Начало ⏩ ЗДЕСЯ ⏪
Предыдущая частюлька ⏩ ЗДЕСЯ ⏪
Частюлька шестая. Планы
Баан думала, что Лукиос будет дольше выздоравливать, но этого не произошло. Восстановление прошло на удивление быстро. Он страдал от боли только первую неделю или около того, а затем смог сесть и пройти небольшое расстояние, только со странными приступами боли то тут, то там в двух местах. Как и следовало ожидать, у него поднялась температура, но она знала, что инфекция будет проблемой, и давала ему пелоити-сахум вовремя и между каждым приемом пищи. Это сработало.
Баан потратила большую часть этого времени, чтобы привести в порядок свой не-вути и починить все, что сломалось. Брезент у двери был сорван, так много ее вещей было разбросано и разбито. Исправление того, что она могла, и замена того, что она не могла, заняло у нее много времени. Защелка на ее сундуке с одеждой была постоянно сломана, а один из углов неловко примялся, из-за чего его было трудно открывать и закрывать. В остальном «жертв» было немного ... если не считать ее здравомыслия. Лукиос, даже когда не мог сидеть или ходить, все еще мог болтать языком и делал это при каждом удобном случае.
Любая возможность.
Теперь он рассказывал ей анекдоты. Плохие. Очень, очень плохие. Баан каждый раз очень убедительно хмурилась, но, похоже, Лукиос воспринимал это как вызов и только удваивал свои усилия.
Она собиралась задушить его.
- ... И осел сказал: "Это мой троюродный брат, дальний!" Поняла?
- Лукиос. Остановись, - она прижала пальцы к вискам. - Юмор Долкои'ри не смешной".
- Да ладно тебе, Баан. История о храмовом священнике и деве-весталке была довольно забавной
- Неправда
- Ты улыбалась
- Этого не было
- Было. Я видел тебя. Смеяться, Баан, можно, я никому не скажу, обещаю
- Лукиос, - Баан поставила корзину с травами рядом с собой на кровать и протянул ему ступку и пестик. - Молоть. Не говори
- О, прекрасно. Просто дай мне знать, как только начнешь скучать по звуку моего голоса. Я расскажу тебе о том времени, когда я был в кампании вдоль южного побережья. Ты знала...
- Лукиос. Помол
В течение первого месяца Лукиос начал ходить по пещере каждый день, а в середине второго месяца начал доставлять еще больше неприятностей, всюду суя свой нос. К тому времени, когда ветер переменился и налетел с севера, он был совершенно спонтанен.
- Нет! Никакого подъема!
Лукиос ухмыльнулся ей, весело игнорируя ее протесты, когда он взял у нее ведро и потащил его на кухню.
- Все в порядке! Это почти ничего не весит
Лукиос больше не хромал. Баан не совсем помнила, как она это сделала, но она смутно припоминала, как чинила все и вся, когда упала в свое плетение во время песчаной бури. Было легче делать все, а не только что—то одно — тела были очень странными, взаимосвязанными самым поразительным образом, - поэтому она просто... исправила его.
Всего его.
Теперь он носился вокруг, как счастливый ребенок страйфа, явно довольный, хотя и не сказал об этом ни слова. Вместо этого Лукиос тратил свое время и энергию на то, чтобы таскать то и это, пока болтал без умолку.
Что ж, было бы неправдой сказать, что она действительно была раздражена. Баан ненавидела таскать вещи. На самом деле ей не нравились такие занятия, как колка дров или мытье полов. Она абсолютно ненавидела стирать ковры и выбивать их, потому что, сколько бы раз она это ни делала, песок все равно попадал повсюду. Это были домашние дела, которые ей никогда не приходилось делать до изгнания…
Она была ведьмой, которая сидела в ши-вути. Ее ежедневными задачами были сбор трав и подготовка их к хранению или использованию, а также приготовление любых необходимых смесей. Она зашивала раны, лечила лихорадку и принимала роды. Вождь и его советники консультировались с ней по важным вопросам, и она читала предсказания по костям, крови и кишкам. Она благословляла охотников. Баан не позволила проклятиям коснуться своего племени и сохранила людей бодрыми и здоровыми. Она блуждала и разговаривала с духами, заключая и поддерживая соглашения, которые делали пустыню пригодной для жизни.
Баан никогда не приходилось самой таскать воду, мыть полы или выбивать ковры. Она ненавидела это сейчас и будет ненавидеть вечно.
Лукиос был восхитительно полезен.
Казалось, он совсем не возражал против ручного труда. По утрам он вставал рано, брал топор и поднимался по узкой тропинке, вырубленной в скале, а затем спускался в долину, чтобы срубить тонкие, колючие, но быстрорастущие деревья акайкай на дрова. Лукиос всегда брал с собой свой меч, поэтому Баан подозревала, что он делал нечто большее, чем просто рубил дрова. Во всяком случае, он, вероятно, тренировался самостоятельно, возвращая себе форму.
