История эта произошла 4 года назад, но до сих пор, вспоминая ее, чувствую стыд за долгое непринятие решения и говорю: "Благодарю тебя Господи, за то, что в последний момент вложил в мои уста нужные слова. Не случись этого, были бы исковерканы сразу две жизни". И все помнится, как вчерашний вечер.
Я возвращался домой по трассе М-4 «Дон» из деловой поездки. Теплый летний день уже плавно переходил в вечер. Легкая облачность в небе не позволила солнцу раскалить машину и ехать было приятно. 5 часов за рулем совершенно не утомили и оставшиеся 1,5 часа до дома я рассчитывал преодолеть без остановки.
Эту трассу, Москва - Новороссийск, приготовили к олимпиаде, и качество ее было отменным. Четыре полосы движения в каждом направлении способствовали быстрой езде. Любимые мелодии, записанные на флэшку, звучали из колонок. Машине было 4 года, мотор работал как часы, управление было легким. И все это создавало отличное настроение. Я никогда не отвечаю на звонки во время управления автомобилем. Не потому, что не умею управлять одной рукой, а потому что так меня научил мой папа. Он железно вбил в меня два правила: не брать ничего постороннего в руки во время движения и садиться за руль не раньше, чем на вторые сутки после выпивки. Но правил без исключения не бывает, а я не святой и тоже нарушаю их. В любых ситуациях я отвечаю на звонок любимой женщины, для чего установил для Оли особый сигнал вызова, чтобы отличать его от других. Когда автомобиль по скоростному участку дороги подъезжал к мосту через Дон, сотовый произнес моим голосом: «бросай все и бери трубку, Оля звонит». На такой вот вызов была заменена тривиальная мелодия. И тут же пожалел, что ответил, потому что вместо привычного: «привет» в трубке прозвучало:
- Послушай, мне трудно говорить об этом тебе в глаза, поэтому я звоню по телефону. Когда ты вернёшься, меня дома уже не будет. Ухожу. Я долго думала об этом и поняла, что не хочу иметь от тебя ребенка. А это важно. Это основной критерий нашей совместной жизни. Мне с тобой хорошо, уютно, но этого мало…
- Подожди, - перебил я - ты куда уходишь на ночь глядя? Ведь тебе не к кому идти. Или я ошибаюсь?
- Нет, не ошибаешься. Но адрес не назову. Прости и прощай
- Оля, подожди, не отключайся!
А в трубке уже зазвучали гудки. Я бросил телефон на сиденье, но гудки в моей голове продолжали звучать. Глаза повлажнели и подернулись пленкой. В подсознании включился автопилот и нога упорно давила на педаль газа, держа скорость в крайнем левом ряду 120 км/час.
***
В голове пусто, наступило онемение. Я не воспринимал дорогу, не оценивал ситуацию, короче, был в ступоре. В какой-то момент вдруг увидел в 20 см от левой дверцы автомобиля отбойник . Еще мгновение, и я бы врезался в него. Автопилот в тренированных мозгах моментально дал команду рукам, и они вырулили меня на обочину. Я остановился несмотря на то, что находился на автостраде, где остановка, в общем-то запрещена. Опустив до отказа оба боковых стекла, откинул голову на подголовник и закрыл глаза. Они тут же наполнились слезами. Я тихо, без всхлипываний плакал.
Мы прожили вместе почти три года. Оба были в разводе, оба бездетные, оба в тот год отдыхали в Сочи в одном и том же санатории. Сейчас отдыхать в Сочи как-то не модно. Люди с небольшим достатком предпочитают Египет или Турцию: это значительно дешевле. Те, что побогаче, едут на Канары или Бали. Чуть дороже, но сервис неизмеримо выше. Меня тянет в Сочи, куда в свое время ежегодно ездил с родителями.
Я увидел ее на третий день своего приезда. Она стояла на краю волнореза спиной к берегу. Было довольно ветрено и к тому же прохладно. Народ не купался и особо не загорал. Тем не менее, она была в ярко-зеленом купальнике с какой-то завораживающей белой полоской на каждой из его частей. Настолько завораживающей, что я пошел к ней, как кролик к удаву.
