Небольшая подборка
Юлия Токтаева
Они молчали восемь лет,
Когда в окопах люди жили.
Когда не виден был просвет,
Когда Донбасс все дружно слили.
И вот, когда пошла волна
Невероятной русской мощи,
Пищат: «Нам не нужна война!»
На деле всё гораздо проще.
«А вдруг отрубят Инстаграм»
«А вдруг нас в Турцию не пустят»
А вслух: «Войны не надо нам!»
«Мне стыдно, что я тоже русский!»
Так этот стыд лечить легко,
Раз хочется побыть хорошим,
Своей недрогнувшей рукой
Отсыпьте украинцам грошей.
Что, жалко? Легче же плевать
Бойцам отважным русским в спину.
Уж если правду вам сказать:
Плевать вам всем на Украину!
Ведь вы одним живёте днём.
Вам всё равно, что будет завтра.
А завтра, может быть, ваш дом
Нацисты подожгут внезапно.
Молчали вы, весь мир молчал,
Когда сожгли людей в Одессе.
Но кто готовился, кто ждал —
Тот знает, что ответить прессе.
И чем охотиться на крыс,
Медведь бы лучше ел малину.
Но крысы слишком развелись
И нагло прыгают на спину.
Пришлось напомнить всем в лесу
Зачем медведю когти, зубы.
И не купить за колбасу
Тех, кто рычит довольно грубо.
А вот один актёр кино,
Чей голосок звучал так сладко,
Наобещал так много, но!
Продал страну за шоколадку…
Войну открыл он, словно тир,
И крови он людской не смоет.
Вот только лозунги «за мир»
Огонь врага не остановят.
Хоть кто-то, может быть, из вас
Поймёт, как просто доиграться.
Вы тоже слили бы Донбасс.
Струхнули под угрозой «санкций».
Кто написал «За мир!» — тот крут!
(Как будто в кайф кому-то войны).
Вы знаете, что вас спасут —
Вот почему вы так спокойны!
Что ж, для спасения души,
Лелея мирную доктрину,
Заткнитесь! злые плохиши.
Кибальчишам не плюйте в спину!
Сергей Гусев
Мам, я в плену, но ты не плачь.
Заштопали, теперь как новый.
Меня лечил донецкий врач
Уставший, строгий и суровый.
Лечил меня. Ты слышишь, мам:
Я бил по городу из «Градов»,
И пол-больницы просто в хлам,
Но он меня лечил: «Так надо».
Мам, я – чудовище, прости.
В потоках лжи мы заблудились.
Всю жизнь мне этот крест нести.
Теперь мои глаза открылись.
Нас провезли по тем местам,
Куда снаряды угодили.
А мы не верили глазам:
Что мы с Донбассом натворили!
В больницах раненых полно.
Здесь каждый Киев проклинает.
Отец, белей чем полотно,
Ребёнка мёртвого качает.
Мать, я – чудовище, палач.
И нет здесь, мама, террористов.
Здесь только стон людской и плач,
А мы для них страшней фашистов.
Нас, мам, послали на убой,
Не жалко было нас комбату.
Мне ополченец крикнул: «Стой!
Ложись, сопляк!», — и дальше матом.
Он не хотел в меня стрелять.
Он — Человек, а я — убийца.
Из боя вынес! Слышишь, мать,
Меня, Донбасса кровопийцу!
Мам, я в плену, но ты не плачь.
Заштопали, теперь как новый.
Меня лечил донецкий врач
Уставший, строгий и суровый.
Он выполнял врачебный долг,
А я же, от стыда сгорая,
Впервые сам подумать смог:
Кому нужна война такая?
Николай Лобанов
У входа избушки разбитой,
Старушка от боли ревёт,
Слеза у ней тоненькой струйкой,
По щёчке до пола течёт.
А рядом с бабусею внучка,
В ужаснейшем страхе стоит,
Не может сказать, онемела,
От страха, как листик дрожит.
Одежду волной разорвало,
В крови и в грязи всё лицо,
В глазах её детство застыло,
В секунды в преданье ушло.
К ногам её кошка прижалась,
С лицом обожжённым лежит,
Ни век, ни усов не осталось,
Вздыхая, чуть слышно шипит.
Кругом обгоревшие стены,
Покрытые сажей стоят,
И блоки, с куском арматуры,
Из дыр потолочных торчат.
Подарок, с приветом от хунты,
В избу по утру прилетел,
И нажитый угол годами,
С мечтами и счастьем сгорел.
Влад Селецкий
Когда умрёт последний русский,
Все реки повернутся вспять.
Исчезнет совесть, честь и чувства,
И звёздам больше не сиять.
Когда умрёт последний русский,
Когда исчезнет русский дух,
На всей планете станет пусто
И Мир бесцветным станет вдруг.
Не станет русского балета,
Пожухнут русские поля,
И гениального поэта
Не явит русская земля.
Затихнут звуки балалаек,
Гармошек, дудок, бубенцов,
Не станет русских сказок, баек,
Ни песен дедов и отцов.
Не защитит солдат российский
Чужую слабую страну,
И впишет Ад в живущих списки:
Иуд, чертей и Сатану.
Когда последний русский встанет
На край могилы уходя,
Земля Землёй быть перестанет
И Бог заплачет, как дитя.
Но умирая, на излёте,
Он заорёт вдруг в пустоту:
"- Да хрен вам, бесы! Не дождётесь!
Я всех чертей переживу!
Пусть знает мир – Бог не заплачет,
И не иссякнет русский род,
Бог любит Русь, а это значит –
Последний русский не умрёт.
И злыдней помыслам не сбыться,
Не повернуться рекам вспять,
Хоть перекосятся их лица –
Русь в пыль забвенья не втоптать.
Россия раны все залечит,
Сто раз пройдёт и Крым и Рим,
Пусть знают все, что Русский вечен
И Русский Дух – неистребим!
***
Пока в себе я честь имею,
Надеясь дальше с нею жить,
Я буду драться за идею
За то, чтоб Человеком быть.
Я буду жить простым солдатом -
Претит мне званье - генерал.
Присягу, что давал когда-то
Ещё никто не отменял.
А кто другой живёт идеей,
Продав Россию - мать свою,
Не по пути нам. Честь имею.
Я их людьми не признаю.