Переезд в деревню на постоянное жительство был для меня, тогда ещё студентки, большой неожиданностью. И вот мы уже деревенские жители.
Наше ЛПХ было на тот момент малонаселенным.Многие дома только строились, участки соседние в основном пустовали. Мы по деревенской традиции завели крупного щенка - Карата, надеясь, что он будет не только нам другом и компаньоном, но ещё и охранником. А участок в охране, действительно, очень нуждался. Это сейчас, двадцать лет спустя, у нас хороший обжитой поселок с несколькими улицами, а тогда частенько наведывались воры.
Выносили и вывозили всё, что плохо лежит. Воровали доски штабелями, кирпичи, бетономешалки, даже старыми ведрами с застывшим цементом не брезговали. Все это происходило ещё и оттого, что сама деревня была несколько в стороне. И вот в таких условиях начиналось наше освоение ЛПХ "Кашино".
В первый день на новом месте я иду на автобус, а по деревне в огромных грубых валенках, телогрейке нараспашку и ушанке набекрень идёт местный выпивоха-недомерок Толя Морозов. Остановившись, провожает меня взглядом и кричит вслед: "Вообще-то в нашей деревне здороваются!" Впоследствии я почти каждый день встречалась с этим старикашкой на остановке, где он рассказывал факты из своего нехитрого быта: "Мороз сегодня. Я в уборну пошел, замёрз, пока там сидел" или "Выпил вчера с устатку, сегодня еле глаза открыл".Я вежливо кивала головой, иногда выражала сочувствие одинокой старости Толи. А ему и отрадно, что хоть кто- то послушает о его проблемах.
***
Приближались майские выходные. К нам приехали гости. Естественно, отметили встречу и разошлись по комнатам. А ночью произошло смешное событие, о котором Толя Морозов всем с негодованием рассказывал долго ещё на остановке, говоря, что на поле живут одни сво....лочи. Но все же есть дом, в котором св...лочные св...чи.
Далее со слов мамы. Поздно вечером, когда все улеглись, я включила телек и слегка открыла окно. Вдруг слышу, как будто что- то ударило тяжёлое по металлическим воротам. Жутко стало. Решила не вставать, но телек выключила, чтоб света не было видно с улицы. Лежу ни жива ни мертва. Даже Карат в будке молчит. Спит, наверное, набегался с хозяином. Потом слышу какое- то лёгкое поскрипывание металлическое. То скрипнет, то замолкнет.
Я не стала смотреть в окно, побежала наверх мужа будить, а он захмелел и спит крепчайшим сном. Я к Ваньке с Тонькой. Говорю: "Вань, выйди, там кто- то лазит по участку, как бы машину не ограбили вашу".
Иван выглянул со второго этажа и увидел сидящего верхом на воротах, словно на коне, нескладного старичка в белых кальсонах, огромных валенках и телогрейке.
-А ну слезай, коз...л, ты куда прешь?
- Да я на соседний участок иду, решил срезать немного.
На улицу вышла осмелевшая мама. Она выманила ничего не понимающего спросонья Карата из будки, отцепила его и науськивала:
- Карат, чужой! Бери его!
Пёс почему- то не реагировал на приказы хозяйки, лишь стыдливо жался к ее ногам, виновато крутя хвостом.
- Врёшь всё! Нет тут никаких соседних участков, наш крайний. Слезай с ворот и убирайся отсюда, пока милицию не вызвали! - ругалась мама.
Поддатенький Толя лишь раскачивался на воротах, словно всадник, но не слезал.
- Сейчас выйду - хуже будет,- угрожал сверху Иван.
- Да уйду, уйду я сейчас, валенок застрял в решетке, никак не могу вынуть, - ответствовал Толя Морозов.
То ли натиск сразу с двух сторон не понравился старику, то ли выпитое придало ему сил, но он начал огрызаться:
- Вот сво...и! Понаехали, все застроили, теперь ни проехать ни пройти!
От такой наглости мама опешила. Она сбегала домой, взяла помойное ведро и плеснула в потенциального вора теми помоями, которые остались от заваривания чая. Заварка стекала по белым кальсонам прямо в валенки. Он матерился, но никак не мог высвободить ногу из решетки, сотрясая ворота своим хилым телом и понося на чем свет стоит хозяев и гостей нашего дома. Пока Иван одевался, мама выбежала с кочергой и стала дубасить незадачливого воришку прямо по спине. Морозов взвыл от боли, слетел с ворот, оставив в них валенок грубой машинной валки с прорезиненной подошвой. К моменту, когда вышел Иван, мама победоносно кричала что- то вслед уходящему прихрамывающей походкой Толе. Тот в силу своего состояния время от времени покачивался и грозно матерился. Заключительным аккордом был бросок того самого высвобожденного валенка вслед воришке.
На утро мама была сама не своя. Сказалась бессонная ночь и стресс. Она с рассветом стала ходить по дороге и искать, не валяется ли где убитый ее рукой хулиган. Она была убеждена, что от ударов кочергой Толя мог сильно пострадать. Однако ни на дороге, ни в канавах не было ни Толи, ни его валенка.
***
После майских праздников он живой и невредимый на остановке рассказывал, правда, по - своему интерпретировав, эту историю всем невольным слушателям, понося на все лады " понастроивших, наглых и злых сво...й".
Мама с тех пор всегда на ночь закрывает окна, даже в самую сильную жару. Мало ли Толь таких мотается по ночам.