Война. Самое ужасное и катастрофическое, что может быть в истории человечества. Бабушка, моя мамочка и все близкие испытали эти ужасы на себе. Вот самое тяжелое и ужасное, что она мне рассказывала…
Бабушка до войны работала на швейной фабрике. И у нее было много знакомых евреев. Они работали, дружили, вместе встречали праздники, ездили на море.
Когда началась война, дедушку призвали в армию сразу же, 23 июня 1941 г., и бабушка потом шла в толпе провожающих с моей 4-х летней мамой на руках...
Похоронка, точнее, известие о том, что он пропал без вести, пришло бабушке после уже освобождения Керчи. Все документы сейчас можно найти на сайте Мемориал. Похоронку я видела у бабушки сама, но к сожалению, она затерялась после всех наших переездов.
1. Как только фашисты заняли Керчь, тут же появились печально известные объявления — Все жиды…
( Мне уже 63 года, я намного-намного старше моей бабушки, жившей в те кошмарные года, и у меня уже нет тех эмоций и нет той энергии, которые были еще в 50 лет. Поэтому я стараюсь не реагировать ни на что и никогда не пишу комментарии на дикие утверждения некоторых молодых и не очень молодых пользователей интернета о том, что не было Холокоста, что фашистские изверги не уничтожали евреев. Да, на совести этих людоедов - если только можно говорить о совести чудовищ - огромное количество убитых и замученных людей всех национальностей. Но только евреев фашисты убивали с маниакальной жестокостью и последовательностью! )
Бабушка видела тот кошмар - как толпы евреев шли с узлами и чемоданами по улицам. С маленькими детьми. Бесконечной серой колонной, вызывающей невыносимый ужас и сострадание до самых глубин души.
Потом был массовый расстрел за городом...
А после этого ночью к ним в дом постучалась молодая девушка, знакомая бабушки с той самой фабрики — она чудом выбралась из адской ямы! Просила спасти ее. Но у бабушки на квартире уже стояли немцы. Поэтому сестра моей бабушки, бабушка Варя, оделась и повела ту несчастную девушку куда-то к своим знакомым на другой конец Керчи.
Больше я ничего не знаю, бабушка и сама не знала, что там было дальше, смогла ли та девушка еврейка уйти в каменоломни к партизанам.
Никто не выжил в той бойне, что была устроена немцами в первые же дни оккупации Керчи.
До самой смерти бабушка не могла слышать немецкую речь. Если мы смотрели фильм про войну и там появлялись фашисты, бабушка просто уходила в свою комнату.
2. Бабушка заболела тифом. Пришел старенький врач, который знал всю семью еще до войны и сказал, что лечение одно — хорошая еда. Бабушке давали молоко и белые сухари, добытые невероятными усилиями, а мамочка моя сидела рядом с постелью больной бабушки и голодными глазами смотрела на то, как та ест все это.
Но маме запретили что-либо давать, так как бабушка тогда бы просто не выжила. Сколько раз бабушка это рассказывала, столько и плакала. На всю жизнь у мамы и бабушки осталось трепетнейшее отношение к продуктам. Они не могли выбросить ни кусочка хлеба, ни оставить на тарелке самую малость любой еды - так засело воспоминание о том жутком времени и о голоде, которое пришлось пережить всем моим дорогим людям.
3. Во дворе на ул. К.Маркса, где жила бабушкина семья, жило еще несколько семей. Про одну семью сейчас пойдет речь
Ни фамилий, ни имен я не запомнила, помню только, что там были мать с отцом, их взрослая дочь и внучка лет пяти или шести, почти мамина ровесница.
Дочь работала на немцев, где именно — тоже не помню, а может, бабушка и сама не знала. Но зато она помнила, как дочка этой женщины выходила во двор с куском белого хлеба, намазанного маслом и посыпанного сахаром. И это в голодающей Керчи!…
Остальные дети подбегали к этой девочке и просто молча смотрели на тот кусок хлеба. В том числе, и моя мама. (До сих пор, когда я думаю про это, блин, начинаю плакать. А ведь прошло столько лет! А что говорить про тех людей, которые все это пережили…)
Видимо, та соседка не просто работала на немцев, потому что после освобождения Керчи всю семью ее забрали в НКВД.
С фронта приехал муж той женщины, майор, узнал обо всем, решил, что его жену оклеветали соседи, рассвирепел страшно, достал наган, бегал с ним по двору и кричал, что застрелит каждого из живущих тут, так по их вине погибла его жена.
К нему вышел только мой прадедушка, не побоялся…И рассказал, как было все на самом деле. Тот майор хорошо знал моего прадеда, поэтому поверил ему сразу. Как рассказывала бабушка, майор опустил голову, заплакал и ушел со двора.