Пришло лето и кот переехал в плетеной корзинке на свою любимую дачу.
К этому долгожданному событию дед с бабкой готовились всю весну и даже половину зимы: ругались, спорили, трясли баулами. Бабка закусилась насчет дедовых портков: ей хотелось снарядить деда в дырявые, чтобы грядки поливал и не портил хорошие, городские вещи, а дед же наоборот примерял новые. Хотелось пофорсить перед деревенскими. На пенсии Борис заделался вдруг знатным модником.
Также у деда шел спор насчет кота.
Дед (и дедовы вещи) планировали отдохнуть душой и телом без Василия и требовали оставить котика у соседей, но бабка яростно отказывалась, придумывая на ходу, что дачная изба якобы кишит мышами и Вася там просто будет необходим.
Сам же кот сильно переживал и попутно ссал деду в кафтан от злости.
Ведь Василий на дачу очень хотел, он ее помнил еще с прошлого лета и грезил ей снежной зимой, сидя на подоконнике.
А мышей он никогда и не видел.
И вот, наконец, свершилось - внучки перевезли наших старичков на машине в их родовой дом, в Успенское.
Это была еще советская дача, но какая красивая, резная. Осталась от дедова отца, профессора.
В семье очень любили этот загородный терем, по праздникам там собиралась вся семья.
Вот только у бабы Зои сердце было как всегда не на месте.
Все вроде и ничего, на приволье очень хочется…
Но на соседнем участке проживала круглый год бабкина врагиня.
Бабка Нинка.
Зоя Степановна величала ее исключительно Нинель Потаскуховной и, знаете ли, было за что.
В молодые годы эта бабка (тогда еще красная девка) не пропускала мимо себя ни одного хахеля. Особенно любила кавалеров при деньгах, с преференциями и партбилетами.
К ней даже еще похаживал и дедов Борискин батя, чем сильно тешил самолюбие юной блидуньи Нинель.
Да чего греха таить, к Нинке-картинке похаживала почти вся мужская половина деревни, 68 домов между прочим. Эта принимающая, всем дающая налево-направо сторона, славилась на весь посёлок.
Годы пролетели быстро, но страсти не улеглись.
Бабка Зоя всегда подозревала распутную бабку Нинку, что та и в старости продолжала класть свой паскудный глаз на ее собственного деда Бориса…А теперь, когда разнесся слух, что дочь подарила деду новый автомобиль, обещая на днях пригнать его из салона, то шары бабки Нинки буквально просверливали Бориса насквозь.
Чутье Зою не подводило, ведь Нинка была горячо влюблена в деда Борьку с самой молодости…
Тогда молодой дед пришел с армии и стал вовсю отрабатывать почетное звание дембеля. Пить и гулеванить от радости. Как-то пришел с друзьями на танцы в дом культуры и пошел скакать под музыку гопаком… Смотрит, а тут она - Нина: красивая, коса толстая, сарафан яркий, жепа большая.
Дед и разомлел. Раз позвал на чечеточку, второй раз на вальс, в другой вечер съездили на кинопоказ в районный центр, а на третий день Бориса пришел позвать Нину погулять во саду на школьном дворике, а у ее крыльца стояли боты. Мужские.
И дед их сразу признал.
Это были сапоги его лучшего друга Николая.
С металлической пряжкой в виде револьвера.
Редкая вещь.
Дед заглянул за штакетник, а там Нинка милуется с его дорогим товарищем.
Непонятно, что задело сильнее. Что понравившаяся девушка оказалась шалавенкой или покоробило предательство лучшего друга. Скорее второе.
Дед громко выругался, развернулся и ушел. Но Нина услыхала шум и было бросилась за Борисом, но ее стенания остались напрасными.
Вернуть деда не получилось. Он никогда больше не вспоминал Нинку, сухо здоровался при встрече.
А вот друга он простил.
Все же дружили с четвертого класса, подумаешь, оступился.
Нинка сама его домоглась, ей не впервой. А Коля всегда был доверчивым. Так порешил дед и больше с товарищем неприятную ситуацию не обсуждал.
Нина потом еще несколько лет безответно писала юному деду Борису письма и записки, что, впрочем, не помешало ей с горя, загулять пуще прежнего. Потом она вышла замуж за военного и уехала с ним в гарнизон, а дед встретил в городе и полюбил скромную Зою Степановну.
Нины не было в ее родительском доме много лет и вдруг в 90-е годы вернулась, одна, вдовая. Вся потертая.
Крым и рым прошла, - судачили соседки.
