Начало ⏩ ЗДЕСЯ ⏪
Предыдущая частюлька ⏩ ЗДЕСЯ ⏪
Частюлька седьмая. Планы (продолжение)
Это была ложь.
Они покинули маленький каньон, в котором был ее не-вути, ради поля деревьев акайкай. Ключевым моментом было время. Как только налетал северный ветер, в долине деревьев часто шел дождь. Не настоящий дождь, а небольшие осадки, часто порывистый. Сразу же после этого все цветущие растения в роще будут распускаться так долго, как только смогут. Осы в долине использовали нектар для приготовления меда, который хранили в своих гнездах на случай неурожая.
Баан собиралась получить этот мед.
- Позвольте мне прояснить ситуацию, - сказал Лукиос. - Ты хочешь, чтобы я ... поддерживал огонь и продолжал бросать листья самби-сахи? А затем ... развеял дым в их сторону ... где бы ты ни была?
- Да
- И пока я это делаю, ты собираешься ... просто воткнуть свою палку в стену и вытащить несколько сот?
- Да
- И дым сделает их слишком сонными, чтобы напасть на тебя?
- Да
- ... Баан
- Да?
- Ты живешь одна…
Она фыркнула и отказалась отвечать на его очевидное замечание.
- Баан. Эта процедура для двух человек
Она проигнорировала его, глядя между трещинами в скале в поисках признаков осиного гнезда.
- Баан. Баан. Ты действительно делала это раньше?
Ах-ха! Успех. Там было осиное гнездо, плотно приклеенное к трещине в стене утеса.
Лукиос тоже подошел, чтобы заглянуть в щель. Он издал звук отчаяния.
- Черт возьми. Баан. Баан. Это... это рогатые пустынные осы. Знаешь, как мы их называем? Осы-убийцы. Баан, давай вернемся. Я серьезно. Я не хочу умирать из-за меда, - она небрежно махнула на него рукой.
- Это будет совершенно безопасно. Ты не умрешь. Я не умру. Даже осы не умрут. И у нас будет мед. Мед!
- Баан. Я угощу тебя медом, как только мы доберемся до города. Клянусь своим именем. Это ... ужасная идея. Просто…Я даже не могу описать, насколько плоха эта идея, - ведьма закатила глаза. Как будто его имя что-то значило для нее.
- Но я хочу меда сейчас. На ужин
- Мы должны выжить, чтобы поесть
Она громко вздохнула.
- Ох. Я была неправа
Лукиос оживился.
- Да, да, именно так! Это была ужасная идея. Давай вернемся назад
- Нет, - терпеливо сказала она. - Я была неправа. Я думала, ты мужчина. Но нет, ты мальчик. Боишься ос
- ... Это низко, - он посмотрел на нее, скрестив руки на груди. - Я не могу поверить, что ты называешь меня ребенком, потому что я не хочу, чтобы нас убили осы. Это смешно. Баан
Она вздохнула.
- Очень хорошо, - он уставился на нее, ожидая, когда упадет вторая сандалия. - Ты иди. Я добуду мед. Одна
Лукиос совсем не выглядел удивленным. Он посмотрел на нее и сквозь зубы выдавил:
- Поменяться
- Что?
- Я сказал меняемся
Баан уставилась на него, сбитая с толку внезапной переменой.
- Почему? Ты боишься ос
Лукиос вздохнул, глядя на нее.
- Сколько самби-сахи за раз?
- Только горстку
- Хорошо. Такая горсть?- он поднял руку, которая была намного больше ее. - Я даже не знаю, как работают эти листья, или как определить, когда их нужно бросить. Так что меняемся, - она уставилась на него.
- Но... ты боишься ос
- Нет. Я боюсь, что мы умрем ужасной смертью из-за меда. Поэтому меняемся, - Баан продолжала смотреть. По его каменному выражению лица она могла сказать, что он был серьезен. Но…
- Но…Но это я больше всего хочу меда
- Не волнуйся, я заметил
- Нет. Я имею в виду... здесь гораздо опаснее
- Я тоже это знаю
- В твоих словах нет смысла
Он продолжал свирепо смотреть. Внезапно он сел на землю.
- Я не сдвинусь с места, пока ты не поменяешься со мной местами
Что? ОН СОВСЕМ?!
- Это ... теперь ты ведешь себя нелепо!
Он молча посмотрел на нее, упершись локтями в колени. Лукиос поднял одну руку и оперся на нее подбородком, как бы говоря, что действительно готов ждать.
