В ряде источников указывается, восстановления своих сил монголам потребовалось около 2-х лет, которые они провели за Волгой.
Зимой 1239 татары начали второй большой поход.
Уникальность похода была еще и в том, что изначально не был назначен его верховный главнокомандующий. На основании источник ( сообщает нам Почекаев Р.Ю. в своем произведении "Батый. Хан, который не был ханом" - 2007.- Батый как глава Улуса Джучи, возглавлял лишь отряды набранные в его владениях.
Но пятинедельная осада Торжка далась Батыю очень непросто и героическая оборона Козельска русскими ополченцами вымотала монгольского завоевателя.
Когда же поход на Русь был завершен, и Чингизиды сочли, что исполнили свои обязательства перед Бату, его попытки и в дальнейшем сохранять главенствующее положение вызвали враждебную реакцию родичей. Наиболее ярко она проявилась на пиру, который был устроен Бату весной 1238 г. по возвращении из похода на Северо-Восточную Русь и закончился грандиозной ссорой Чингизидов
Его родственники Гуюк, Бури и Аргасун на пиру, устроенном Бату, очень сильно возмущались тем, что хозяин пышного шатра с угощениями первый поднял чару и выпил её. Они полагали, что Батый им неровня и не имеет права выпить первым. В ответ на брань наглых родственников Джучиды привели ряд обоснований своих прав и отправили жалобу великому хану Угэдэю. Царевичи были жестоко наказаны, а Гуюк и вовсе отозван из похода на запад.
Видимо, Угедэй понял свою ошибку и официально утвердил Бату в статусе предводителя похода. Главенство Бату в дальнейших походах на Запад уже не оспаривалось его родичами и зафиксировано даже в свидетельствах западноевропейских современников: например, венгерский епископ Рогерий называет его «главным господином». Русские летописи под 1239-1240 гг. также сообщают, что Батый стал посылать свои войска на Переяславль, Чернигов, Мунке — к Киеву до этого летописцы не отмечали, что Бату приказывал кому-либо из военачальников отправиться в поход, ограничиваясь сообщениями о его собственных действиях или действиях «Татар» в целом.
Начиная с 1239 г. все большее внимание Бату стала привлекать Южная Русь: «Того же лета нача Батый посылати на грады Русския. Послании же Батыеви пришедше в Русь взяша град Переяславль... А иную же рать посла на Чернигов» [Московский свод 2000, с. 179].
Первым крупным городом, павшим под натиском монголов, стал Переяславль-Южный — некогда третий по значению город на Руси. Нападению на Переяславское княжество не предшествовала обычная схема действий, которой Бату старался придерживаться раньше: взятие пограничной крепости и только в случае враждебных действий местных правителей — начало масштабного вторжения. Лаврентьевская летопись сообщает: «В тот же год татары взяли Переяславль Русский, и епископа убили, и людей перебили, а город сожгли огнем, и, захватив много пленников и добычи, отступили» [Воинские повести 1985, с. 79].
Убийство епископа, нетипичное для монголов, видимо, тоже следует объяснить местью городу (включая всех его жителей) за союз с половцами.
Весной года (1239 г., некоторые источники называют точную дату — 3 марта) Переяславль Южный пал и с этого времени окончательно утратил свое значение. Не исключено, что Бату после падения города немедленно направил сюда своих наместников, поскольку эта область расположена в степной зоне и, следовательно, подходила для постоянного пребывания кочевых подданных Бату.
Ипатьевская летопись сообщает, что когда Даниил Галицкий ехал к Бату, «он пришел в Переяславль, и тут его встретили татары» подтверждая, таким образом, что к этому времени город уже находился в непосредственном подчинении монгольских властей.
Южная граница Руси оказалась, таким образом, открытой для более масштабного вторжения.
Если войскам Берке удалось взять Переяславль фактически с налета, то столичный город Северской земли оказал куда более упорное сопротивление.
Тверская летопись так описывает его оборону: «А других татар Батый послал к Чернигову. Мстислав Глебович, внук Святослава Ольговича, услышав об этом, пришел на татар с большим войском к Чернигову, и произошла жестокая битва. Из города на татар метали пороками камни на полтора выстрела, а камни могли поднять только два человека. Но татары все же победили Мстислава, и многих воинов избили, а город взяли и огнем запалили, но епископа их довели до Глухова и отпустили» [Воинские повести 1985, с. 93-94].
В начале следующего года Мунке подошел к Киеву.
Он направил в город послов, но последние были убиты Михаилом Черниговским, владевшим в это время «матерью городов русских». Убийство послов должно было повлечь немедленную осаду, штурм и взятие Киева, но Мунке не торопился наказывать киевлян за непродуманные действия их князя (который к тому же, не дожидаясь каких-либо действий со стороны монголов, вместе с сыном Ростиславом бежал в Венгрию): он понимал, что с его немногочисленными войсками Киев не взять. Кроме того, вероятно, он совершал по распоряжению Бату лишь разведочный рейд, на что указывают и сообщения русских летописей: в Тверской летописи например, есть запись, что «Батый послал Менгухана осмотреть Киев» [Воинские повести 1985, с. 94].
