По воспоминаниям близких, поэт уважительно относился «ко всем видам и формам труда». Временами и сам увлекался физической работой. Например, пилил деревья, рубил кусты в саду, расчищая заросли.
Из воспоминаний Андрея Белого (настоящее имя — Борис Бугаев): «Однажды А. А. меня взял и повёл к деревянному домику, где проживал; показал огородик, окопанный четко глубокой канавой; взяв в руки лопату, сказал:
— Знаешь ли, Боря, — я эту канаву копал: тут весною работал… Я каждой весною работаю. Так хорошо…»
«Была у него большая физическая сила, верный и меткий глаз: косил ли он траву, рубил ли деревья или рыл землю — всё выходило у него отчётливо, все было сработано на славу», — рассказывала тётка поэта Мария Бекетова. «Работа везде одна — что печку сложить, что стихи написать», — говорил сам Блок.
Поэт любил долгие прогулки, которые совершал чаще всего в одиночестве, иногда — с друзьями, позднее — с женой и собаками. Хорошо знал Петербург, и не только центральные кварталы, но и безлюдные уголки, и окрестности города. В дневниках и письмах Блока много упоминаний о прогулках.
«Усталый, весь день я гулял — Лесной, Новая Деревня, где резкий и чистый морозный воздух…»
«Я эти дни занимался главным образом изучением Шуваловского парка и его парголовских окрестностей. Удивительные места»
«На островах — сумерки, розовый дым облаков, слякоть, и в глине зелёные листья смешались с глиной. Ветер омывает щёки»
«В полночь смотрел я на Петра. Дул резкий ветер… Ладожский лёд пошёл густой пеленой, памятник на фоне пасхальных факелов Исаакия (что мрачнее их?) был внушителен…»
Блок любил собак, а они любили его. В семье поэта жили две таксы: Крабб — его матери — и Пик — дедушкин. После смерти хозяина Пик привязался к Блоку и охотно гулял с ним.
«Молодые Блоки жили в отдельном флигеле с садиком, отделённым от двора забором и калиткой. Саша вставал довольно поздно. Нужно было видеть, с каким отчаянно грустным видом лежали обе таксы по утрам на дорожке около флигеля. Они дожидались, когда взойдёт их солнце. Когда же Саша появлялся в низком окне и подавал голос, собаки бросались с радостным визгом и прыгали на подоконник или прямо в руки своего божества. Саша брал их во флигель и вместе с ними приходил в большой дом пить чай» (из воспоминаний Марии Бекетовой).
На рабочем столе поэта обитала фаянсовая пепельница в виде таксы. «Печальное, печальное возвращение домой. Маленький белый такс с красными глазками на столе грустит отчаянно», — записал поэт в дневнике, проводив супругу на гастроли.
Однажды вместе с другом Владимиром Пястом Блок ездил в деревню Юкки, что под Петербургом. «Вчера, — сообщил он матери, — мы удивительно хорошо гуляли с Пястом. Прошли пешком из Левашова в Юкки, на шоссе ели хлеб с колбасой, в Юкки пили чай и катались с высокой горы на санях. Там так называемая “русская Швейцария” — холмы, снежные обрывы и густые сосновые леса».
«Мальчишки с санками вертелись на гребне горы, предлагая свои услуги. Мы уселись и скатились благополучно раз. Блок захотел сейчас же другой. А потом так пристрастился к этому “сильному ощущению”, что с открытием “американских гор” в “Луна-Парке” сделался их постоянным страстным посетителем», — вспоминал Пяст.
Луна-парк открылся в Петербурге в 1912 году. Блок жил неподалёку и действительно часто в нём бывал. В дневнике поэта есть запись об аттракционах: «Какая прелесть! <…> я катался до одного часу ночи, до закрытия кассы». Владимир Пяст свидетельствовал, что за первую половину лета Блок спустился с гор восемьдесят раз.