Баан прикусила нижнюю губу. Это было неожиданное развитие событий. Она думала, что Лукиос просто уйдет, потому что окажется недостаточно мужественным, но нет, он хотел поменяться.
Возможно, это была плохая идея.
Баан была уверена, что сможет выжить после ос, при условии, что это не будет полная ярость всего гнезда. Она была ведьмой. Даже без плаща она могла использовать магию, хотя и гораздо более ограниченную. Лукиос был просто человеком. Он был бы ужален, возможно, до смерти. Вот почему ведьма хотела, чтобы он был за дымовой завесой — они не пошли бы за ним. Дым также делал их медленными и вялыми, а некоторые из них даже спали.
Она начала качать головой.
- Нет, Лукиос. Ты не понимаешь. Я... я могу... — он посмотрел на нее с терпеливым и спокойным выражением лица. Как будто какое-то глупое решение, которое он принял, дало ему покой. Как это раздражает. Баан запнулась, пытаясь придумать, что сказать. Возможно, ей следует просто сказать ему, что обладает магией?
Но он был чужаком.
Иногда ведьм захватывали и продавали на рынках рабов Долкои'ри. Не часто. К'Аваари предпочитали смерть рабству, и у ведьм было больше способов покончить с собой, чем у обычных людей. Но иногда, очень редко, им удавалось захватить ведьму и сохранить ей жизнь, хотя никогда надолго. Она слышала, что такие как Баан стоят целого состояния.
Баан не думала, что он такой человек. Но если и был один урок, который она хорошо усвоила, так это то, что один никогда не знал другого полностью. В душе всегда были тени: темные места, полные зубов, когтей и зазубренных краев, скрытые внутри, где никто не мог видеть. Иногда тот, кто укрывал тени, тоже их не видел.
Рука Баан потянулась к ожерелью из зубов, висевшему у нее на шее, и она нервно слегка потерла его.
Глаза Лукиоса не отрывались от нее.
Молчание продолжалось.
- Нет, - наконец сказала она. - Я не умру от укусов осами. Но ты да, - он только поднял бровь на ее заявление.
- Действительно. Может, ты состоишь из металла? - его глаза многозначительно скользнули по коже, которая была обнажена на ее руках и ногах. – Нет. Не похоже
Баан нахмурилась и подошла к небольшому костру, который Лукиос уже начал разводить. Лукиос нахмурился, наблюдая, как она закончила и поднесла к растопке кремень и трут.
- Ты не серьезно
Баан пристально посмотрела на него.
- Оставайся здесь
Лукиос начал вставать
- Баан...
Она положила руку ему на плечо, и он рухнул обратно на землю, испуганно подчинившись. Его глаза были широко раскрыты.
- Останься. Здесь.
Лукиос покачал головой, накрыв ее руку своей. Его рука была приятно теплой, хотя пальцы состояли из твердых мышц и костей.
- Баан. Я тоже серьезно. Если ты действительно, действительно хочешь это сделать, ты должна позволить мне ткнуть гнездо палкой. Честно говоря, я, вероятно, бегаю быстрее, чем ты
- Лукиос, - Баан посмотрел ему в глаза. - Поверь мне. Они не ужалят меня - сильно. Они ужалят тебя. До смерти. Понимаешь?
- Нет, - сказал он, - не понимаю. Объясни мне это, - в его взгляде было что-то глубоко пронизывающее, и Баан опустила глаза, - Баан?
Она стряхнула его руку.
- Ты невыносим. Как старая страйфа. Упрямый. Нет, хуже. Как две старые страйфы, - она увидела, как уголки его рта дернулись вверх, очень быстро.
- Я знаю. Я предупреждал тебя, не так ли?
Она сердито посмотрела на него, затем подбросила землю в огонь.
- Хорошо. Ты победил. Когда мы будем в Киросе, ты купишь мне мед. Много баночек, - она продолжала свирепо смотреть, даже когда его губы изогнулись в улыбке. - Много баночек
- Я обещаю. Я куплю тебе столько меда, сколько захочешь. И другие вещи тоже. Все, что захочешь
Она отвернулась и проигнорировала.
- Принеси самби-сахи
- Правильно
Баан зашагала прочь, безмолвно ступая по тропе утеса. Раздражало, как легко он поспевал за ней, даже когда она быстро шла, чтобы оставить его позади. Глупые длинные ноги. По крайней мере, он знал достаточно, чтобы держать свой рот на замке.
