысла с головы раба его не упадет...»?.. Зачем он их, этих, доверившихся ему «рабов», так подставляет?.. Зачем он их так жестоко казнит?! Ведь это даже по нашим, людским понятиям, подлость. Это подстава. Низость. Понимаешь ты это или нет?!
Самсон, больше не вступая ни в какие пререкания, быстро свернул к обочине, остановился, открыл дверцу и, перегнувшись через сидения, схватил мальчишку за шиворот, вытолкал из машины.
Креш поднялся, струсил запачканные на коленях штанишки, расправил плечи, и как победитель, с чувством ткнул в сторону отъезжавшей машины смачный «фак».
(продолжение следует...)