Получение пропуска в закрытый военный городок Озерный.
Как я уже говорила, в России мы жили у мамы в деревне Выползово. С этой деревни можно, перейдя через трассу, попасть в военный городок Озерный. Мама постоянно ходила в городок - у нее там находится квартира, в которой жил ее старший сын.
Так как в деревне у мамы стиральной машины не было, то она ходила стирать в квартиру. А в связи с тем, что мамина семья с некоторых пор увеличилась в 5 раз, то количество стирки увеличилось тоже в пятикратном размере.
Мелкие вещи мы, конечно, уже научились стирать руками, но вот как быть с постельным бельем, покрывалами и верхней одеждой?
Да и не только для этого нам был нужен доступ в военный городок. На его территории находилось много супермаркетов, специализированных магазинов, почта, сбербанк, православный храм, детская площадка, в конце концов.
Конечно, как истинно русские люди, мы умудрились найти лазейку (и мы не были там первопроходцами). В заборе была дырка. Через нее проходили все, кому лень было идти через КПП (для этого пришлось бы обходить приличное расстояние).
Через этот несанкционированный вход мы и заходили на территорию городка. Но каждый раз, чувствуя себя злодеем, незаконно прорвавшимся на чужую территорию, мы все же решили попытать счастья и обратиться к военным за получением пропуска.
Мы предоставили все необходимые документы на КПП, но нам вежливо объяснили, что на данный момент пропуск придется ждать очень долго. Учитывая, что Россия ведёт спецоперацию на Украине, то нам, как гражданам Украины, этот пропуск скорее всего не светит. Да и в принципе для иностранных граждан вход на территорию городка запрещен. Но военные и полиция в некоторых случаях идут на встречу людям и помогают им в получении пропуска. Но в нашем случае это будет очень сложно сделать.
Мы настоятельно попросили помочь нам в этом вопросе, так как в 2014 году, когда мы находились в России, получили пропуск без всяких проблем и задержек.
Приехали полицейские, пообщались с нами и сказали, что они бы и рады нам помочь, но слишком уж сейчас тяжёлая политическая ситуация, чтобы впускать в военный городок иностранных граждан, да ещё и из Украины. Один из полицейских позвонил сотруднику ФСБ и объяснил нашу проблему. Через 20-30 минут он приехал и мы около часа беседовали. Опять же, пришлось рассказывать все, что с нами происходило с начала войны, как мы эвакуировались, как относимся к украинской власти и армии, и все в том же духе.
После всего изложенного сотрудник ФСБ пообещал сделать все со своей стороны, чтобы ускорить процесс получения пропуска.
Но забегая вперёд, хочу сказать, что пропуска мы так и не дождались. Поэтому все время пребывания в России мы продолжали посещать городок с помощью той самой лазейки, каждый раз заглушая свою совесть и борясь со страхом быть пойманным полицией.
Кстати, этот городок очень нам понравился. Здесь жили в основном военные со своими семьями. Поэтому везде чистота, порядок, парковые зоны, детские площадки, дом творчества, спортивные площадки, бассейн и множество других полезностей.
Конечно, было очень обидно, что в этом красивом месте мы находимся незаконно, но ничего не поделаешь, война есть война. И я понимаю, что эти ограничения сейчас крайне необходимы - слишком много эвакуировалось в Россию людей, которые в тайне ее ненавидят, но тщательно это скрывают...
Допросы, допросы...
Сначала нас посетила полиция. Это было на первой неделе нашего пребывания у мамы. Записали всех поименно, спрашивали о том, как мы сюда приехали, имеем ли какие-то связи с украинской армией. Также интересовались близкими, которые остались в Мариуполе. Почему они остались? Не потому ли, что служит в ВСУ? Спрашивали точный адрес нашего брата с сестрой в Мариуполе. И прочее, прочее...
Через несколько дней приехал сотрудник ФСБ. И пошли заново по кругу те же вопросы. Но добавились ещё и более интересные, например, как мы относимся к украинской власти, как мы считаем, кто уничтожал жилые дома в Мариуполе, как мы относимся к России. Ну и, конечно, расположение украинских частей, техники, знакомства с кем-либо из бойцов Азова и так далее.
Следующим этапом был следственный комитет. Нам позвонил начальник следственного комитета города Бологое и вызвал на допрос к нему в кабинет. Всех по очереди: сначала жену моего брата с дочкой, затем моего мужа со свекром и потом уже меня с сыном. Эти допросы были очень долгими, по 6-7 часов. Все сведения документировались более чем на 20 листах. Приходилось рассказывать не только информацию о последних месяцах жизни, но и всю биографию. Весь этот процесс усложнялся тем, что надо было говорить очень точно: любой факт обязательно должен был сопровождаться местоположением и датой. И оказалось, что это не так уж и просто. Приходилось очень сильно напрягать свою память, чтобы вспомнить все, что интересовало следователя.
Многие вопросы касались нашей жизни в Украине после государственного переворота в 2014 году. Нужно было подробно рассказать о всех притеснениях государственной власти, включая притеснения на русский язык и свободу слова. Мне было о чем рассказать и поэтому, не смотря на то, что мы уже очень устали и хотели домой, я подробно изложила свою четкую позицию по этому вопросу.
В конце дня, когда мы с сыном были уже выжаты, как лимон, следователь объяснил нам, насколько важно, все то, что мы сейчас делаем. Вся эта документация накапливается не для того, чтобы пылиться в архиве, а для того, чтобы судить затем военных преступников по всей строгости закона.
Следователь уточнил, что после победы в Великой Отечественной Войне только Сталин настоял на том, чтобы судить преступников в военном трибунале. Весь остальной мир хотел просто расправиться с фашистами, как говорится, без суда и следствия. И если даже после всей этой процедуры, которая была тщательно задокументирована на Нюрнбергском процессе, находятся люди, которые переписывают историю и оправдывают тех или иных нацистов, то что бы было, если бы этого трибунала не было? Уже через несколько десятилетий все бы забылось и попробуй потом доказать новому поколению, что фашисты были нехорошими ребятами.
Да, я с этим полностью согласна.
Ведь даже имея возможность видеть воочию то, что происходило в зале заседания Нюрнберга, слышать обвинения, которые выдвигались нацистам и видеть высокомерную и отмороженную реакцию многих из них на эти обвинения, украинская молодежь (да и не только молодежь) рисует на себе свастику, поклоняется Гитлеру и убивает русских с тем же нацистским презрением, как и когда-давно.
А если бы мы обо все этом знали только из уст наших бабушек, дедушек и учебников истории? В какой-то момент многие могли бы подвергнуть сомнению все эти факты. И это обязательно вылилось бы в ещё одну трагедию мирового масштаба.