Раздраженная Баан игнорировала его весь день. У нее закончились соленые камни, а это означало, что ее еда теперь была пресной и безвкусной. Она мало что могла сделать с тем, что у нее было, и ела она не так хорошо, как со своим племенем — даже близко. Кроме того, ей было неловко каждый день подавать простую еду — гость есть гость, даже если он не задержится надолго. Осиный мед был не так хорош, как то, что можно было купить в Киросе, правда, но это было хоть что-то.
Баан хмуро смотрела на свои растения, пропалывая их. Она также любила сладости, которые, конечно, было почти невозможно достать в пустыне. Либо осиный мед или ничего.
- Ты все еще злишься? - Лукиос неторопливо поднялся по тропинке к ее саду, выражение его лица было далеко не таким раскаивающимся, как должно было быть. - Я приготовил тебе закуску
- Спасибо, - сухо сказала она. Она все еще злилась, это правда, но она никогда не отказывалась от еды. Голод был голодом.
Он присел на корточки напротив нее, наблюдая, как Баан вытирает пальцы тряпкой, которую смочила, используя лейку. Он испек для нее несколько грибов, завернутых в листья мус'куса. Вкус был дымным и мясным, но она знала, что с небольшим количеством соли или меда было бы еще лучше. Он ухмылялся, наблюдая, как Баан ест, необъяснимо довольный тем, что она кладет еду в рот и пережевывает.
Он точно был сумасшедшим. Никто не должен быть так счастлив, наблюдая, как кто-то ест. Это не имело смысла. Она предложила ему половину своей порции, стараясь не выглядеть недовольной. Хотя было невежливо есть в одиночестве — она была очень голодна.
Он небрежно махнул рукой.
- Нет. Я не хочу, спасибо, - он протянул руку и начал заканчивать прополку. За последние месяцы Лукиос очень хорошо научился отличать сорняки от трав; Баан подумала, что плохо, что он чужеземец. Его способность учиться чему угодно за короткий промежуток времени была бы большим благом для любого племени. Он был умен и силен, и она не сомневалась, что его очень не хватало.
- Это сорняки? - Лукиос указал на кучу сорняков.
- Да. Я высушу их вон на том коврике, - она указала на место в пещере прямо под солнечной дырой. Лукиос кивнул и положил растения в корзину, а она, жуя, наблюдала, как он раскладывает их аккуратными ровными рядами.
Как только Баан закончила есть, она встала, чтобы помочь ему, и они быстро справились с этим.
- Не знал, что ты можешь есть это, - Лукиос поднял стебель с листьями и помахал им в воздухе.
Баан только кивнула. Обычно она не ела балу'та, вместо этого используя его для плетения, потому что он был очень жестким и жилистым. Но теперь, когда она жила одна, еды всегда было мало, и у нее вошло в привычку ничего не выбрасывать. После сушки она измельчала его и использовала для выпечки. Лепешки получались не очень вкусные, но еда есть еда.
Лукиос снова наблюдал за ней. Баан уставилась на него, вопросительно подняв бровь, но он только усмехнулся.
- О да, - сказал он, - ты все еще злишься, - он встал и протянул ей руку, которую она быстро проигнорировала. - Определенно, все еще злишься, - сказал он, и она услышала намек на смех в его голосе.
Почему он находил все таким забавным?
Безумный. Вот почему. Она была уверена, что он будет смеяться до самой могилы.
- И теперь ты думаешь обо мне ужасные мысли, не так ли? - Лукиос наклонился, чтобы дотронуться пальцем до ее носа. - Я могу сказать. У тебя всегда появляется морщинка прямо здесь, - он провел пальцем по ее переносице, и Баан хмуро смотрела на него, пока он не отступил, хотя его улыбка не поникла и не исчезла.
Баан подняла подбородок и посмотрела на него свысока — или попыталась. Он был очень высоким, поэтому это сработало не очень хорошо. Лукиос только усмехнулся, очень тихо, прежде чем заговорить снова.
- О, Баан. Мне жаль, что мы не получили твоего меда. Я достану тебе на Киросе столько банок, сколько ты захочешь, правда.
- Это всего были лишь осы, Лукиос
- Нет, это рогатые пустынные осы. То, что я чужеземец, не значит, что я глуп. Черт возьми, эти вещи пугают, - он резко вздрогнул. - Я все еще не могу поверить, что ты хотела ткнуть их палкой
- Я выросла в пустыне, Лукиос. Драматизм не нужен. Это обычная процедура
Он скептически посмотрел на нее.
- Твои соплеменники тыкают палками в осиные гнезда, чтобы добыть мед?