А дом Нинка не продала, потому что дед до сих пор жутко ее привлекал, хоть и прошло столько десятилетий. Он ведь не утратил ни стать, ни выправку, ни мордашечной смазливости. Лицо хоть и было тронуто глубокими морщинами, а все равно оставалось породистым. Так что Зоя Степановна не зря косила на соседку свой взор. Дед манил Нинку, как и прежде и это постоянно витало в воздухе.
Любовная семейная лодка находилась в большой опасности…
Первое утро на даче…
Дед принарядился в плюшевый спортивный костюм и вальяжно вышел в огород. Заграничная фуражка добавляла Бориске спесивости и убавляла лет пятнадцать возраста.
Бабка Нинка прям отпала от неожиданности у окна, возле которого она чаевничала.
Тут же заметалась по избе, закружилась по комнатам.
Где кружевной платок?
Где велюровое платье в горошек?
Где мои коралловые бусы?
Хватило двух минут для преображения и кокетка выкатилась в палисадник с лейкой, чтобы полить несуществующий цветник.
- Борис, с приездом, соколик!
- Здравствуй, - сквозь зубы молвил дед и отвернулся к теплице. Он обдумывал, какой сорт огурцов будут сажать они с бабкой и другие объекты его не волновали.
Бабка Нинка обиженно закусила губы и скинула с волос гребешок. Она ведь знала, что на днях дед приедет и покрасила волосы в сельской парикмахерской - в молодёжный, шоколадный цвет.
Если у Нинель была слабость на передок, то у Бориса была слабость на красивые волосы. А у Нинки они были хорошие, длинные, и почти без седины, несмотря на почтенные годы.
Дед залюбовался издалека переливом Нинкиных кудрей.
Промелькнула предательская мысль: «Моя Зоя уже как бабушка, а эта…
Эта все также цветет. Настоящая женщина!»
И дед улыбнулся Нинке, впервые за много лет.
Сразу вспомнилось, что утром они с женой разругались в пух и прах и что Зоя Степановна была к нему снова несправедлива.
В деде заплескалась обида и он услыхав, как супруга выходит из домика, сообщил Нинке: «Хорошо выглядишь! Не думал и не гадал, что года тебя не съедят.»
Нинка просто обалдела от свалившегося на нее комплимента и покрылась нездоровым румянцем от корней волос до самих пяток.
Бабка Зоя же, все услышав, молча зашла в дом и села на диван в гостиной. Слезы хлынули из глаз и полились рекой.
Бабка промакнула их бумажным полотенцем.
А меня года подъели, - думала бабка. - Дети, внуки, заботы - когда уж тут думать о красоте?
Кот Василий в очень большом расстройстве подскочил к бабке и потерся тушкой об ее ногу. Он такого еще не видел. Вид хозяйки его поразил.
Хотелось помочь. Но как?
Бабка была вся в своих горестных думах и на кота даже не посмотрела.
Василий вышел из дома и сел на крыльцо в растерянности.
Где искать причину? Кого покарать? Кто обидел мою бабку?
И вдруг, пораженный внезапной догадкой, повернулся в сторону деда, встретившись с ним глазами.
Это вот этот старый бздун обидел…
Кот сразу отметил, что у деда была какая-то подозрительно-довольная харя.
А дед отметил, что Василий вышел из дома какой-то потерянный.
Бориска мгновенно юркнул в дом, даже не сказав бабке Нинке: «Гудбай.»
Увидел плачущую жену и начал извиняться. Ведь он очень ее любил.
Кот конечно услышал эти речи, но было уже поздно…
Месть застила душу, подобралась к самой ложечке...
Кот стал разрабатывать план, как наказать деда и в этих размышлениях завернул за угол дома. И тут увидел на соседнем участке какую-то нарядную, чужую бабку, которая лыбилась, словно блаженная, хитро поглядывая на крыльцо, через которое в дом, только что вошел дед.
Это был Его, Васин дом и бабы Зоин…А эта бабка - хищница!
Вторая догадка тоже пришла молниеносно. Вот она причина Зоечкиных слез.
Эта противная бабка только что прельщала деда и возникла ревность, поэтому его бабушка расстроилась. Кот все эти перипетии знал из бабкиных сериалов, которые очень внимательно с ней отсматривал, не пропуская ни одной серии. Особенно хорошо у них заходили бразильские, мексиканские и венесуэльские мыльные оперы. Зоя Степановна смеялась над каждой веселой репликой и говорила коту, что у русского народа очень схожий юмор с латиноамериканцами.
Василий, окинув чужую бабку презрительным взглядом, недолго думая, через окно - мгновенно прокрался в хату к Нинке и затаился под кроватью.
Умылся лапками и стал думать, как быть дальше.