Невысокий рост, идеальное телосложение. Возраст со спины разобрать было невозможно. Но, что касается меня, то я и спереди ни в жизнь не определю его. Подойдя ближе, я услышал, что она читает Блока. Чисто мужское стихотворение и звенящий женский голос вызывали чувство диссонанса, но совершенно не портили стих. Так же, как не портят в целом музыку аккорды Прокофьева - один сплошной диссонанс. И вдруг, почувствовав спиной присутствие постороннего, она замолчала и обернулась. С какой-то стати ее лицо залила краска, а я улыбнулся и продолжил:
“…Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный…”
Проезжающий мимо автомобиль прервал мое видение, возмущенно просигналив, а пассажир прокричал: «Ты бы хоть аварийку включил». Я включил аварийку, пожалел о том, что уже 5 лет не курю, а так захотелось. Пожалел, что нельзя выпить сейчас стакан водки, а тоже очень захотелось. Снова закрыл глаза, чтобы досмотреть до конца нашу первую встречу. Но в голове возникла новая картина…
***
Тот же день вечером.
Я зашел в ресторан поужинать. Будучи под впечатлением встречи на волнорезе, я, почти по Блоку, сел за столик на двоих у окна и в ожидании официанта задумчиво уставился в окно.
Нет, это было не видение. Это была та самая Незнакомка. Войдя ресторан, она огляделась в поисках места и наткнулась на мой взгляд и приглашающий жест. Подошла, села и коротко сказала: «Оля».
Не было на ней ни шляпы, ни вуали, ни упругих шелков, а был медный отлив волос, горящий в лучах заходящего солнца, была безупречная, обтягивающая грудь, блузка и юбка-карандаш чуть выше колена. На ногах были чулки (или колготки: кто их разберет, когда женщина в юбке).
- Виктор - представился я.- Я еще не заказывал. Предлагаю поужинать вместе. Вы что хотите?
- Спасибо, я на ночь не ем. Так, зашла выпить чашечку капучино под пару ломтиков сыра.
- Вы не правы. На курорте, да еще в таком хорошем ресторане, как этот, о диетах надо забывать. Предлагаю взять по порции мантов. Я думаю, что здесь, на Кавказе, это единственный ресторан, где шеф-повар узбек. И манты у них - коронное блюдо. Но ждать надо 40 минут. Так что пока по салату «Столичный» и по рюмочке «Камю». А в конце вечера мы возьмем капучино и сыр.
- «Столичный» я не буду, а «Камю» - это коньяк?
- Да, французский и весьма качественный.
- Нет уж, увольте. Это крепко.
- О’кей, тогда греческий салат и вермут. Мартини устроит?
- Вполне, хотя, если честно, я о нем только слышала.
- Тогда заказываю. Кстати, предупреждаю, здесь правила такие: кто заказывает, тот и платит. Есть возражения?
Вечер прошел за болтовней ни о чем. Я читал Блока, Апухтина, Волошина. Она отвечала стихами Ахмадулиной, Мориц, Казаковой. Ночевали мы в моем одноместном номере, заплатив, дежурной по этажу 500 рублей. Директором санатория был Авенир, старый приятель моих родителей. Отчество его я никогда не мог выговорить, и он предложил вообще звать его только по имени. Поэтому на следующий день я без проблем переоформил номер на двухместный и наша трехлетняя совместная жизнь стартовала.
***
«Здравствуйте, - я вздрогнул, - инспектор ГИБДД Шаушев. Что случилось, почему стоите? Документы покажите, пожалуйста». Вот еще принесла нелегкая. Ехал бы и ехал себе мимо, так нет, решил бабла срубить. Достаю документы, вкладываю между ними тысячерублевую купюру.
«Да ничего страшного, командир. Голова вдруг разболелась, решил не рисковать. Вот выпил таблетку, полежал с закрытыми глазами 15 минут и уже все в порядке. Собрался мотор заводить».
Инспектор вернул мне документы, почему-то вместе с вложенной тысячерублевкой, пожелал счастливого пути и поехал дальше. Я пришел в себя и понял, что вполне могу двигаться в сторону дома.