- ... Да
Технически это не было ложью. Обычно требовалось много людей, чтобы справиться с процедурой, но у Баан обладала магией — больше магии, чем у любой обычной ведьмы. Она была уверена, что справилась бы.
- Угу, - он недоверчиво посмотрел на нее. - Держу пари, что для этого нужно больше двух человек
Она сверкнула глазами.
- Ага. Так и думал, - он снова поднял руку, предположительно, чтобы снова ткнуть ведьму, и ее взгляд стал еще глубже, когда она отступила назад.
- Не тыкай мне в нос, Лукиос
Он поднял руки в воздух в жесте
- Кто, я? Не-а. Подумал, что ты будешь хорошо смотреться с этим, - он ухмыльнулся и отвесил ей очень сложный поклон с росчерком в конце. В его руке, как по волшебству, появился ярко-красный цветок бусь’ ки. Она моргнула. Итак, где он это прятал? Она озадаченно посмотрела на складки его одежды.
Она изменила выражение лица, прежде чем он смог это увидеть, хотя она не думала, что ей это удалось, судя по тому, как его ухмылка стала шире. Баан только снова подняла бровь, на этот раз довольно лукаво.
- Значит, я настолько уродлива, что мне нужен цветок, чтобы сделать меня красивой?
- Что? - ухмылка сползла с его лица, и он выглядел искренне взволнованным. – Ч-что - нет. Я не подумал...
Баан попыталась быстро отвернуться, чтобы скрыть улыбку, но, наверно, была слишком медленной.
- Ах. О, это было жестоко, Баан. По-настоящему подло, - он бросил на нее обиженный взгляд и приложил руку к сердцу. - Ты не должна унижать искренность человека, о Великая-Ведьма-из-Пещеры. Это жестоко. Жестоко
Она фыркнула и закатила глаза.
- Я не ведьма, и это нур-вути. Не называй это «пещерой». Это грубо
Конечно, это действительно была пещера, но было невежливо говорить об этом вслух. Не то чтобы она хотела жить в недостроенном вути.
- Хорошо. Капризный Целитель песков? Сварливая леди из Нур-Вути? - он подходил все ближе и ближе, и Баан обнаружила, что одновременно отступает назад, вытягивая шею, чтобы хмуро посмотреть на него. - Хорошенькая-леди-со-злобным-взглядом?
- Теперь ты приближаешься, - как нелепо. Лукиос снова ухмыльнулся.
- О чем ты? Ты такая хорошенькая - он слегка рассмеялся, качая головой. - Не говори мне, что ты думаешь, что я лгу. Даже твой хмурый взгляд симпатичен — если только — не из-за этого ты все время такая раздражительная? Тебе никто никогда не говорил, какая ты красивая, даже когда хмуришься?
Чего?
- Это не имеет смысла, Лукиос. С чего бы мне злиться, если бы я думала, что мой хмурый взгляд некрасив? Нет, подожди — никто не хмурится, чтобы быть красивым, Лукиос. Это нелепый разговор, - как и многие их разговоры, естественно. Он был безумным. Смешно. Ему повезло, что Лукиос был таким красивым, потому что иначе никто не стал бы с ним мириться, она была уверена.
И Баан не была взволнована. Он был всего лишь безумным чужеземцем, который говорил самые возмутительные вещи, когда у него было настроение. Баан не была какой-то глупой девчонкой, которую можно очаровать, она была ведьмой,—
Он опустил голову, чтобы посмотреть ей в глаза, и она пискнула от удивления, чуть не упав назад. Лукиос протянул руку и обхватил ее за талию, притягивая ближе, чтобы она не упала.
Когда он заговорил снова, его дыхание шевельнуло волосы, выбившиеся из ее пучка. Это щекотало.
- Осторожно! Это довольно крутой холм. Разве мы не можем сделать так, чтобы целитель стал пациентом сейчас, не так ли?
- Это твоя вина, Лукиос, - она положила руку ему на грудь и толкнула, но он только издал тихий смешок. Он не сдвинулся с места, ни на йоту. Это было похоже на муравья, толкающего валун.
Лукиос всегда излучал тепло, как камень, который весь день нагревался под солнцем. Его тепло просачивалось в нее через одежду. Подол его хитона коснулся ее платья, и она внезапно осознала, что скрывается под ним — кожа и мышцы, кости и душа. Она чувствовала силу в его руках, когда он поддерживал ее.
Она почувствовала, как ее лицо вспыхнуло. Это было очень раздражающе.
