(книга «Больше, чем тире»)
- Рота! Равняйсь! Смирно! Слушай вечернюю поверку!
А вот интересно – а сколько же раз среднестатистический курсант слышал эти слова за свою жизнь в училище? По самым скромным оценкам – не менее пяти сотен раз это точно!..
Вечерняя проверка в училище – это особенный ежедневный священный и обязательный ритуал. Это перекличка всего личного состава роты с последующим объявлением заступающих на следующий день дневальных и дежурных, а также безвозмездная раздача поощрений и взысканий. Обычно это мероприятие проводится в строгом соответствии с Уставом и занимает не более получаса. Но это при условии, если подходить к проведению церемониала тщательно и ответственно – ну как это обычно происходит на первом и втором курсах. Иное дело - третий курс, когда командиры отделений и замкомвзводов - твои же однокашники. Нет, не то чтобы это стрёмно, трудно или западло (пардон за моветон), а просто ну очень жалко тратить внезапно появившееся именно на третьем курсе свободное время, которое растягивается на приличные пару часов – вместо просмотра программы «Время», вместо строевой вечерней прогулки и вечерней поверки! Так что переломный третий курс уже приятно расслабляется и инстинктивно готовится к переходу в разряд старших курсов, максимально стараясь при этом привнести в аскетизм быта общего кубрика некоторые элементы домашнего уюта «пятаковской общаги» с незатейливыми гастрономическими излишествами по образу и подобию четвертого курса. Не поняли? Тогда сейчас всё поясню.
На первом курсе после вечерней поверки у личного состава остается время только на вечернюю гигиену, туалет и… и всё! Больше ни на что ни времени, ни сил не остаётся. На втором же курсе после поверки и личной гигиены, сразу же после отбоя курсанты сбиваются в нелегальные стайки и группки по интересам. Интерес, кстати, незатейлив и неказист – сверхурочно поесть и попить горячего чайку. В кубрике этого, правда не позволят тебе сделать ни командиры отделений, ни ЗКВ, которые все - со старших курсов. Так что сборища подпольщиков проходят в баталерках, в шхерах и других потаённых уголках роты и факультета.
А вот на третьем курсе сразу же после самоподготовки в роте начинается не жизнь, а что ни на есть самая малина земляничная. Программу «Время» никто, кроме стоящего на баночке дневального, не смотрит. На строевую прогулку и вечернюю поверку тоже никто не стремится. Теперь все рассредоточены по своим кубрикам, где собираются уже вполне открыто и легально группы для приготовления дополнительного ужина. А вечерняя поверка сводится к банальному бюрократическому проставлению в журнале поверок крестиков напротив каждой фамилии. Но формальность обязательно должна соблюдаться. С этой целью дежурный по роте обходит каждый кубрик и требует от его обитателей «по-быстрому проставить крестики, а то ему ещё в два остальных кубрика надо заглянуть».
А в это время во всех кубриках роты третьего курса проходит священный ритуал готовки второго «всамделишного» ужина. Ужин готовят с военно-морским задором и студенческой находчивостью. Меню не отличается особо богатой палитрой блюд: пельмени (либо мясные, либо рыбные), консервы (либо мясные, либо рыбные), варенья, джемы, мармелады с конфитюрами, маленькие баночки со сметаной, черных хлеб и хрустящие батоны. Но при этом каждый ужин не обходится без горячего – и это не только с десяток литров крепко прожаренной воды с заваренным в ней ароматным чаем.
Для кипячения воды – не важно для пельменей ли, консервированного борща ли или чая – нами применялись кипятильники различных форм и модификаций. Бедные дежурные по факультетам и училищу просто замахались ежевечерне изымать у курсантов огнеопасные и потенциально смертельные приспособления для кипячения воды. Причём, ввиду непродолжительного времени перед отбоем, кипятильники либо покупались большой мощности, либо изобретались, что называется в местных лабораториях, в шхерах, в баталерках, а также на коленках в кубрике. Полёт военно-прикладной радио-инженерной мысли пытливого курсанта не знал ни пределов, ни границ!
