15 июля 1943 года войска Центрального фронта перешли перешли в контрнаступление. Немецкий план по прорыву советской обороны уже был сорван и теперь на повестке дня стоял вопрос разгрома Орловской группировки немцев.
В поисках уязвимого места
Принимала участие в наступлении и 11-я отдельная гвардейская танковая бригада. К началу боёв на северном фасе Курской дуги в ней было:
- личного состава - 1104 человека,
- танков Т-34 - 44 шт.,
- танков Т-70 - 10 шт.,
- орудий 76-мм - 4 шт.,
- минометов - 6 шт.,
- пулеметов - 24 шт.
Гвардейцы стремились как можно скорее прорвать немецкую оборону и вырваться на оперативный простор. Вот где танкистам самое раздолье - в тылах противника. Громить базы снабжения, штабы, тыловые подразделения врага - вот настоящая работа для танков. Но для начала требовалось прорвать вражескую оборону. Надо было преодолеть минные поля, огонь немецкой артиллерии, выдержать контратаки танков.
Дело шло тяжело.
15 июля всем казалось, что пехота 70-й армии способна самостоятельно взломать оборону противника. Это давало надежду, что 2-я танковая армия войдёт в чистый прорыв.
Однако день шёл за днём, атака сменялась атакой, а фронт пробить не получалось. К 22 июля терпение командования иссякло, и танкисты пошли в бой плечом к плечу с пехотой.
Результат не обрадовал: 2-я танковая армия потеряла 22 июля 109 танков подбитыми и сгоревшими.
Новый решительный натиск был намечен на 2 августа 1943 года. Готовились принять участие в этих боях и гвардейцы под командованием Н.М. Бубнова. Командир 11-й гвардейской танковой бригады как никто другой понимал, что пехота в одиночку не сможет осуществить прорыв обороны. Поэтому комбриг старался как можно лучше подготовить бригаду к боям.
В этом ему помогали:
- полковник Г. Ш. Калустов - начальник политотдела бригады, он отвечал за моральное состояние бойцов и командиров,
- полковник П.Л. Бормотов - заместитель командира бригады, он больше внимания уделил техническому состоянию танков,
- подполковник Н.М. Кошаев - начальник штаба бригады, на которого привычно легла вся текущая работа по подготовке к наступлению.
Как это часто бывает на войне - планы пришлось менять на ходу. Немцы начали отход на новый рубеж. Советское командование отреагировало на это переносом сроков начала наступления.
В бой предстояло идти 1 августа во второй половине дня. При этом бригада была почти в эталонном состоянии - 52 танка.
Командующий армией А.Г. Родин не спешил вводить бригаду Н.М. Бубнова в бой. Он, как говорили гвардейцы, "ждал образования затора". Бригаду предполагалось бросить на самый сложный участок, чтобы сломить сопротивление противника.
Затруднения с прорывом вражеской обороны не заставили себя ждать. Вот как описывает эти события очевидец:
"Наступление развивалось на север, в сторону Кром. 2 августа танковая колонна бригады глубокой балкой на больших скоростях выходила на рубеж атаки в районе деревни Ржава. Автоматчики нашего батальона, и я вместе с ними, сидели десантом на броне. Еще метров триста, и мы должны были вступить в бой. Балка, по которой шли наши танки, круто повернула влево. Часть машин скрылась за поворотом. Колонна остановилась. И тут же на изгиб балки обрушилась лавина артиллерийского огня противника. Взрывной волной меня перебросило через, башню на другую сторону. Овраг бурлил и клокотал в. разрывах тяжелых снарядов. Мотострелки быстро укрылись кто в танках, кто под машинами. Артналет через несколько минут прекратился, не причинив нам особого ущерба. Мы облегченно вздохнули, отряхиваясь от пыли и земли.
В это время мимо нас проехал на «виллисе» гвардии полковник Бубнов. Через минуту-другую передали приказ: «Командиры батальонов — в голову колонны». Комбриг собирал их для уточнения боевой задачи. Вскоре танки стали выползать из балки, принимая боевой порядок.
Бубнов также поднялся на пригорок, чтобы наблюдать, как вступает в бой бригада. И в этот момент противник начал еще один сильнейший артиллерийский налет. Николай Матвеевич оказался в огненном смерче — он даже не успел укрыться в танке. Осколок снаряда сразил нашего комбрига".
В этот день погиб не только Н.М. Бубнов. Бригады потеряла сразу 7 офицеров и 13 танков.
