«А это что, царапина? Нет, дорогие друзья, так у нас дела вообще никуда не пойдут! Мы вам какое изделие давали? Под роспись, в хорошем состоянии, чистое, мытое, между прочим – ра-бо-чее! У меня вот тут до-ку-ме-нт! Тут все записано… куда пропал ваш хваленый ордунг, а?" - Алексей Миллер деланно закатил глаза к потолку разговаривая по видео связи с Берлином.
На той стороне с планшетом и фонариком возле хорошей такой хваленой турбины "Сименс" лазил на коленках Роберт Хабек. Рядом, с плетью из совершенно понятно какого магазина, немцы еще те затейники, стоял Олаф Шольц.
И после каждого замечания главы "Газпрома" в воздухе раздавалось характерное жужжание, потом не менее характерный шлепок, а затем оглушительные, иногда даже в ультразвуковом диапазоне, визги вице-канцлера Германии.
«Вот тебе» - цедил сквозь зубы Шольц – «Зеленая энергетика, вот тебе энергонезависимость от Москвы, вот тебе экономия 15% электричества» - слышалось из большого зала в Бундестаге, где стояла треклятая турбина.
После второго часа осмотра на визги Хабека и его нецензурную брань оставшиеся сотрудники правительства ФРГ практически перестали обращать внимание и даже больше почти не вздрагивали. Единственно, в радиусе трех километров безудержно орали коты и выли собаки – они-то как раз от ультразвука буквально сходили с ума.
«О, мальчики, вы тут играть без меня? Обидно, у меня-то есть шокер!» - в зал вошла Аналена Бербок, когда плеть в очередной раз взвилась вверх и опустилась вниз, из-за чего несчастные зверушки сразу после Роберта Хабека рядом с Бундестагом взвыли особенно сильно.
«Лена!» - взревел Шольц не глядя на вошедшую главу Министерства Иностранных Дел – «Какие игры!».
Самый главный начальник Германии с трудом удерживал поводок на другом конце которого обезумевший с круглыми, почти вылезшими из орбит глазами, уже не чувствуя строго ошейника (вот здесь могла бы быть и реклама интересного такого немецкого магазина, между прочим) – Роберт Хабек пытался, гребя всемя четырьмя конечностями, убраться хоть куда-нибудь – и от турбины, и от своего фюр… канцера, но лучше к себе под лавку в уютный бункер на краю Берлина.
«Лена, помоги!» - прорычал Шольц из последних сил, потому что в видеокамеру на другом конце сеанса связи аккуратно пальцем постучал Алексей Миллер – «Если мы не закончим сегодня, они опять турбину не примут!».
«Герр Шольц» - вежливо донеслось из планшета, который Хабек бросил на пол – «Мы будем продолжать заполнять акт приемки передачи? У нас с вами все-таки большая разница во времени, а тут уже ужин, сами понимаете. Гутен Абенд фрау Бербок!».
В этот момент поводок все-таки не выдержал и с громким треском порвался. Одна его часть ударилась о турбину, оставив на ее корпусе нехилую вмятину. Хабек победно скуля вылетел в открытое окно.
«…ть» - выругался Олаф Шольц. «Вот-вот» - добавил из Москвы Алексей Миллер – «Теперь явно все, записываю дополнительное повреждение агрегата, до завтра герр канцлер, привет родителям». Изображение на экране планшета погасло. На Шольца вопросительно, нетерпеливо, постукивая красивой ножкой, смотрела Аналена Бербок.
«Что?» - взорвался канцлер ФРГ – «Этот идиотен, вместе с директором Сименса решили подложить швайн русским, дебилы, …ля!». Но русские может быть итак, но только не думкопф! Газпром говорит, что с такими косяками они турбину не возьмут, а значит и газа не будет!»
Аналена Бербок задумчиво достала из своей красивой сумочки сначала электрошокер, раздался характерный треск, а затем кое-что еще невероятно большое, однако, каким-то странным образом уместившиеся в таком маленьком радикюле, но тоже купленном в том самом заветном немецком магазинчике.
«Пошли в бункер» - примирительно сказала фрау Олафу Шольцу - «А то скоро свет на улицах выключат с этой экономией. Но Хабеку этой ночью будет хорошо… очень хорошо…». Красивые глаза Аналены недобро сверкнули.
Из хороших новостей, в правительственном бункере Германии была хорошая звукоизоляция, так что мирно спящие простые бюргеры, и их домашние питомцы видели сны, кто о теплом душе, кто о косточках и ни о чем не догадывались. В общем-то, для своего же блага, развидеть, что происходило той ночью на глубине нескольких десятков метров смог бы далеко не каждый. А психиатры в ФРГ стоили очень дорого…