Эти агрегаты конструировались и из двух лезвий, и из гвоздей, и даже из обыкновенного керамического резистора, которых на наших радио-инженерных кафедрах водилось как фантиков у дурачка. Но особой популярностью конечное же пользовались ведёрные кипятильники, которым по желанию и необходимости можно было придать любую требуемую конфигурацию и форму – под определённую ёмкость. Ах как занятно было наблюдать, как одним таким кипятильником за считанные секунды зажаривалась вода в полулитровой или семисотграммовой банке, которая при заварке вечернего чая предназначалась сугубо для индивидуального пользования. Такие банки использовались в качестве кружек, а чтобы не обжечь пальцы, надо было всего-то обхватить раскалённую банку своим поясным кожаным ремнём. А вот если в темноте в стеклянной банке кипятить воду при помощи бритвенного кипятильника, то между лезвий можно заметить, как эпизодически проскакивают искры – красивое зрелище, ещё более возбуждающее аппетит.
Пельмени же готовятся непременно только в трехлитровой банке. Это уже многократно подтверждалось на практике – самая удобная (из всех неудобных), имеемых в распоряжении курсантов стеклотара. Кипятится вода посредством ведёрного кипятильника, потом туда засыпаются замороженные пельмени. И вот именно с этого момента и начинается самый настоящий творческий процесс сродни созданию нетленного полотна Сальвадора Дали «Предчувствие гражданской войны». Среди курсантов варение (или варёжка) пельменей в трехлитровой банке при помощи ведёрного кипятильника считается высшим проявлением кулинарного мастерства и гастрономического профессионализма. И он награждается высочайшим титулом «главный фабрикат среди полуфабрикатов»! Надо стараться, чтобы и банка не лопнула, и чтобы «рассол» (сиречь – ценный и питательный бульон) не убежал, и к кипятильнику чтобы пельмешки не прилипли и не превратились в банальные буржуинские наггетсы. Ведь этим кипятильником потом придётся кипятить воду для чая. И кашевар перед этим сам замучается в умывальнике отдирать пригоревшее к кипятильнику мясо и тесто.
А по кубрикам уже распространяется такой умопомрачительный гастрономический аромат, что аж фуфайка с ушами заворачивается! На тумбочках рядом с другими розетками, коих в каждом кубрике всего три, задумчиво булькают, шипят и бурлят водой стеклянные банки разных объёмов и фасонов, готовящиеся в скором времени принять в себя по несколько щепоток чёрного чая.
Одновременно с этим в ущельях между койками составляются баночки (флотские табуретки) одна к другой, образуя таким манером некое подобие фуршетного столика. Баночки предварительно накрываются… нет не студенческой скатертью из старых газет, а настоящей морской, навигационной белоснежной скатертью из старых и очень ненужных навигационных карт. Каждый уважающий себя баталер в каждом взводе прячет в своих закромах толстенный рулон из подобных карт, чтобы ими оборачивать полки в ячейках с обмундированием и для полок в прикроватных тумбочках. Дело в том, что у обыкновенной навигационной карты обратная сторона всегда первозданно белая и девственно невинна.
И вот когда пельменная трехлитровая банка, устало пуская из своей перетруженной горловины пахучие, словно мыльные, пузыри водружается на центр импровизированного стола, когда в остальных банках рангом пониже, вода только-только начинает громко шипеть (верный признак скорого бурления) и их недра готовятся благоговейно принять волшебные щепоти чудодейственного чая, когда открытые уже консервы стоят рядом с пельменным султаном, стараясь защитить своего господина своими рыбными ароматами и утроить его пельменную ярость, и черный хлеб своей угрюмой испанской терцией оттеняет белизну тут же зарезанного живьём хрустящего батона похожего на боевой порядок средневековых швейцарских пикинёров, а по краям стола в нетерпении грозными фалангами ножей, легионами вилок и турмами ложек грозно блестит шанцевый столовый инструмент, жаждущий ринуться в бой на приготовленные к великой баталии полки вражеских яств… Вот именно в этот самый волнительный и интимный момент по роте внезапно раздаётся невероятная для третьего курса команда:
- 33-й роте срочно выйти и построиться на вечернюю поверку!
