Робина Трауэра принято сравнивать с Джими Хендриксом – «белый Хендрикс». Иногда уважительно, иногда пренебрежительно – в зависимости от вкусов того, кто сравнивает. Или от уровня понимания, уважения и внимательности при прослушивании. Это все очень правильно, Трауэр впитал в себя музыку Хендрикса, как и любой музыкант впитывает опыт и приемы других замечательных музыкантов. А иначе – как учиться? Но – Хендрикс – Хенрдиксом, а для меня Трауэр всегда был Робертом Фриппом от блюза. Именно – от блюза. А не просто Фриппом номер два. У Трауэра есть достаточное количество альбомов, где он играет чистый блюз, блюз-рок, точнее сказать, но и там тембр его гитары и манера – абсолютно уникальны и абсолютно «другие», хотя и в блюзе. А несколько пластинок, в число которых входит и Bridge Of Sighs – тоже ложатся в определение «блюз», но после этого возникает пауза – блюз, да не такой, в общем, и блюз. Психеделическое звучание, медленные, тяжелые, протяжные фразы гитары Трауэра тормошат, заставляют вслушиваться в каждую ноту – тянущуюся или быстро промелькнувшую. Звучание проще всего определить как «глухое», но при этом оно яркое, отлично читаемое, один из критиков написал о Трауэре – «скрытый драйв». Гитара его не звенит как у Бадди Гая или Элвина Ли, она звучит округло, мягко, прорываясь в пассажах в рев и хрип и снова уходя в «глухой», обволакивающий звук. Day Of The Eagle – неистовые гитарные отсечки, бешеный темп, перекатывающиеся фразы бас-гитары, пронзительный голос Дьюара и – как будто спрятанное гитарное соло – при такой общей фактуре кажется, что гитара должна взреветь впереди, но она звучит словно из темноты. И песня уходит в медленную часть где гитара начинает кричать аккордами, рассыпавшимися в говорящее соло, звучащее по фразировке как человеческая речь. Bridge Of Sighs – гитара звучит из-за темной прозрачной занавески, закрывающей музыкантов. Собственно, и песня – ночная. Ледяной ветер, нескончаемый мост, освещенный луной, мост вздохов – конца ему не видно и вокруг нет ничего. Ветер, тьма и пустота. Одна гитара стонет, вторая вздыхает и играет печальную, многократно повторяющуюся фразу – медленные шаги по бесконечному мосту. In This Place. Панорама гитарных звуков, переплетение фраз, монотонных, длинных, ярких, коротких, квакающих и на чистом звуке, одни лежат под голосом, вторые отвечают на фразы певца, не споря с ним, а продолжая песню – призыв и признание, жажда любви – без нее вокруг – пустота. Лихая и уверенная The Fool And Me с аккордовым и одноголосым соло –близко к Хендриксу, только очень по-английски. И очень быстро, и очень яростно и очень зло. И с той точностью, которая всегда была у Фриппа. Дисциплина гитарных фраз – вот что делает Трауэра похожим на Фриппа, хотя и играют они совершенно разную музыку. Это дисциплина высшего порядка – не сухая игра по нотам, а какая-то осмысленная точность без потери драйва, свинга, дыхания – еще немного и будет уже механистично, но последний шаг не сделан и музыка живет. Too Rolling Stoned – хендрискообразный рок, крутейшая вещь для концертов с бешеным – опят-таки, в сторону Хендрикса, гитарным соло, но не сверкающе-звенящим, а снова из тени, с каким-то тайным знанием, опытом и решением – абсолютно отдельным, не «как у всех». Трауэр играет эту вещь как Хендрикс, только Хендрикс весь из огня, а Трауэр из черной ледяной глыбы. Второе соло как будто сыграно на записи альбома Джими Electric Ladyland – те же крики сидящих в студии друзей, подначивания и присвисты. About To Begin и Lady Love – две совершенно разные вещи, но обе выделяются из общей ткани альбома прозрачностью и откровенным лиризмом – неожиданной сменой настроения. Зато последняя - Little Bit Of Sympathy - возвращает к ставшему уже привычным темному, мощному, психеделическому звучанию – с прекрасным, как и во всех песнях, басом и ударными, с самым роковым из всех роковых голосом Дьюара. Я не знаю, как на самом деле, но мне кажется, что на Трауэра в одинаковой степени повлияли и Хендрикс и Procol Harum. Огонь и лед, свет и тьма, хайвэи Америки и замки старой Англии – в музыке Трауэра все это есть.