...Тело депутата Скорочкина нашли случайно. Просто повезло. Экскаваторщик, копнув ковшом, зацепил какую-то падаль, опрокинул её на отвалы земли. Это был труп.
...Недолгое разбирательство, как казалось, выявило и мотивы преступления, и подозреваемых.
А дело было вот в чем: народный избранник, он же - предприниматель, в свое время предложил друзьям сделаться акционерами совместного предприятия. Предложение было заманчивым. Дельце являлось выгодным уже само по себе и, находясь под протекторатом не последнего в крае человека, обещало быть гарантированно доходным. К тому же, он, депутат, был другом их детства, и уже как бы по определению неспособным на подставу... Они, обыкновенные «отставшие от жизни» работяги, еще не имели возможности усвоить главного в жизни урока - в «бизнесе» нет «своих», здесь все друг другу чужие и волки. Заполучив огромные деньги, депутат вложил их в дело своей семьи и о друзьях забыл. Вначале он еще пытался «сохранить лицо», юлил, рассказывал, что уже очень скоро они, «акционеры», начнут получать свои дивиденды. Через несколько лет, «устав» притворяться, послал всех «к такой матери...», больше не вспоминал ни о дружбе, ни о присвоенных деньгах. Потерпевшие от аферы пытались решить проблему законными способами: писали Президенту, судились, жаловались в газету... Бесполезно. Скорочкин же, войдя в силу, больше не церемонился с простофильной братвой, и однажды, когда она в очередной раз приехала к нему поговорить, спустил бойцовских собак. В общем, более чем доходчиво объяснил, что к чему…
...Денег было жалко. Ведь не ворованые же, в самом деле. Несколько поколений трёх семей зарабатывали их, чтобы однажды быть бессовестно обобранными. И кем?! Вот в чем заключалась главная обида. Вот что в этой ситуации было самым болезненным. Этого невозможно было пережить. Никак. И они решились. Подкараулив любителя заплечных шлюх на одной из трасс, они вывезли его к заранее выкопанной могиле, зарыли живьем. И, в принципе, их план «по пропавшему без вести человеку» сработал бы, будь они немного сообразительнее, - они закопали ненавистного должника на нитке теплотрассы, которую, в следствие аварии, пришлось скоро разрыть...
…Следак ликовал. «Громкое» дело имело шанс быть раскрытым в кротчайший срок. Он ехал на обыск в прекрасном настроении - всё обещало сложиться как надо. Хм... Не сложилось...
Убийцы вели себя на удивление спокойно, с преувеличенной старательностью сотрудничали со следствием, помогали обыскивать собственный дом. Они прятали отнюдь не расстроенные, с веселой хитринкой глаза, подсказывали оперативникам, где еще можно было поискать улики, порыться в поисках вещдоков... А их, этих вещдоков, не было. Совсем. А еще они давали складные, словно заученные показания, буквально по минутам расписывали свой день и тогдашний вечер. Они были очень подготовленными, словно вымуштрованными неким инструктором, чью поддержку ощущали и сейчас. И следователь это немедленно отметил. Однако... Интуицию и подозрения, что им кто-то помогает, к делу, как известно, не подошьешь. Да и за наличие одного лишь мотива не судят, не сажают. И пробившись без толку, следствие сначала забуксовало, а потом и вовсе заглохло.
...Конечно, денег своих они не получили. Да и не надо. Какими деньгами можно выразить до сладострастия приятное чувство удовлетворенной мести?..
Впрочем, родне бизнесмена все же пришлось скоро платить по счетам. Вот только не обобранным бывшим друзьям, а... Самсону. Взяв «тварей» «на заметку», он через пару лет вернулся, и не один - с бригадой, - чтобы взять с них «свое»...
А пока он удовлетворился простым человеческим «спасибо». И им было за что его благодарить...
...Он успел вовремя: следствие уже вышло на их след, запросило санкции на арест и обыск.
Он приехал ночью, почти под утро, и сам устроил им шмон. Он забрал с собой все еще стоявшие в сарае лопаты с засохшей землей с места преступления (это когда они рыли своему врагу могилу), а еще одежду, в которой они работали и запачкались, лично пропылесосил машину, на которой они везли тело на казнь, а затем аккуратно выгреб собранный мусор, сжег. По его приказу они несколько раз мыли на мойках свою «Ладу», меняли колеса, не оставив таким образом криминалистам ни единой зацепки... Ну а уж что рассказывать следователю на допросах, какую линию защиты выстроить — было делом его оперативной техники... А ею Самсон владел блестяще (он знал, что и как следует говорить, как и чем, в свою очередь, давить на следствие...) А потому даже самый опытный и толковый «комар» не мог подточить в этом деле своего носа. Он выводил из-под удара людей, испытывая не меньшее, чем они моральное удовлетворение.
Дальше, в такой же способ, он «отмазал» еще одних «крестников»... Потом еще... и еще... И это не могло остаться незамеченным.
Ощущение, что в их конторе завелся «крот», было не ясным, но все-таки ощутимым: еще недавно вполне приличные показатели раскрываемости заметно упали, породили нездоровую атмосферу подозрительности и постоянных конфликтов. Смена руководства ситуацию не спасла - провал следовал за провалом.
А потом пришел Серёгин. Который, не мудрствуя лукаво, «по-тихому» разогнал весь отдел.
(продолжение следует...)