Иной неопытный да несведущий мог бы возмутиться и даже заартачиться:
- Что же это за ерунда такая? Что же это дежурный по роте позволяет себе такую вольность – выгонять нас на построение, зная, чем мы тут все занимаемся?
Это точка зрения неопытного первокурсника или второкурсника-обывателя. Но все умудрённые жизнью третьекурсники только кряхтя да охая, без излишних причитаний тут же подымаются со своих насиженных мест, начинают одеваться в робишку, обуваются и беззвучными стройными рядами выходят на центральный проход роты для вечерней поверки… Почему так? А все потому…
Найти объяснение такой покорной массовой миграции не составляет особого труда. Раз по 33-й роте внезапно прозвучала такая команда, то это может означать только одно: сегодня дежурным по системе заступил капитан 1 ранга с первого факультета, который жаждет курсантской крови именно с третьего факультета. Ну у нас так уж завелось по старой традиции – первый и третий факультет были непримиримыми соперниками. И хотя в училище было три факультета, но интенсивно конкурировали между собой первый (артиллерийский) факультет и третий (факультет радиосвязи). Так что ежедневная мизансцена в училище была предельна проста и откровенна, как незатейливый сюжет милого водевиля: если дежурным по системе заступал офицер от первого факультета, то он непременно вечером приходил с проверкой на третий факультет и нагребал там кучу замечаний. Замечания за вечер – это был фетиш и показатель того, как несётся дежурная служба по училищу. На утреннем докладе этот обличительный списочек оказывался на столе начальника училища, который позднее – на ежедневном совещании – молекулярно осязал начальника провинившегося факультета. Ну, а если по училищу дежурил представитель третьего факультета, то он непременно горел желанием не в отместку, а справедливости ради и возмездия для, нахлобучить пюпитры всему первому факультету. Так что оба факультета всегда держали друг друга в задорном и плотном тонусе, как у куриную гузку.
«А что же со вторым (связным) факультетом?» - спросите Вы. Так его историческое положение в училище легко объяснить словами из пьесы известного французского драматурга Эжена Скриба «Стакан воды». Ну, когда лорд Болингброк говорит своей протеже Абигайль: «Если большое государство хочет завоевать маленькое, и этому нет никаких препятствий, то маленькое государство обречено. Но если другое большое государство захочет сделать тоже самое, то у маленького государства уже появляется шанс на спасение. Большие государства сделают всё возможное, чтобы помешать друг другу, и в этом заключается счастье для маленького государства». Нет, я ни в коем случае не пытаюсь умолять достоинства и заслуги славного второго факультета. Но по жизни второй связной факультет был близким родственном для третьего, и поэтому дежурные с третьего факультета никогда не обижали их, как и дежурные от второго факультета всегда были лояльны к нашему. А для артиллеристов они были не на столько «радикальными», как наш третий факультет, и поэтому не было смысла их обижать – раз они не были соперниками первого факультета. Нет. Вы только ни в коем случае не подумайте, что у нас в системе была какая-то жуткая и непримиримая конкуренция с оскорблениями или столкновениями. Вовсе нет. Среди курсантов всегда была атмосфера полного взаимного уважения и взаимовыручки (особенно в случаях иных конфликтов с местными в городе или с курсантами других училищ). Просто между нами в училище была такая внутренняя, можно сказать интеллектуально-интимная и только наша конкуренция. Иными словами, мы конкурировали между собой «не царапаясь». Ну а второму факультету исторической традицией нашего училища была уготована судьба швейцарского нейтралитета.