Баан была в ярости, когда Лукиос исчез в первый раз, убежденная, что он собирается что-то взорвать и устроить беспорядок. Но почему-то этого не сделал, и теперь она привыкла к тому, что он каждый день приносил дрова. Ведьма думала, что это слишком, пока не поняла, что он складывает это в укромном уголке двора.
Она была тронута и расстроена, зная, что он скоро уйдет. Рана, вероятно, не откроется сейчас, если он не сделает что-то очень глупое, например, не поднимет каменные плиты самостоятельно. Теперь нужно было восстановить его силы и выносливость, чтобы он мог совершить путешествие обратно.
Во второй половине дня Лукиос проверял ее ловушки на предмет какой-нибудь несчастной твари, предназначенной для ее обеденного стола. Сначала он просто увязался за ней, но в конце концов начал действовать самостоятельно, освободив для Баан время, чтобы она могла пойти к пещерной реке ловить рыбу. Даже лучше: Лукиос переделал их.
Баан никогда не была охотником, и она создавала свои ловушки по памяти, подражая тому, что делал Ту'рин долгими вечерами, когда дела шли медленно. Она сделала их неправильно, но Лукиос, похоже, знал, как сделать правильные. Это было довольно прибыльно, и она была в восторге от количества мяса, которое было у нее на столе в эти дни.
Еще более неожиданным был его интерес к херблору.Она думала, что ему просто было скучно, но он был полон вопросов и энтузиазма даже сейчас. Это было и приятно, и неожиданно.
Баан карабкалась по каменистой тропе, уже обливаясь потом. Тропинка была опасно узкой, и ей пришлось цепляться за различные расщелины в каменной стене, чтобы добраться до плато. Солнце еще не взошло, и это было именно то, что ей нравилось: было бы глупо охотиться за нау'та — ночным цветением — днем.
- Лукиос, - сказала она, - оставайся там, внизу. Подъем труден
- Это не так уж плохо, - его белокурая голова появилась над краем плато, неуклонно поднимаясь, пока он шел по тропинке. С ворчанием он втащил себя на плоскую поверхность скалы, пока Баан щелкала языком.
- Упрямый
- Да, - согласился он. - Это одна из моих лучших черт
Баан быстро становилась очень опытным в Долкои'ри. Привычка Баан подслушивать в облике птицы не была напрасной. Она усвоила большую часть языка, но у нее не было возможности практиковаться. Теперь, с Лукиосом, ведьма могла практиковаться сколько душе угодно. Он был довольно любезен; они перестали придерживаться такого жесткого графика тренировок и теперь часто обменивались словами, когда появлялась возможность.
Часто он указывал на растение и рассказывал ей, как это звучало в Долкои'ри, и Баан делала то же самое в К'Аваари. Иногда он застревал, не зная, как что-то — обычно "экзотическое" пустынное растение - вообще называется, но Баан была достаточно щедр, чтобы научить его херблору, даже если он не торговал этим.
- Итак, - говорил он, - Ночное цветение. Я предполагаю, что тогда он цветет только ночью?
- Да, - Баан смотрела на скалу, пытаясь найти характерное голубое мерцание лепестков. - Цветок раскрывается ночью. Примерно через час цветок выделяет... хм... цветочную кровь? Вода меняется внутри. Она уходит в листья. Листья становятся хорошим ... обезболивающим. Мы используем во время родов. Очень сильный. Но может быть опасен — может быть ... зависимость? Некоторые пациенты не прекращают принимать нау’та. Они ... застревают
- Зависимость? Как с семенем мечты?
- Да. Зависимый. За-ви-си-мый, - она отрепетировала новое слово, перекатывая его во рту.
- И цветок синий?
- Да
- ... Вот такой? - он протянул руку над ее головой и просунул пальцы в расщелину, нащупывая что-то. Лукиос вытащил его, и Баан увидел голубое мерцание развернутых лепестков в бледном предрассветном свете.
- Да!
- Сколько тебе нужно?
- Сколько их там? Не бери…не бери их все. Понадобятся позже
Она не хотела лишать эту территорию ночного цветения. Это было бы глупо. Однако она хотела взять достаточно, чтобы можно обменять. Ни один торговец-К'Аваари не стал бы обмениваться с ней товарами, если бы ей не удалось выдать себя за кого-то другого, поэтому ей пришлось бы отправиться в город. Она знала пару мест в Киросе, где можно было купить, при условии, что качество было хорошим.
У Баан больше не было клана или членов клана. Ей нужно было купить то, что обычно производилось. Для этого ей нужны были деньги.