Вокруг царил неприятный запах.
Какие-то вонючие духи, пудра, старые тряпки.
Вот у его бабки Зои пахло гораздо вкуснее… Едой…
Кот сидел под кроватью долго и к вечеру стал очень голодным.
Конечно, он слышал бесконечное «кыс-кыс, где ты, Вася?», доносящееся с улицы.
Бабка Зоя бродила по огороду и разыскивала кота до самой ночи.
Но Василий к ней не вышел, он ждал, когда ряженая скотина уснет. Так гулящую бабку Нинку про себя назвал кот, он знал много интересных обзывательств от деда в свою сторону.
Но это за дело, справедливо считал Василий. Ведь я сикаю ему в шкаф, не могу прямо удержаться…
Деда кот тоже немного любил, просто не хотел показывать свои чувства, стараясь вместо этого - просто донельзя ему насолить.
Пришли сумерки. И вот, наконец, бабка Нинка улеглась спать на диван в панталонах, надев на голову ночной колпак. Под ним она накрутила на голову бигуди.
Снова попытается привлечь деда, подумал Василий и немедленно нассал бабке Нинке под половицу. Поскребся, заметая следы и вылез из-под кровати. Проследовал в кухню. Очень хотелось подкрепиться перед нападением.
Но кухня была не привлекательна. Ничем.
Совсем не такая, как у Васи дома: ароматная, манящая.
Бабка Зоя готовила каждый день и редко повторялась.
А у этой ряженой бабки в вазочке остался только лишь кусок недоеденного, сухого беляша, в который Вася с голодухи тут же вгрыз зубы.
После трапезы захотелось покакенить. Котик опробовал сначала один унитаз (тапок с меховушкой), потом перешел на другой трон: замшевые сапожки, стоящие у печки. И конечно на третий - накакулил в бабки Нинкину шаль, опрометчиво оставленную на диване.
А напоследок, с душой напрудонил Нинель в ее выходную, леопардовую сумку, лежавшую на кресле.И только после всех этих процедур Василий разогнался и впрыгнул бабке Нинке на спящий фейс, крепко вогнав под кожу когти, стараясь о лицо вытереть свою жепу.
Васенька любил чистоту.
Бабка Нинка вскочила, как ужаленная и заметалась по комнате. Было очень, очень страшно. Жутко без слов… Полная невозможность освободиться от чего-то ужасного на своем лице, снять это, боль нестерпимая…
То ли сон это, то ли явь.
Нинка просто обезумела и начала верещать на всю деревню.
Бабка Зойка проснулась в своем доме и тоже испугалась, включила свет, толкнула деда.
Вместе они выскочили на крыльцо.
Дикий рев раздавался из избы гулящей соседки…
Дед схватил палку и побежал к ее дому, дверь была заперта на засов. Крик продолжался.
Борис был крепкий и сильный…Да еще и подоспели другие соседи.
Нажав плечом на косяк у них получилось снести дверь и ворваться внутрь.
Что они все увидели, не описать словами…
По полу каталась бабка Нинка в одних подрейтузниках, а на ней верхом лавировал кот Василий. Услышав, как дверь в хату выносят, кот предусмотрительно слез с Нинкиной мордочки и катался уже на ее горбушке.
Василий пытался продемонстрировать всем пришедшим, что просто массажирует бабкину спину от души, а эта дура еще и сопротивляется.
Вот делай хорошее человеку…
Дед схватил Ваську за шкирку и понес в свою избу. Кот жалобно замяучил, увидев бабку Зою на крыльце.
А бабка Нинка, шокированная - осталась сидеть на полу. Соседи тоже были слегка прибалдевшие.
Нинка все так и кричала, что на ее лице кто-то сидит, но люди видели, что там никого нет и даже не было ни единой царапины. Кот умел припугнуть без последствий.
Соседи назвали Нинку чекалдыкнутой и стали расходиться по домам.
Честь и красота бабки Нинки была теперь пошатнувшейся, все над ней потешались. Испугалась кота, во дура панталонная! А он у нее на спине катался, нет вы видали такое! Наша Нинка и в таком виде! А нечего наших мужиков привечать!
Так сильно радовались все деревенские женщины.
В общем, дачный сезон у бабки с дедом открылся хорошо и вот уже конец июля.
На днях Нинка неожиданно выставила свой дом на продажу и теперь водит на смотрины покупателей.
Кот посматривает на них с окошка и придирчиво оценивает. Он хотел бы семью с кошечкой, но время покажет. Главное бабка Зойка больше не плачет. Похудела и тоже покрасила волосы. В какой-то красивый тон.
Кот цветов не различал, он любил свою бабку любой.