Несмотря на то, что ключевым словом съездовской лексики было слово «ускорение», неповоротливое и недоверчивое кино руководство предпочитает действовать по старинке, не беря в расчет смысл уже почти впрямую сформулированных нововведений.
На условиях госзаказа планируется создание фильмов о шахтерах, строителях БАМа и тружениках целинных земель. В прежние времена редакторы студий бросились бы названивать умельцам «заказухи», готовым по первому слову смастерить любой сюжет из одних и тех же штампов на все времена, слегка подкорректировав набор коллизий «в свете решений» и «духе времени».
Магическое слово «госзаказ» позволяло привлекать даже крупных мастеров. Практика госзаказа началась во времена сталинской «культурной революции» 1930-х гг., была приостановлена во время войны и возобновлена в 1960-х гг.
По сути дела, в условиях стопроцентного государственного финансирования госзаказом можно было считать любую фильмо единицу. Поначалу термин был введен для обозначения «особой важности» производства того или иного фильма, выполнения им конкретных идеологических задач, сверх актуальных для государства.
В 1960-е гг. кинематографисты обратились в ЦК с предложением вернуться к практике госзаказа. Речь шла о вещах сугубо практических: госзаказ обеспечивал дополнительное финансирование (в среднем эти бюджеты были в 3-4 раза больше обычного), а также максимальный тираж копий. Таким образом, госзаказ был выгоден как авторам картин (помимо прочего, получающим и фиксированную надбавку к постановочному вознаграждению), так и студиям.
Ежегодно на студиях страны снималось 10-12 госзаказных картин, в основном, историко-революционных и военно-патриотических. Известным режиссерам удавалось получить госзаказ и на экранизации классики (например, Война и мир Сергея Бондарчука и Бег Александра Алова и Владимира Наумова). Но в 1986 г. принятое постановление не имеет никаких шансов возыметь хоть какой-либо результат.
Фильмов про строителей БАМа и целинников уже не снимали. Эпоха указующих постановлений завершилась. Однако саму систему госзаказа постараются сохранить и после реформы. При переходе к рыночным отношениям она будет рассматриваться и как способ защиты некоммерческого кинематографа.
С середины 1990х гг. кинематографисты станут вспоминать о госзаказе с ностальгией. А еще позже, заверяя государство, что именно кинематографу надо поручить ковать новую идеологию, как в 1960-е гг., призовут вернуться к системе госзаказа.