Они собирали до тех пор, пока кожаные сумки, которые Баан принесла, не наполнились. Лукиос забрал их у нее по пути вниз, сказав, что она, вероятно, упадет из-за веса сумки. Баан не нашла это очень забавным, но правда, что сумки, небольшие в гораздо больших руках Лукиоса, были довольно крупными в ее руках.
- Если ты упадешь и разобьешь голову, я не буду тебя лечить
Она услышала его смех, доносящийся откуда-то снизу - он был почти внизу.
Этот парень был очень быстрым.
Баан подавила улыбку и последовала за ним.
- Этот? - Лукиос осторожно протянул листья низкорослого кустарника. Цветы были доставлены, и их хватило бы только на неделю. Листья выглядели как маленькие иголки, а цвет был где-то между зеленым и коричневым. Цветы были ненамного лучше; они выглядели как маленькие звезды — грязные звезды.
Суккот был очень уродливым маленьким растением.
- Да
- Что он делает?
- Заваривает хороший чай
- О
Иногда херблор был не очень захватывающим.
- Никаких эффектов?
- Немного
- Например...?
Баан бросила на него косой взгляд, который он проигнорировал.
- Никакого эффекта для мужчин. Но полезно для женщин, - Лукиос моргнул. Баан поняла в тот момент, что до него дошл, что она имела в виду, так как его уши покраснели.
- О, - снова сказал он.
- Да. Он нежный, но его необходимо использовать в течение длительного времени. Очень популярен в Долкои'ри... хммм, в домах леди?
- ... Бордели?
- Может быть. Не уверена. Ничего подобного в саа-вути вур, - Баан сморщила нос. Это было правдой. Здания, построенные только для проституции, были городским феноменом. Правда, некоторые К'аваари занимались торговлей женщинами в обмен на услуги, но не было вути только для покупки и продажи плотских утех — и внутри племени не было нужды в деньгах. Какая женщина К'аваари стала бы работать в таком месте? Всегда была еда и кров, и племя воспитывало сирот. Они были просто не нужны для работы крепости К'Аваари, и ни одна женщина К'Аваари не потерпела бы этого. Это было бы крайне оскорбительно.
Ни один К'Аваари никогда не был создан для жизни в одиночестве.
Кроме изгнанников.
Изгнанники больше не были К'Аваари.
Баан нахмурилась, ее настроение испортилось от этой мысли.
- ... Баан? - она взглянула на него. Он перестал ковырять и смотрел на нее с некоторым беспокойством. - Что-то не так?
- Нет
Да. Все было неправильно, но это была не его проблема. Взгляд, которым он одарил ее, ясно дал понять, что Лукиос знал, что она лжет. Умный глупец. Она пожала плечами.
- Обычно они очень хорошо платят за чай К'Аваари сук, - это сводило к минимуму количество работающих женщин и детей. Все это было отвратительно, но жалкие обычаи Долкои'ри не были проблемой Баан, и ей нужны были деньги, чтобы купить вещи, которые она не могла сделать сама.
И все же удивительно, что их женщины просто не восстали и не убили всех их мужчин. Это было так ... унизительно. Для всех. Баан никогда бы не потерпела такого.
Ту'рин никогда не осмеливался даже взглянуть на другую женщину в присутствии Баан. Так и должно было быть, хотя ведьма знала, что Долкои'ри часто поступали наоборот. Им нравилось брать естественный порядок и разрушать его. Для развлечения.
Некоторое время они молча собирали цветы.
- Ты часто бываешь в наших городах?
- Когда придется, - она снова нахмурилась. Баан не нравились города Долкои'ри. Это было долгое путешествие, и ей пришлось идти пешком из-за груза, который она несла. Иногда попадались бандиты или воры, и ей приходилось их убивать. Это было грязно. Вдобавок ко всему, города были тоже грязными и шумными. Долкои'ри тоже считали К'Аваари тупыми дикарями, поэтому они всегда пытались обмануть ее хотя бы раз или два.
Баан потратила много времени, подслушивая торговцев в облике вороны, чтобы выяснить, сколько все должно было стоить. Ее привело в ярость, когда они отказались покупать даже за малую часть того, что стоили ее припасы. Баан узнала, что все торговцы были мошенниками, поэтому она начала продавать напрямую всем, кому было нужно то, что она продавала, но даже тогда она никогда не получала то, что, по ее мнению, должна была иметь, и это просто ... приводило в бешенство.
- Они тебе не очень нравятся, не так ли?
Она посмотрела на Лукиоса.
- Я буду вежлив и ничего не скажу
Он весело фыркнул, его пальцы все еще были в грязи, даже когда он улыбался.
- Это необычайно великодушно с твоей стороны
- Я всегда щедра. Я терплю тебя
Лукиос расхохотался.
