Есть всего десяток книг, которые могут изменить фундаментальные представления о современном мире, и «Антихрупкость» Нассима Талеба — одна из них.
Узнать об антихрупкости, так же как и научиться создавать Антихрупкость своим руками, будет полезно каждому, но особо - людям, которые принимают решения за многих.
1/ КЛЮЧЕВАЯ ИДЕЯ КНИГИ
«Осознав механизмы антихрупкости, мы можем составить список рекомендаций, которые позволят нам принимать непредсказуемые решения в условиях неопределенности в бизнесе, политике, медицине, в жизни вообще — в любой ситуации, когда доминирует неизвестность и мы имеем дело с непрозрачностью или неполным пониманием происходящего».
А. Что такое антихрупкость?
2/ Чашка не резиновая
Фарфоровая чашка хрупка, потому что, если упадет на пол, неминуемо разо-бьется. Она не любит случайностей. В мире много хрупких вещей, явлений и компаний, которые не справляются с нагрузками, разбиваются и гибнут даже при небольших незапланированных воздействиях или ударах судьбы.
В отличие от них, здоровый человеческий организм, динамично развивающийся город или востребованная технологическая инновация от переменчивости, стрессов (физических нагрузок или экономических встрясок) становятся только сильнее и развиваются динамичнее.
Они не просто крепки или эластичны, а антихрупки.
Чем сильнее встряска или чем больше нагрузка, тем большую пользу они приносят антихрупкой вещи.
Само собой, у этого правила есть предел, и нагрузку нельзя повышать до бесконечности.
Человеческий организм лучше справляется с острым физическим или эмоциональным стрессом, чем с менее интенсивным, но хроническим напряжением.
3/ Антихрупкими не рождаются, антихрупкими становятся
Стремитесь стать антихрупкими, высматривайте антихрупкие вещи вокруг себя, руководствуйтесь этим принципом, принимая решения.
Стрессы, удары, испытания (в конечном счете — переменчивость) полезны для живых организмов и систем; чрез-мерная регулярность и отсутствие испытаний их размягчает и ослабляет.
4/ Штиль убивает
Все естественные системы, которые сумели выжить: от организма, прошедшего эволюционный отбор, до преуспевающей фирмы, выдержавшей конкуренцию с другими компаниями, в той или иной степени антихрупки.
Однако современное общество все время стремится их этого свойства лишить. Не по злому умыслу, а из кажущегося благим стремления все планировать, регулировать и защитить человека от любых превратностей. Мы сами навязываем себе хрупкость и делаем хрупким мир вокруг себя.
Жизнеспособная система — это скорее организм, чем машина, и она нуждается в периодических встрясках.
На деле кажущаяся нестабильной система, которую постоянно сотрясают микро-колебания, сказывается намного крепче системы, где видимых колебаний нет, но зато при первом же непредсказуемом потрясении — Черном лебеде — она рискует обрушиться.
Мелкий шум постоянных колебаний лучше штиля, который грозит внезапным штормом.
5/ О пользе политического «шума»
Этот принцип легко применим и к политическим системам: чтобы сохранить стабильность, они не должны бороться с микроколебаниями, например, с публичными протестами и даже периодическими волнениями.
Установленный сверху политический штиль ведет к накоплению скрытых противоречий, которые когда-то взорвутся.
Политические выступления, подавленные силой, часто приводят к еще большим волнениям или революциям, потому что жестокость властей увеличивает количество протестующих и усиливает их готовность жертвовать.
Как это ни ужасно звучит, даже у войн, при всех жертвах, которые они влекут, есть и «позитивная» сторона: они делают системы крепче, а вынужденный мир, который никому не выгоден, в конечном итоге делает следующую войну кровавее.
6/ Среднестан vs Крайнестан
Мелкие регулярные колебания, происходящие регулярно в стране с условным названием Среднестан, обычно гасят друг друга, как постоянные мелкие споры в самоуправлении швейцарских кантонов.
В противоположной модели, которую автор назовает Крайнестаном, перемены редки, но зато масштабны, ситуация обычно стабильна, но зато рискует быстрее скатиться к полному хаосу. Обманчивый порядок опасен.
Империи, которые ежедневно не вмешиваются в дела покоренных ими народов, оставляя тем право торговать и строить свою жизнь, как они считают нужным, или маленькие конфедерации муниципалитетов (как Швейцария) часто оказываются прочнее империй или нацианальных государств, которые стремятся все унифицировать, ликвидировать хаос самоуправления и выстроить единую бюрократическую вертикаль.
