Как ни заинтересовала Эрика информация о неком таинственном детском захоронении, свои планы на то утро он не поломал, отведя встрече с москвичкой вечер.
А с утра Эрик отправился на так называемую мызу.
В его блокноте-копилке старинных русских выражений слово это объяснялось как дом на отшибе, хутор, удалённая дача.
Там теперь проживал бывший трудник Свято-Ферапонтовского монастыря Вован.
Хозяин по старому русскому обычаю пригласил гостя за стол, на котором, несмотря на ранний час, поблёскивала чекушка водки. Эрик предпочёл бы пива, но делать было нечего. Чтобы не обижать хозяина, пришлось пригубить горячительного напитка.
-А ты и вправду, немец...- заметил Вован, наблюдая за гостем.
-Русский немец!- поправил его Эрик.
После чего перешёл к цели визита на мызу:
- Можно осмотреть дом?
-Зачем тебе?- зыркнул на посетителя хозяин.
-Собираю местный исторический материал.
-Собиратель, значит…
Левый глаз Вована располагается чуть ниже правого, а сползшее веко придаёт бывшему монастырскому труднику заспанный вид. Он опрокидывает очередной стакашек и суёт в ротовую щель перо зелёного лука.
- Пошли!
Они двинулись в переднюю, затем заднюю части дома, уставленные мебелью первой половины двадцатого века. Особенно Эрику приглянулась железная кровать с никелированными шариками на спинках и горой подушек.
Показал Вован и узкий, тёмный промежуток между стенами:
- Тихарились от чужих.
Эрик кивнул, а про себя подумал, что бывшие обитатели были не просто староверами, а скрытниками, не имевшими даже паспортов.
У лесенки, ведущей вверх, Вован притормозил:
- Эх, жить весело, да бить некого! Выпьем по маленькой?
-Сначала чердак осмотрим!
И мужики полезли наверх.
Помещение увешано пучками трав. У противоположной стены- сено, на нём перина. Тут же замызганные обложки какого-то чтива. В дальнем углу колышется паутина с коричневыми остовами насекомых.
Гость делает несколько шагов.
«Верёвки. Они закреплены на…»
-Что это?
-Подойди да посмотри!- нехорошо ощерился Вован.
Прорвавшийся солнечный зайчик упал на предмет-осветилась одна из граней.
В воздухе висел гроб.
Видимо, зрелище Вовану не в новинку. Он сохраняет бесстрастный вид, лишь слегка косит мутно- слюдянистым глазом в сторону гостя. Но тот не из пугливых.
-Готовить гроб заранее –древнеславянская традиция, - произносит Эрик тоном лектора.-У староверов его не обивали тканью. В противном случае покойнику, согласно поверью, пришлось бы простоять под дождём сорок дней, пока не смоется красный цвет обивки.
И через краткую паузу:
- Можно глянуть?
Хозяин идёт в сторону «экспоната». Гость –следом. Общими усилиями они спускают гроб со стропил.
-Дно устилали свеже-наструганной стружкой, а затем накрывали светлой домотканой тканью,-сообщает Эрик.
Между тем Вована охватывает пьяный кураж. Мужик решает примерить домовину и, сбросив тапки, ложится в гроб.
- Господи, упокой душу раба Твоего Владимира!- Эрик,включившись в игру, подражает басу отца Авеля.
«Раб Владимир» опускает веки и складывает руки на груди.
Но скоро игра прискучила. «Покойник» поднялся.
-А ты, Вован, боишься смерти?
-Я после ШИЗО ничего не боюсь!
-«Шизо» - это болезнь?
-ШИЗО – это штрафной изолятор на зоне! Салага!
Теперь твой черёд примерку делать!-объявляет "мертвец", вылезая из домовины.-Что, слабо тебе?
-Не слабо! -В крови молодого человека вовсю шурует водка.-Только… давай усложним испытание. Закроем гроб… Чтоб в реале!
И мужики стали искать крышку.
Обнаружилась она в подёрнутом паутиной углу. Рядом пристроился столярный ящик с молотком и заржавевшими гвоздями.
Эрику было шесть, когда умерла папина мама. Из всего ритуала прощания в памяти остался стук забиваемых в гроб гвоздей. Именно в те минуты пришло осознание: бабушка уже не встанет на ноги, не дотронется до его макушки...
-Чего? Поплохело? –голос слышится, будто сквозь ватный компресс, который маленькому Эрику накладывали на воспалившиеся уши.
- Всё-окей…
-Начнём тогда!
-Погоди! На какое время заключим договор?
Вован замер, переваривая вопрос.
-Давай на минуту,-предложил Эрик.
-Не-е-е! Это не для мужиков. Три минуты! Вот это крутяк!
И Вован полез в гроб. На этот раз с большей сноровкой.
Эрик с натугой поднял крышку. Один конец он уложил в ноги «покойнику» и попытался двигать к изголовью, закрывая как пенал. Ничего не вышло.
Вторая попытка оказалась удачней. «Могильщик» уложил крышку на бок и аккуратно опустил.
«Покойник» не издал ни звука.
Эрик принялся отсчитывать секунды:
- Один! Два! Три!
При « 180» мертвец заколотил в крышку и был выпущен на свободу. Предложение пропустить по стаканчику Эрик принял. Хозяин захмелеет и… Что последует дальше молодой человек представлял смутно.
-Я когда откинулся, меня за воротами никто не ждал!- пустился в откровения Вован.-На полном голяке был.
Эрик извлёк из рюкзака блокнот и записал:
Голяк -отсутствие чего-либо.