- Это правда. Я беру свои слова обратно и приношу свои глубочайшие извинения
- Хм, я подумаю над твоими извинениями. Остальное выбирай сам. Я голодна, - каким-то образом ему удавалось выглядеть одновременно удивленным и слегка обеспокоенным. Она проигнорировала его взгляд, сунула ему сумки, встала и потянулась. Это правда, что она не так давно перекусила, но Баан часто бывала голодна. Магия ее пальто всегда пробирала до костей, независимо от того, носила она его или нет, изнуряя ее голодом. Она не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя по-настоящему сытой с тех пор, как надела его. Ее желудок чувствовал физически, что она сыта, но никогда не чувствовала себя насыщенной внутри так, как обычно должна чувствовать.
Только души могли это сделать.
- Не забудь также найти самби-сахи! - крикнула она через плечо, уходя. Она увидела, как он поднял руку в незнакомом приветствии.
- Да, Баан! Как скажешь, Баан!
Ведьма закатила глаза.
Безумный. Вот кем он был. Безумец.
- Зачем тебе все эти самби-сахи? - они накопили довольно много за те недели, когда Лукиос был достаточно здоров, чтобы помочь ей. Он уставился на кучу, которая выросла почти до трех полных корзин. - Ты действительно собираешься все это продать? - у него было сомнительное выражение лица, которое говорило, что он не думал, что она сможет унести все это, даже если бы они были вдвоем.
Время пролетело быстро. Лукиос, вероятно, был достаточно здоров, чтобы в любой день отправиться в ближайший город. Это был всего лишь вопрос подготовки, поскольку Баан не хотела, чтобы долгое путешествие было напрасным. У нее были товары, которые можно было продавать и покупать.
- Нет, - Баан сунула в рот дымящийся кусок белой рыбы скоа. Она была вкусная, даже несоленой. Проблемой, конечно, были кости. Баан скорчила гримасу и выплюнула кусок рыбы, которая колола язык и небо, в огонь.
У этой дурацкой рыбы повсюду были кости. Как бы она ни старалась, ей никогда не удавалось вытащить все кости, прежде чем съесть их. Это сводило ее с ума до такой степени, что Ту'рин всегда вытаскивал для нее кости. По какой-то причине у него был глаз-алмаз на тонкие, полупрозрачные шипы, встроенные в бледную плоть. Она хмуро посмотрела на оставшуюся рыбу, невинно лежащую на ее тарелке, на вид без гадких шипов.
- Давай поменяемся, - Лукиос предложил ей свою тарелку. С рыбы аккуратно снята кожа и нарезана полосками. В белом мясе не осталось видимых костей.
Баан взглянула на свою тарелку. Ее рыба тоже была освежевана, хотя, возможно, не так аккуратно.
Определенно не так аккуратно.
- Ты собираешься напугать его до смерти во второй раз, Баан. Давай поменяемся, - она взяла его тарелку и отдала свою. Она что-то пробормотала, уткнувшись в колени.
- Хммм? Извини, я тебя не слышу
Баан снова что-то пробормотала.
- Что такое? - он снова ухмылялся. Лукиос точно знал, что она сказала, маленький стит-тат. Баан чувствовала себя очень раздраженной.
- Я сказала "спасибо"
Его ухмылка стала шире.
- Прекрати это. Твое лицо расколется
Но Лукиос этого не сделал.
- Не за что, — сказал он очень мило, а затем снова начал разделывать рыбу
Ладно, она пропустила несколько костей.
Кости непрерывным потоком полетели в огонь.
Ну хорошо, больше, чем несколько косточек. Баан без тени стыда отправила в рот идеально очищенную часть. Ну, у него было хорошее зрение. Хорошо для него.
Баан прочистила горло.
- Половина предназначена для меда, - он взглянул на ее внезапное заявление.
- Меда?
Она кивнула.
- Осиный мед, - Лукиос выглядел еще более озадаченным.
- Ты используешь цветы вместо меда?
Она посмотрела на него и покачала головой.
- Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь, - Лукиос нахмурился. Уголки рта Баан приподнялись в небольшой, загадочной улыбке, и Лукиос заерзал на стуле. - Я не уверен, что мне нравится этот взгляд, - сказал он, наконец, выглядя смущенным. - Мне это совсем не понравится, не так ли?
Баан позволила своей улыбке превратиться в самое солнечное выражение ее лица. Подозрительный взгляд Лукиоса усилился до предела.
- Не волнуйся, Лукиос, - сказала она. - Это очень просто
Продолжение ⏩ ЗДЕСЯ ⏪
Примечания:
- Стит-тат: эквивалент К'аваари - называть кого-то говнюком.
- Сук: К'аваарийский эквивалент сильфия, который, как предполагается, был противозачаточным и абортивным средством в классической древности. Древний сильфий сейчас вымер, так что точно неизвестно, что это было за растение, но, по-видимому, оно было достаточно эффективным, чтобы его собирали до полного исчезновения.