***
Из головы не выходила Ольга. До встречи со мной она жила в Тамбове в однокомнатной квартире. Работала в школе преподавателем литературы. После гибели отца в ДТП (мать умерла от рака за полгода до этого) в наследство ей достался дом в пригороде Тамбова. Дом продала и часть денег решила прогулять. За границей никогда в жизни не была и ехать дальше Сочи не рискнула. Вернувшись с курорта, Ольга уволилась с работы, сдала внаем свою квартиру и переехала ко мне в Воронеж. С трудоустройством были проблемы, но они на то и проблемы, чтобы было что решать.
Мы довольно быстро притерлись друг к другу. Предыдущий опыт семейной жизни у обоих не позволил быту разбить нашу любовную лодку. У нас были общие интересы. Были и разногласия, но мы уважали мнение друг друга и никогда не навязывали своего, единственно правильного.
Я воспитывался в семье интеллигентов и на литературе, в которой оскорбить женщину считалось преступлением. Обижать я просто не умел. Я любил Олю и не мог понять: что было не так между нами? Требовался диалог, надо было поговорить. Я остановился. Благо, автострада кончилась и началось идеальное, но все же уже просто шоссе. Трижды набранный номер трижды сбрасывался. Говорить со мной Оля не хотела. В голове звучало: «я не хочу иметь от тебя ребенка».
Оля, за что? Объясни, иначе я просто сойду с ума. Это несправедливо - перечеркнуть 3 года совместной счастливой жизни. Какая муха укусила тебя? Я не могу понять твоих слов о ребенке. В груди началось жжение, достал флакон с нитроминтом и прыснул под язык. Снова закрыл глаза и откинулся на подголовник.
Боль утихла, но ехать никуда не хотелось. До дома осталось 60 км. Но что делать дома? Меня пугала та пустота, которую я застану в квартире. Надо что-то придумать. К кому поехать на ночлег?
Так и не придумал, потому что везде надо было о чем-то говорить, что-то выслушивать и отвечать на вопросы. Не могу. Не хочу. Решение пришло само собой: беру бутылку водки и еду домой. А лучше литр, чтобы на всю ночь хватило.
***
«Бросай все и бери трубку, Оля звонит». Телефон буквально стеганул меня по нервам. Я ничего не понял, а он повторял раз, другой, третий: «бросай все и бери трубку, Оля звонит». Только на четвертый призыв, как до жирафа, до меня дошло: это на самом деле звонит Оля и надо отвечать. А что отвечать-то? Чем она хочет меня добить? К черту, надо отключить звонок! Нет! Надо попытаться услышать от нее причины такого поступка. Я хочу его понять! Я хочу диалога! Нажимаю кнопку с зеленой трубкой и кричу: «Оля, подожди, не говори ничего!!! Дай спросить…» Но замолкаю, слыша рыдания Ольги.
А сквозь рыдания и всхлипы прорывается любимый голос: «Витенька, родной, прости меня. Я дура. Я кошмарная дура. Я хотела уехать в Тамбов и сделать там аборт. Я уже полтора месяца беременна. Я думала, что не хочу иметь ребенка от тебя, а я просто испугалась рожать. Представляешь, я присела перед дорогой и вдруг поняла: с абортом я потеряю не только ребенка, но и тебя. И это оказалось страшнее, чем рожать. Прости меня, дуру неотёсанную. Я представила, как больно тебе сейчас и пришла в ужас. Что же я натворила? Ты можешь промолчать, тогда я встану и пойду. Я заслужила это. Если ответишь, я разберу чемодан и буду ждать, чтобы вымолить у тебя прощения»
Господи, Боже-ж Ты мой, как мне хотелось заорать: «Ты не дура. Ты злая, подлая и жестокая. Ты змеюка, а не женщина. Я не хочу ни видеть, ни слышать тебя».
Я сглотнул слюну, собрался высказать все это, но вдруг успокоился и ответил: «Буду у подъезда через 40 минут. А еще прошу тебя стать моей женой».
Если эта история Вас тронула, поддержите автора, поставьте, пожалуйста, лайк