Поговорим о цензуре в наших СМИ.
В качестве повода возьмем сообщение нашего Минюста.
"Ъ": Минюст разъяснил судьям отличие между мнением и утверждением о спецоперации.
По данным издания, в методических пособиях поясняется, что "утверждение о факте" касательно действий Вооруженных сил РФ относится к статье о "распространении заведомо ложной информации", а "негативное мнение" о действиях армии - к статье о дискредитации армии.
В частности разъясняется, как проводить судебную лингвистическую экспертизу в такого рода делах.
У меня около десятка специальностей, которые я профессионально освоил в 90-ые, в частности адвокат и лингвист))
Зная наши законы, скажу, что если они нуждаются в такого рода методических уточнениях, то они либо сырые либо неверно сформулированы.
Заметим, что утверждение почти не отличается от мнения. Более того большая часть людей даже не подозревает об их отличии с точки зрения суда.
Вот одно из распространенных определений:
Утверждение – это просто предложение, выражающее предполагаемый факт; оно может быть истинным или ложным в зависимости от реального случая, и человек, выражающий его, может верить или не верить в него. Мнение – это чье-то убеждение, независимо от того, заявлено оно или нет, относительно чего-то. Мнения могут быть истинными, а могут быть ложными; и человек, придерживающийся этого мнения, может иметь или не иметь веских оснований (или каких-либо оснований) для его придерживания.
Тут мнение юристов по данному вопросу.
Итак, пример утверждения: «Наша судебная система несовершенна!», пример мнения: «Я думаю, наша судебная система несовершенна!». Мыслящий индивид скажет, что это одно и тоже, поскольку в первом случае, человек тоже высказывает свое субъективное мнение. И будет прав. Кстати, в этом случае и утверждение и мнение истинны, поскольку совершенных систем в природе не бывает.
Поэтому, суд интересует не форма изложения мысли, а ее содержание и истинность. Например, «Судья Кукуев - коррупционер!» - утверждение о конкретном судье дискредитирующее его. Но, если есть решение суда о Кукуеве, указывающее на факт коррупции, то это не оскорбление этого судьи, а просто факт. Это как заявить чернокожему, что он черный))
Однако, если сказать так: «Судья Кукуев, возможно, – коррупционер!» - это уже мнение, поскольку вы не утверждаете, что это факт, а лишь предполагаете и выражаете свое субъективное мнение!
Но еще раз хочу подчеркнуть, что субъективность присуща любому высказыванию, любого человека. И для суда (а судьи тоже субъективны) важно доказать, что подсудимый целенаправленно решил оскорбить субъект или объект (если он охраняется законом в этой части). И второе, что подсудимый нанес моральный или иной вред своим высказыванием. И степень этого вреда…
Ладно не буду утруждать вас дальнейшими деталями, скажу только, что цензура (ограничение высказывания в СМИ) – безусловно полезная вещь и должна быть. Иначе, люди будут прилюдно оскорблять друг друга, а ложь будет не отличима от правды. С последним и так есть сложности, поскольку ложь и правда относительны… Помните тост «За НАШУ победу!» (разведчик пьет с врагом, который считает его своим).
Именно в силу того, что судьи – это обычные люди, которые ошибаются и довольно часто, именно из-за этого во многих странах отменена смертная казнь. Не из-за человеколюбия, а из-за возможности ошибки.
Ошибиться в случае сравнения «утверждения» и «мнения» судьям еще проще, поскольку у любого говорящего есть личный контекст, который для слушателя не знаком. А определить этот контекст в суде принципиально не возможно.
Исходя из вышеизложенного, считаю, что привлечение лингвистической экспертизы в делах о "распространении заведомо ложной информации", и о "негативном мнении" о действиях армии – не имеет смысла. Лингвист не оценивает содержания, он оценивает лишь форму высказывания. И поэтому для суда понадобилось детальное разъяснение, как оценить то или иное высказывание…
А надо было действовать совсем не так. Ибо, «распространение заведомо ложной информации» - это не вопрос разницы между утверждением и мнением, и даже не вопрос различия между фактом и ложью. В данном случае это вопрос мировоззрения: на чьей стороне человек – на стороне Родины или на стороне врага, с которым мы воюем! А вот это уже надо доказывать, анализируя совокупность высказываний, а не одно из них! «Негативное мнение» о действиях нашей армии – это тоже вопрос мировоззрения, т.е. оценка армии с позиции врага.
Скажу более, закон и справедливость должны наконец-то сойтись в решении суда. Закон не должен подменять справедливость, а справедливость должна найти свое выражение через закон. С этим в нашей судебной системе, по моему мнению))), очень большие проблемы! Но самое печальное, что судебная система не развивается в этом направлении. Например, судья имеет право принимать решение, руководствуясь своей совестью и моралью, а не законом – это не просто не допустимо, но и чрезвычайно вредно, поскольку оправдывает любое субъективное решение судьи. Более того, жаловаться вышестоящему суду оказывается бесполезно. В уголовных делах, например, около 98% кассаций подтверждает решение суда предыдущей инстанции, рассматривая дело не по существу, а только по формальным признакам (нарушение судом правового регламента).
Ну что ж будем надеяться, что судебная система будет меняться и развиваться в нужную сторону. А пока живем с тем, что есть!))
Виктор Венский, 02.08.2022
#судебная система #спецоперация #лингвистика