Б. Как обойтись без прогнозов
7/ Нелинейность как данность
Сложные системы (от мировой экономики до современной медицины), которые окружают нас повсюду, так уязвимы перед Черными лебедями, потому что переплетение причинно-следственных связей в них настолько сложно, что ускользает от самого проницательного наблюдателя, а реакции, которые в них происходят, по большей части нелинейны.
Очень часто эксперты, которые уверяют нас, что точно знают, как работает система и как ее следует перенастроить, просто мошенники либо действуют искренне, но на деле оказываются хрупкоделами: псевдо-экспертами, которые уверены, что все понимают, и дают советы, которые делают вещи более хрупкими, чем они были до их консультаций.
8/ Клеймо банкрота
Если компания сверх меры хрупка, она прямой кандидат на банкротство. Критерий хрупкости — нелинейный рост ущерба: если изменение экономических показателей в одну сторону ведет к колоссальным убыткам, а в другую — к крошечной прибыли, значит, дела у фирмы плохи, и неблагоприятная асимметрия ее погубит.
Именно так в 2008 г. рухнуло ипотеч-ное агентство Fannie Mae.
Хрупкой может быть система любого масштаба: от крошечного магазинчика до колоссального государства.
9/ Уклончивая статистика
Слепая вера в статистику, на которой базируются прогнозы, способна преподнести вам неприятный сюрприз — катастрофу.
10/ Замеряйте хрупкость
Чтобы выяснить, устоит ли режим в случае революции, выдержит ли банк кризис или приживется ли технологическая инновация, обычно полагаются на расчеты риска. Однако они ненадежны и уж вовсе бессильны перед Черными лебедями.
Поэтому вместо того, чтобы плодить прогнозы, следует оценивать хрупкость фирмы, технологии или идеи и думать не о том, как максимизировать пользу, а о том, как минимизировать возможный вред.
Негативное знание (о том, что неверно и что не работает) намного надежнее, чем позитивное (что верно и как нечто устроено).
Отсюда вывод: мы не всегда знаем, как следует поступать, и уж тем более — почему, но мы точно можем узнать, как поступать не следует.
11/ Негативный путь — самый короткий
Что бы ни говорили футурологи, будущее непредсказуемо. Если мы попытаемся представить, какие технологии появятся через 20 лет, то почти наверняка ошибемся — и чем дальше прогноз, тем катастрофичней будет ошибка.
Единственный здравый путь — субтрактивное (вычитающее) предсказание, которое идет от противного: мы не можем знать, какие технологии (научные теории, социальные концепции и т. д.) принесет будущее, но, оглянувшись вокруг себя, способны понять, какие технологии и институты в нашем мире слишком хрупки и, скорее всего, долго не «проживут». Действуйте как скульптор, который создаст статую, отсекая из мрамерной глыбы все лишнее.
Будущее не только прибавляет, но и вычитает — лишь фундаментальные или антихрупкие технологии живут тысячелетиями.
12/ Мания новизны
Те, кто гоняется за новыми технологиями ради новых технологий — неоманы, часто оказываются в плену иллюзии и рекламной стратегии продавцов: сравнивал два объекта — «новую» и «старую» модель компьютера, мы обращаем внимание на различия и упускаем из вида сходство. В действительности «новая» модель часто бывает почти ничем не лучше «старой».
В отличие от «портящихся» продуктов или смертных живых существ, чем дольше существует технология или чем дольше востребована какая-либо идея, тем дольше она, вероятно, еще просуществует и будет востребована.
В. Не надо чинить то, что еще не сломалось
13/ Наивное вмешательство
Если можно чего-то не делать, не делайте! Вещи, идущие своим чередом, скорее приведут к цели, чем самоуверенное (а чаще всего лишь множащее ошибки) вмешательство. Меньше значит лучше.
Лишнее вмешательство, даже из самых лучших побуждений, обычно ухудшает, а не улучшает положение.
Принесенная им польза часто оказывается минимальна, а потенциальный вред огромен. При этом в тех ситуациях, где вмешательство категорически требуется (чтобы предотвратить экологические бедствия или ограничить размеры и без того раздутых корпораций), никто ничего не предпринимает.
Побочный эффект от вмешательства (бизнес-консультантов, которые уверены, что лучше всех знают, как посчитать риски, или политологов, дающих неверные рекомендации политикам) можно назвать ятрогенией. Это слово означает невидимый и часто отложенный вред, который наносит необязательное или вовсе ненужное лечение.