Но я отвлёкся… Ах, да! Ещё один немаловажный фактор! Когда по системе заступал офицер первого факультета, то его помощником непременно назначался пятикурсник с третьего факультета (или второго) – это было продиктовано из чисто политико-гуманных соображений по улучшению общей сплочённости коллектива всего училища. Ну, теперь вы догадались, почему в 33-й роте вдруг сыграли срочное построение на вечернюю поверку? Всё правильно: когда дежурный по системе (офицер с первого факультета) со словами «я на обход училища» покинул рубку дежурного, то тут же его помощник (пятикурсник с третьего факультета) взял в руку трубку телефона и произвёл молниеносное оповещение своего родного третьего факультета: «К вам едет ревизор». Будьте уверены, когда офицер с третьего факультета «идет прогуляться по училищу», то пятак с первого факультета занимается ровно тем же самым – он оповещает своих собратьев о готовящемся визите.
Поэтому 33-й роте в таких условиях было совершенно глупо подставляться. И теперь нужно не теряя ни минуты и без митингов и всяких прочих неактуальных инсинуаций изобразить единую дисциплину строя на вечерней поверке. Так что после оповещения весь факультет (кроме неприкасаемых пятаков) стоит плотным дружным строем и также дружно все проверяются и перечисляются на предмет своего наличия в строю.
А дежурный по системе, алчущий лёгкой добычи, приходит на третий факультет и к своему неудовольствию и досаде обнаруживает вполне строевую идиллию тотальной вечерней поверки абсолютно во всех ротных помещениях - все курсанты факультета искренне и тщательно проверяются. В поисках ускользающей удачи дежурный по системе в сопровождении дежурного по факультету подымается на третий курс и там к своему скрытому неудовольствию тоже встречает унылую картину всеобщего вечернего построения. Но дежурный – стрелянный воробей, и пока все чинно и смирно стоят в строю, он решается на коварный шаг – проверка кубриков на предмет порядка и для выявления отлынивающих от обязательного вечернего церемониала. Он не спеша и даже несколько вальяжно покидает центральный проход роты, и по узкому коридору направляется к кубрикам роты. Рота потихонечку и молча офигевает, ибо все знают – что на самом деле в кубриках сейчас творится чёрт знает, что: кипятильники бурлят свежеподжаренной водой, консервы источают пьянящий аромат под нестерпимо яркий блеск столовых приборов, разложенных на импровизированных столах в ожидании торжества. Но через несколько мгновений торжество может наступить только у одного человека на планете – у дежурного по системе, который, обнаружив такой вертеп во всех четырёх кубриках третьего курса, назавтра просто мухой на стекле изойдётся на утреннем докладе у начальника училища о выявленных нарушениях на третьем факультете. Ну и тогда точно рота просто так не откупится тотальным недельным оргпериодом с гинекологическими оргвыводами руководства факультета.
И что же делать в такой, казалось бы безвыходной ситуации и грозящей беды неминучей?
Рота как один вся замерла в тревожном томительном ожидании, мысленно уже жалея свои зудящие пюпитры в ожидании всего самого наихудшего. Даже дежурный по роте невольно прекратил перекличку и замер. В полной тишине гулко отдавались тяжелые шаги дежурного по системе, дежурного по факультету и… задумчиво-сосредоточенное бормотание кипятильника в литровой банке в самом конце длинного коридора роты, у самого кабинета замполита училища – там оставалась свободной последняя розетка в роте и кто-то из самых сообразительных курсантов сейчас опрометчиво оставил там свои потроха – прямо под носом проверяющего. Положение было действительно таким, что оставалось только одно – пропадать… И тут…
- Товарищ курсант! – голос старшины класса, стоявшего перед строем, громко прозвенел по коридору и заставил вздрогнуть не только весь строй, но и обоих дежурных, - что Вы себе позволяете? Вы что – первокурсник что ли?
Проверяющие остановились, обернулись на старшину и, синхронно повернувшись обратно на каблуках, неуверенно пошли обратно к строю. Рота стояла в полном недоумении. Старшина класса был в этот вечер обеспечивающим и сейчас эта чехарда с проверяющими ему ничем добрым не грозила, поэтому он и решился на крайнюю авантюру:
- Курсант Перов!