- Хорошо. Это моя вина. Прими мои извинения, - он наклонился, и она почувствовала его пальцы в своих волосах, заправляя что-то между прядями. Когда он отпустил ее, цветок бусь’ ки был спрятан у нее за ухом.
- Один цветок - слабое извинение, - проворчала она, но не выдернула его из волос. Это был милый жест, хотя Баан была полна решимости не говорить об этом. Он скоро уйдет, так что не было смысла быть дружелюбнее, чем она уже была.
- Верно, - сказал он и притянул ее еще ближе. Баан моргнула, глядя ему в глаза, и его ухмылка стала шире. - Как насчет того, чтобы я...
- Прекрати болтать и проверь ловушки! Очень хорошая идея. Иди, Лукиос, - отрезала она и вырвалась, поспешно отступая вниз по холму. Места, где были его руки, теперь казались холодными, и тот факт, что она заметила, сильно беспокоил ее. - Я приготовлю... ужин
Как только слова слетели с ее губ, она поняла, что они пообедали всего несколько часов назад. Солнце все еще стояло высоко в небе. К этому времени ее щеки пылали, что было глупо. Осознание того, что это глупо, сделало их еще более горячими, что еще больше разозлило ведьму.
Баан не бежала. Она шла быстро. Очень быстро.
Лукиос все еще смотрел на нее с вершины холма. Даже с такого расстояния она могла видеть, что он ухмыляется.
- Как скажешь, Баан! - он отдал ей честь в стиле Долкои'ри, когда она вскарабкалась так быстро, как только могла, все еще сохраняя достоинство. Она нахмурилась, войдя на кухню, и остановилась. На столе стоял горшок, полный цветов бусь’ки из долины.
Ох.
Баан почувствовала, как ее щеки снова запылали. Она осторожно протянула руку и коснулась пальцами одного из больших лепестков. Они цвели недолго, сразу после дождя. Их сладкий аромат заполнил небольшое пространство не-вути, и Баан растянулась в улыбке, когда наклонилась и понюхала их.
Хм. Возможно, ей следует приготовить что-нибудь, что он любил на ужин.
***
Сбор меда, каким бы несостоявшимся он ни был, был предпоследним делом в списке. У Баан были свои травы, и она провела вечер, готовя их — она развесила все, что нужно было высушить, и сняла все, что уже высохло, чтобы приготовить порошки. Порошки были не такими сильнодействующими, как свежеприготовленные отвары и мази, но они хранились намного лучше, и их было легко отмерять и продавать.
Как только все будет готово, они отправятся на Кирос. Лукиос сможет отправить оттуда сообщение кому угодно, и тот, наконец, отправится домой. Баан распродавала все, что могла, и покупала столько припасов, сколько могла собрать за одну поездку, прежде чем вернуться в свой не-вути.
В списке была последняя вещь.
Лукиос был достаточно здоров, чтобы отправиться в пешее путешествие
Она вернула Лукиосу его вещи к тому времени, когда он смог стоять и бродить самостоятельно. Она вернулась до того, как он проснулся, чтобы отдать одежду и оружие. Правда заключалась в том, что ее сила была ограничена — Баан не могла взять с собой то, что не было живой плотью и кровью, когда она использовала свое пальто. В итоге она привела его голым обратно в свой не-вути, что означало, что ей не во что было его одеть. Ей пришлось тащить все обратно пешком.
Это было ... неприятно.
Лукиос хотел вернуться на место нападения хотя бы один раз. Баан рассказала ему все, что помнила: количество тел, во что они были одеты, где лежали. Ведьма также рассказала ему о пустой карете, который, казалось, показался ему особенно тревожным. Несмотря на это, он настоял на том, чтобы увидеть это место своими глазами, хотя она сказала ему, что к тому времени, когда он будет достаточно здоров, чтобы идти туда, нападение будет обнаружено и сообщено, а дорога расчищена.
Однако она отвела бы его туда. У нее было чувство, что это было гораздо более личным, чем он показывал. В конце концов, он был мужчиной. Лукиос вряд ли признался бы, почему так настаивал на том, чтобы увидеть это место своими глазами.
Она отведет его на дорогу, чтобы он мог обрести покой. Затем они пойдут в Кирос.
Примечания:
- Балу'та: жесткий, тягучий сорняк, который растет рядом с травой саги. Это съедобно, но все растение состоит из одних волокон.
- Мус'кус: кустарник с широкими плоскими листьями. Баан выращивает их в своем саду, чтобы есть листья. Еще из них получается хорошая упаковка!
Продолжение ⏩ ЗДЕСЯ ⏪