14/ Презумпция виновности
Чтобы мыслить и действовать рационально, следует понимать, что наша картина мира, сколь бы научной она ни была, всегда неполна. Знать, что мы многого не знаем, полезно на практике.
Чтобы принимать правильные решения, стоит исходить из того, что природа (т. е. естественный ход вещей) разумна, пока не доказано обратное, а все, что планирует человек и наука, неразумно и ошибочно, пока не доказано обратное.
Явления, которые выдержали испытание временем, устроены антихрупко. Значит, нет нужды в них что-то «рационально» переустраивать.
15/ Не навреди
Правило невмешательства (вмешиваться в процесс только тогда, когда гарантированная польза явно превышает возможный вред) распространяется на множество сфер жизни.
Если вы практически здоровы (скажем, давление чуть выше нормы), не стоит бежать лечиться, т. к. вероятный вред от лекарств перекроет потенциальную пользу (снижение давления). Заодно вы не попадетесь на удочку фармацевтических компаний, которые, чтобы продать больше лекарств, побуждают врачей регулярно снижать планку нормы (то, что раньше считалось нормальным давлением, могут вдруг объявить «склонностью к гипертонии») и якобы находить все более и более тонкие недуги, некоторые из которых просто не существуют.
Если же вы серьезно или, увы, смертельно больны, то рационально пробовать все средства, даже рискованные, т.к. потенциальный вред от лечения все равно меньше потенциального вреда от нелечения (смерти).
16/ Негативная медицина
Заботясь о своем здоровье, тоже полезнее идти по «негативному» пути: не гоняться за пользой (в чем она состоит, не всегда очевидно), а воздерживаться от очевидного вреда: курения, лишних лекарств и неестественных продуктов, которых явно не потребляли ваши предки, например, сахара.
Вероятная польза от религии состоит в том, что вера в богов, которые могут помочь, и обращение к ним порой удерживают человека от лишнего вмешательства (лечения) там, где без него можно обойтись — и организм сам справится с проблемой.
Г/ Спасительная и опасная асимметрия
17/ О вреде умеренности
Одно из фундаментальных свойств жизни — асимметрия многих ситуаций.
Она бывает:
- благоприятной — при переменах вы больше приобретаете, чем теряете;
- неблагоприятной — в тех же условиях вы больше теряете, чем приобретаете.
С этой асимметрией можно работать, делая ставку на антихрупкость решений, а для этого нужна стратегия штанги — придерживаитесь крайностей и сторонитесь «золотой середины».
18/ Стратегия штанги
Если неопределенность нельзя устранить, ее следует приручить.
Вы можете себе позволить большой риск в тех областях, которые неуязвимы перед негативными Черными лебедями, и небольшой риск в тех сферах, которые открыты позитивным Черным лебедям, — так вы станете антихрупки.
Вкладывайте 90% средств в надежные, но низкодоходные активы, и 10% — в очень рискованные ценные бумаги, которые могут принести высокий доход. При худшем развитии событий вы не сможете потерять больше 10% средств, а есть шанс серьезно заработать.
Лучший проводник антихрупкости — опцион. Он по своей природе построен на асимметрии: одна сторона получает право, но не обязанность, другая — обязанность, но не право.
Тот, кто пользуется опциональностью, не зависит от прогнозов (которые часто выдают желаемое за действительное). Главное — не делать вещей, которые вам навредят.
В бизнесе есть явные опционы с зара-нее оговоренными условиями — они обычно дороги, как хорошая страховка. Однако, помимо них, существует множество ситуаций-опционов, которые никто не замечает. Чтобы извлечь из них выгоду, нужно распознать в них скрытый потенциал и суметь им воспользоваться.
Д. Перенос хрупкости, или несколько слов об этике
19/ За наш счет
Все правила, о которых говорилось выше, применимы и к одному человеку, и к целой компании, помогая им стать антихрупкими и не потерять что-то важное. Однако антихрупкость одних — это хрупкость других, а значит, мы неизбежно выходим к вопросам этики.
Эффект от переноса хрупкости существовал всегда, но в современном обществе, которое стало намного более сложным, чем раньше, и пронизано массой незаметных причинно-следственных связей, он стал особенно опасен.
В современном мире заправляют люди (от менеджеров корпораций до полит-консультантов), которые принимают решения или дают советы, влекущие за собой колоссальные последствия, но сами почти ничем не рискуют (не ставят на кон собственную шкуру).
Хотя экономист Джозеф Стиглиц утверждал, что опасность банкротства ипотечного агентства Fannie Mae равна нулю, компания рухнула. А он потом победоносно написал, что предсказал экономический кризис 2007-2008 гг.