"Хоронили Николая Матвеевича Бубнова в древнем Курске. Гроб с его телом был установлен в областном драматическом театре. Состоялась гражданская панихида. Было много горожан. Когда траурная процессия направилась к кладбищу, Калустов шел первым за гробом своего боевого друга".
В командование вступил полковник П. Л. Бормотов. Это, впрочем, не вызвало особого одобрения личного состава бригады. Полковника считали больше инженером, нежели командиром.
Но долго размышлять над этим вопросом гвардейцам было просто некогда.
2-ю танковую армию после первых неудач не вывели из боя, как бывало раньше. Теперь и 11-я гвардейская танковая бригада почти ежедневно участвовала в боях. Она теряла примерно по десятку танков за день и только самоотверженный труд ремонтников помогал возвращать подбитые машины в строй.
В то же время сменился командующий армией.
"Вот что рассказал... о событиях того августовского дня Н. М. Кошаев.
Вечером Бормотова, Калустова и Кошаева вызвали на Военный совет 2-й танковой армии. Командующий генерал С. И. Богданов резко и нелицеприятно упрекал их в том, что ими не было обеспечено полное выполнение поставленной задачи.
Калустов был очень расстроен. За все время пребывания на посту комиссара, а потом заместителя командира по политчасти он не слышал таких укоров, а теперь, на четвертый день после гибели Бубнова, ему пришлось выслушивать такие горькие слова.
С Военного совета возвращались поздней ночью. А летняя ночь коротка. По пути распределили, кто и чем займется немедленно. Обычно замполит стремился быть там, где его присутствие было наиболее необходимым. Утром, перед самой атакой, он сказал Кошаеву:
— Я, пожалуй, буду в одном танке с Бормотовым. Тот недоуменно пожал плечами.
— Не советуешь? — беспокойно спросил Калустов.
— Да, Бормотов может неправильно это истолковать, сочтет, что ты ему не доверяешь, берешь под контроль его действия.
Бубнов никогда так не считал, даже когда я был комиссаром. А быть мне рядом с Бормотовым надо. Петру Леонтьевичу нужна поддержка...
Возможно, ты прав, — согласился, Кошаев. — Решай сам...
Командование бригады провело перегруппировку сил, договорилось об усилении артиллерийской поддержки, наладило более тесное взаимодействие между батальонами и соседями.
В назначенный час батальоны пошли в атаку. Сопротивление гитлеровцев у деревни Ржава было сломлено, они были выбиты с хутора Бельдяжки. Танкисты стремительно пошли вперед. На следующий день бригада достигла небольшой речушки Неживка — притока реки Кромы, и фашисты зацепились за нее. Развернулся сильный огневой танковый бой. Втянуться в него вынужден был Бормотов со своей машиной. Но когда уже четко обозначился, успех наших подразделений, вражеский снаряд угодил в командирский танк и он загорелся. Первыми это увидели гвардии ефрейторы Григорий Нестифоров и Иван Кричун. Под огнем противника они бросились к танку. И Бормотов, и Калустов были тяжело ранены. Первым из машины вытащили замполита. С помощью Кричуна Григорий взвалил его к себе на спину и пополз в тыл. Иван помог выбраться Петру Леонтьевичу. Но им не удалось найти укрытие. Гитлеровцы открыли сильный минометный огонь.
— Ничего, ничего, товарищ комиссар, — говорил Нестифоров, — доберемся, обязательно доберемся.
Совсем рядом разорвалась мина. Замполит тяжело ойкнул и сразу затих.
— Товарищ комиссар, товарищ гвардии полковник, — тормошил его Григорий. Но Калустов уже был мертв".
Вот так за одну неделю погибли полковники Г.Ш. Калустов, П.Л. Бормотов, Н.М. Бубнов. Место командира бригады занял начштаба Н.М. Кошаев.
Из этих четверых только П.Л. Бормотов не был за годы войны удостоен звания Героя Советского Союза.
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/ru/8/8f/%D0%9D%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B0%D0%B9_%D0%9C%D0%B0%D1%82%D0%B2%D0%B5%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87_%D0%91%D1%83%D0%B1%D0%BD%D0%BE%D0%B2.jpg
https://1418museum.ru/upload/external_heroes_photo/static/upk/4/7/2_1510216_415670.jpg
https://pp.userapi.com/xaUFGRfcN1OTvee3ePtvrmkbH7EBkZmcMPPZ3g/nlVY1CrjEsE.jpg