- Я! – курсант Перов уже всё понял – в этот вечер ему надо стать Александром Матросовым и броситься на амбразуру, чтобы прикрыть всю роту.
- Выйти из строя!
- Есть!
И курсант, нарочито громко чеканя шаг, вышел из строя на два шага и развернулся лицом к стоящим своим собратьям.
- За нарушение дисциплины строя... – старшина класса краем глаза следил за приближающимися к строю офицерам и поэтому не спешил, старательно подбирая командные и уставные слова, - вызванное неуставными разговорами… - офицеры уже были на траверзе строя и теперь можно было пулять залпом, - Вам объявляется одно неувольнение!
- Есть одно неувольнение, - курсант Перов молодцевато отвечал, широко улыбаясь, вопреки всей строевой логике.
- Встать в строй! – старшина класса сегодня был на удивление всем как никогда строг.
- Есть!
- Обождите! – к процессу воспитания решил подключиться сам дежурный по системе, - он у Вас, что? Рецидивист?
- В смысле? – старшина был обескуражен.
- Ну? – замялся дежурный, и в руках его появилась записная книжка с карандашом, - в смысле он у Вас постоянный нарушитель?
- Никак нет, - старшина бросился на выручку своему камикадзе, - только сейчас позволил себе лишку.
- А вот я ему не позволю, - и с этими словами он радостно записал к себе в свой кондуит фамилию «крайней задницы» Перова.
Громкий пронзительный звонок ротного телефона снова заставил сегодня всех вздрогнуть (уж в который раз за вечер). Дневальный поднял трубку, представился и мучительно прислушивался к бормотанию на том конце провода. Потом, с изменившимся лицом, он обратился к дежурному по училищу:
- Товарищ капитан 1 ранга, Вас к телефону…
- Кто?
- Старший помощник…
Офицер коршуном подлетел к аппарату и что-то долго внимал, думал, причмокивая губами, и недовольнохмурясь. Потом тяжело вздохнув, мрачно буркнул в трубку:
- Ничего без меня не предпринимать! Я приду, и всем пистонам дам прокакаться! Сейчас зайду на второй факультет и вернусь в рубку. Дождитесь меня!..
С этими словами он молча сунул трубку телефона под нос дневальному, молча прошел сквозь строй к выходу и, не оглядываясь ни на кого открыл дверь из роты, громко дав команду:
- Окончить проверку!
- Рота! Вольно! Разойдись!
И тут же в строй роты упала бомба! Все с шумом разбежались по своим кубрикам, тут же позабыв про поспешно убывших офицеров. Наступала священная пора великого курсантского праздника живота!..
А что до судьбы Перова? То о нём дежурный по системе тут же позабыл, когда по пути назад он внезапно нагрянул на швейцарско-нейтральный второй факультет и именно на третий курс – в 23-ю роту. А там не то что проходила вечерняя поверка, там праздник того самого живота гудел во всю мазуту. И поэтому все были безжалостно побраны, пописаны и распяты. Фамилия курсанта Перова во время той переписи населения второго факультета была безжалостно зачёркнута, как абсолютно неактуальная. Утренний же доклад начальнику училища на следующий день был построен исключительно на втором факультете, но, учитывая его нейтральный статус, было принято решение оргпериода факультету не объявлять, а только ограничиться внеплановым строевым смотром всему третьему курсу с дополнительными строевыми занятиями в ближайшее воскресенье на училищном плацу подальше от любопытных глаз. Так что, друзья мои, нейтралитет, видать, тоже имеет свои издержки…
© Алексей Сафронкин 2022
Другие истории из книги «БОЛЬШЕ, ЧЕМ ТИРЕ» Вы найдёте здесь.
Если Вам понравилась история, то не забывайте ставить лайки и делиться ссылкой с друзьями. Подписывайтесь на мой канал, чтобы узнать ещё много интересного.
Описание всех книг канала находится здесь.
Текст в публикации является интеллектуальной собственностью автора (ст.1229 ГК РФ). Любое копирование, перепечатка или размещение в различных соцсетях этого текста разрешены только с личного согласия автора.