Синдром Стиглица состоит в том, что человек не просто не видит опасности, а становится одним из ее проводников, ухудшает положение, но потом не несет никакой ответственности.
20/ Рискуй сам
В Древнем Риме инженеры, построившие мост, должны были какое-то время под ним жить. Так и сейчас те, кто принимает решения, должны ставить на кон свою шкуру, а авторы экономических прогнозов, которые часто приводят других к краху, должны что-то терять.
Ответственность должны нести и комментаторы — интеллектуалы, которые часто играют роль «послесказателей», объясняющие причины произошедшего после того, как оно уже произошло. Предсказания прошлого всегда сбываются, а ретро-пророки выглядят умнее окружающих. Если же они действительно дают прогнозы на будущее, то сбывшееся по-том выпячивают, а ошибки прячут.
Если нам все же нужен прогноз эксперта, нужно спрашивать не «как поступить», а куда бы сам экономист вложил деньги и как бы врач стал лечиться, если бы был болен.
Критерий правоты — не складность теории, а успех практики, действие, а не слова.
21/ Агентская проблема
Менеджеры публичных корпораций, которые играют на фондовом рынке, ставят на кон чужие деньги (например, миллиарды американских пенсионеров) и ничего не теряют в случае проигрыша.
Менеджеры антихрупки — при успехе они зарабатывают, при неудаче ничего не теряют, — а риски хрупкости переносят на акционеров и собственника.
Наемные менеджеры, которые получают прибыль, но не несут убытков, гораздо больше склонны к необдуманному риску и спекуляциям, чем бизнесмены, рискующие собственными деньгами. Чем больше таких безответственных управленцев, тем более хрупкой становится вся экономика.
22/ Вред корпораций
Огромные, но хрупкие корпорации часто переносят свою хрупкость на потребителей, введя их в заблуждение (выдавал вредную сладкую газировку за что-то полезное).
Товары или услуги, которые не выживают без агрессивной рекламы, либо не нужны, либо вредны, либо и то и другое одновременно.
Фирмы-монстры часто бывают безжалостны и бесстыдны, поскольку те, кто ими управляет, сами ничем не рискуют.
Поскольку наемные менеджеры ничего не теряют на ошибках и не отвечают за крах, это обрекает такие корпорации на недопустимую хрупкость.
В итоге они либо держатся на плаву за счет помощи со стороны государства, т.е. денег налогоплательщиков, которые, сами того не ведая, оттягивают похороны очередной бездушной и хрупкой фирмы, либо банкротятся.
Е. Заключение
23/ Польза переменчивости
Антихрупкие системы не боятся случайности и ошибок, а столкнувшись со стрессами и неопределенностью, лишь становятся сильнее. Стрессы для них не неизбежное зло, а необходимость.
24/ Опасность регулирования
Любые предсказания должны учитывать, что первым отмирает хрупкое и искусственно оптимизированное: гигантские корпорации, которые гордятся своими размерами и мечтают стать еще больше, излишне централизованные национальные государства, стремящиеся все контролировать министерства экономики и т. д.
Стремясь административными методами установить в экономике штиль и предотвращать бумы и спады, центробанки и министерства финансов в реальности делают экономику более хрупкой, а кризисы — более редкими, но глубокими.
25/ Неизбежность неопределенности
Принятие решения в условиях неопределенности — это не исключение, а правило. В большинстве случаев, когда нам кажется, что мы понимаем, как функционирует какая-то система, на самом деле это иллюзия (у социальных и экономических процессов слишком много параметров, чтобы можно было их надежно предсказывать).
26/ Страх перед риском
В отличие от прошлого, когда ценились «святые» и «рыцари», в современном мире торжествуют «бюрократы» и «менеджеры», которые по определению не рискуют. Это не значит, что любой риск оправдан и что герои всегда действуют во благо, но современное общество как огня боится риска и от этого деградирует.
27/ Приручить Черных лебедей
Множество процессов, которыми мы стремимся управлять, устроены нелинейно, и эта нелинейность либо выпуклая (от изменчивости организм лишь крепнет), либо вогнутая (от беспорядка он слабеет и становится хрупким), либо и то и другое одновременно.
Если мы научимся распознавать в вещах опасную хрупкость, то сможем создавать системы, защищенные от катастроф, которые невозможно предвидеть (Черных лебедей).
Научившись жить в хрупком мире и стремиться к антихрупкости, мы сможем правильно принимать решения во множестве сфер: от собственного здоровья до бизнеса и политики.