Осенью 1240 г. Бату вновь возглавил объединенные войска и приступил к осаде Киева, сосредоточив под ним все силы, задействованные в западном походе.
Бату осадил город 6 сентября и в течение двух с половиной месяцев вел почти непрерывный обстрел городских укреплений из луков и камнеметов. Но лишь 19 ноября монголам удалось ворваться в город, однако в отдельных частях Киева сопротивление продолжалось до 6 декабря.
Согласно русским летописям, Бату сохранил жизнь воеводе Дмитру, руководившему обороной города и раненым попавшему в плен: монгольский предводитель приказал залечить раны воеводы и оставил его при себе
Взятие Киева не прошло мимо внимания и западноевропейских авторов.
Так, Иоанн де Плано Карпини писал: «Они пошли против Руссии, разрушили города и крепости и убили людей, осадили Киев, который был столицей Руссии, и после долгой осады они взяли его и убили жителей города» [Иоанн де Плано Карпини 1997, с. 51].
Польский историк XVI в. Матвей Меховский писал:
«В год господень тысяча двести сорок первый татары пришли в Руссию и до основания разрушили обширнейший город Киев, великолепную столицу русских. Этот город имел крепкие ворота и башни, а на некоторых воротах блестящие позолоченные крыши. Был там и до сих пор есть митрополит русского или греческого обряда, глава многих владык (wladicis) и епископов, начиная от Дуная — по Молдавии, Валахии, Руссии и Московии, но в Киеве, после разрушения, он больше не живет» [Меховский 1936, с. 49].
В Хронике Быховца, составленной в Великом княжестве Литовском в начале XVI в., имеется сообщение:
«...поднялся царь Батый, и пошел на Русскую землю, и всю землю Русскую повоевал, и многих князей русских убил, а иных в плен увел, а столицу всей земли Русской, город Киев, сжег и сделал пустым. А князь великий киевский Дмитрий, испугавшись большой силы и могущества его, убежал из Киева в город Чернигов, и потом узнал, что город Киевский сожжен и вся земля Русская опустошена» [Хроника Быховца 1966, с. 36].
После взятия Киева войска Бату двинулись далее, в Галицко-Волынскую Русь.
Краткое сообщение об этих событиях мы находим также у Рашид ад-Дина: «Осенью хулугинэ-ил, года мыши, соответствующего месяцам 637 г. х. [1239 г. н. э.]... царевичи Бату с братьями, Кадан, Бури и Бучек направились походом в страну русских и народа черных шапок и в девять дней взяли большой город русских, которому имя Манкер-кан, а затем проходили облавой туман за туманом все города Владимирские и завоевывали крепости и области, которые были на их пути. Потом они осадили город Учогул Уладмур и в три дня взяли его» [Рашид ад-Дин 1960, с. 44-45].
Из городов, упомянутых персидским историком, только последний может быть идентифицирован: речь идет о Владимире-Волынском, который и был взят после трехдневной осады объединенными войсками Чингизидов.
Без боя перешли под власть Бату города и городки Болоховской земли, правители и население которых стали снабжать участников похода провиантом и фуражом для коней: «оставили бо ихъ Татарове, да имъ орютъ пшеницю и проса» . Эта поддержка оказалась весьма кстати для монгольских войск: она позволила не возвращаться на Волгу, а на месте запастись провиантом для вторжения в Польшу и Венгрию.
P.S.
Персидские, арабские, армянские, грузинские и русские летописцы до 60-х годов XIII века называли всех монголов «татарами», то же название можно было найти и в китайских летописях, начиная с ХII века. Кстати, понятие «татары» соответствовало европейскому — «варвары». Хотя сами монголы никогда себя так не называли. За одним из племен, несшим службу на границе Монголии и Китая, название «татары» закрепилось исторически. Они постоянно враждовали с монголами и, вероятно, даже отравили отца Чингисхана Йессугая. В свою очередь, Чингисхан, придя к власти, поголовно истребил их. Но это не помешало упорным китайцам по-прежнему называть монголов «татарами». Именно из Китая это название позднее и проникло в Европу.
А что касается общеупотребляемого гибрида «монголо-татары», то он возник уже в XIX веке. Хотя ни в войсках Чингисхана, ни позднее — Батыя никаких татар не было. Современные татары к народу, обитавшему в XIII веке на границе Монголии с Китаем, не имеют никакого отношения.
Дорога в Западную Европу была открыта.
продолжение следует...
По материалам Почекаева Р.Ю. "Батый. Хан, который не был ханом" - 2007