А Вован продолжил:
-Квартиру я ещё до первой ходки по венам пустил. Мать померла. А дружбаны… Короче,история простая. Как формула воды.
Гость слушал вполуха. Больше всего его заботило – как выбраться. Единственно уважительный предлог: по нужде…
К его разочарованию, сортир располагался не во дворе, а внутри дома, что усложнило задачу. Правда, в помещении имелось оконце. Но пролезть в него мог только ребёнок. Выломать пару досок –наделаешь шуму. Оставался последний вариант –через выгребную яму. Но глянув вниз, Эрик решил: лучше лечь в гроб.
Взгляд блуждал по стенам уборной, пока не наткнулся на висевший на гвоздике мешочек со старыми газетами. Но взяться за макулатуру заставило отнюдь не отсутствие туалетной бумаги. На дне лежало что-то твёрдое. Эрик запустил руку...
-Ну, долго ты там?-послышалось за дверью.
-Извини, брат, что-то со мной не то… Слабит…
-В голове твоей слабит…
Эрик возобновил попытки установить содержимое мешка.
Из глубины показалась… ступня. Судя по размеру, она могла принадлежать женщине или подростку.
* * *
А тем временем Аля готовилась к встрече с Эриком.
Гардероб на Север она привезла скудный: пару джинсов, футболки, толстовки. И ничего девичьего,нарядного.
Светлана-Соломия каким-то образом догадалась о её приготовлениях, но никак их не прокомментировала. О том, что букет таволги русский немец подарил им обеим, "московка" не уточнила.Так что "большуха" так и осталась в неведении насчёт этого подношения.
Позднее Васёк в отсутствие жилички проберётся в её комнату и обнаружит букет в качестве гербария.
На его беду, в носу у пацана внезапно защекотало-засвербило. И под напором этого неудержимо-ликующего "апчхи!" засушенные цветы взметнулись, будто настигнутые смерчем. На белобрысую макушку посыпались пестики, тычинки, пыльца...
Но это будет потом. А пока он лишь констатирует изменения в поведении двух девушек.
* * *
Ножка была прохладная.
«Так холодит серебро».
Положив находку на дощатый пол, гость осмотрел мешок. На дне - кулёк из газеты. Верхние концы согнуты к центру и примяты. По канонам советской торговли. Пара секунд ушла на то, чтобы их разогнуть.
Внутри - металлические пластинки.
« От четырёх до восьми сантиметров».-Определил на глазок Эрик.
« Спаси Господи и помилуй рабу болящую Екатерину» -значилось на одной.
Вотивные подвески!
Обычай подвешивания их к иконам пришёл из католичества, из Украины. Votum- на латыни «обет». По сути смягчённая форма жертвоприношения.
Присев на стульчак, Эрик принялся рассматривать пластины.
На одних - святые с руками, сложенными в молитвенном жесте, на других – руки, ноги, глаза, уши,сердца. То,что болит.
Изготовлены скорее всего в начале двадцатого века, а может, и…
Прийти к окончательному выводу не позволил грозный фатум в лице Вована. Под его ударами металлический крючок выскочил из петли- в дверном проёме нарисовался испещрённый татуировками торс.
-Всё слабит, немец?-ехидно вопрошал он.
Не получив ответа, бывший трудник перевёл взгляд на ножку:
-Что за хрень?
Повисла томительная пауза.
- Клад? Тралли-валли- пассатижи…-выдохнул Вован.
Эрик прокашлялся и выдавил:
-Для коллекционеров-сенсация.
- Гляжу, у тебя, немец, челюсти с петель послетали.
Далее последовал повелительный дёрг скошенным подбородком:
- Пошли. Обмоем фарт.
И они вернулись на кухоньку. Расчистив стол от бутылок и закуски, в центр водрузили ногу, вокруг разложили пластинки. Подобную коллекцию Эрик видел лишь в Архангельском музее.
Меж тем Вован раскупорил очередную чекушку- водка яростно забулькала в стакане. Одним махом мужик влил его содержимое в глотку.
-У меня глаза внутрь перевернулись, когда увидел клад…- задушенно просипел он и потянулся за краюшкой хлеба.
Эрик продолжал изучать находку.
-Хорэ!- рыкнул хозяин и сгрёб серебро в кучу.-Пошли, немец! Продолжим испытание.
-Может, ещё по сто грамм? Для храбрости…
Вован согласно мотнул головой, даже не удостоив искусителя взглядом.
И вот приятели- за столом.Оба налиты до бровей.
Гостя так и подмывает дать заднюю, поведав, к примеру, о боязни замкнутого пространства.
-Пошли!-скомандовал Вован.
В чердачном воздухе кружились мириады пылинок. За окном плавно, как в трансе, раскачивалась берёза. По её веткам прыгали солнечные зайчики.
Ещё оставалась нелепая надежда: гроб- это всего лишь порождение помутнённого алкоголем мозга. Но домовина ожидала их на старом месте. Рядом валялась крышка.
Как перед прыжком в прорубь, испытуемый набрал в лёгкие воздуха.
«Где-голова, а где-ноги?»
Поставил на днище одну ступню, следом другую. Присел, а затем вытянул конечности. Они упёрлись в торец.
Вован подхватил крышку, как пёрышко. Без всяких церемоний покрыл «покойника». Солнечные зайчики пропали.
-Один, два, три…
На цифре «сто» крышка затрещала и прогнулась. Это могильщик водрузил на неё свой зад.
А потом прямо над его ухом «покойника» раздалось:
« Бямц-бямц!»
Да, это был звук забиваемых гвоздей.