В предыдущем посте я рассказала о своем внезапном знакомстве с падчерицей. На контрасте с этой историей, сегодня я напишу о том, как знакомила своего трехлетнего сына со вторым мужем и новым домом.
Ревность — чувство, часто рождающееся у детей, когда в семье появляется кто-то новый: сестра, отчим, иногда даже собака. Но бывает, что и новый партнер ревнует к детям. Я рада, что несмотря на то, что я не прыгнула в новые отношения с головой, распределяя свое внимание и на мужчину, и на ребенка, Евгений адекватно реагировал на то, что я не все время посвящаю ему. Я никогда не слышала от него фраз вроде: «Он мне мешает, давай побудем вдвоем!» Я уверена, что, если отношения выстраивают два по-настоящему взрослых человека, ревности к детям от первого брака быть не может.
А детская ревность — это абсолютно нормально, надо быть к этому готовым. Если дети могут ревновать маму к родному папе, то что уж говорить про отчима: делить маму с новым человеком опасно, вдруг заберет.
Я знакомила своего сына Тимура с Евгением постепенно и бережно. Для начала мне нужно было убедиться, что мои новые отношения серьезны, я не хотела, чтобы у сына было 105 пап. Когда я поняла, что мы вместе всерьез, я сообщила об этом родному отцу Тимура, своему бывшему мужу. Он выразил желание познакомиться с моим мужчиной, чтобы понять, с кем предстоит жить его сыну. И только после этого я стала привозить Тимура в его будущий новый дом. Когда он там чуть-чуть освоился, увидел, где будет его комната, бассейн, в котором он будет плескаться, и начал фантазировать о том, каких животных он заведет, я организовала его первую встречу с Евгением.
Евгений был готов к любой реакции Тимура на него, потому что неизвестно, что для ребенка может оказаться триггером. Но все прошло отлично: мы без фанфар заехали посмотреть, как продвигается строительство дома, мой трехлетка по-взрослому все оценил, пожал руку Евгению и стал болтать о своих детских делах. С этого момента мы иногда начали встречаться втроем. Евгений на встречах вел себя доброжелательно, но чрезмерной активности в общении с Тимуром не проявлял. Мне кажется, это гораздо искренней, чем показное сюсюканье. Потом мы съездили вместе в Сочи, где мои муж и сын узнали друг друга поближе.
Переезжать в новый дом мы тоже не торопились, потому что нельзя вот так просто взять и перевезти ребенка, как чемодан, на новое место. Мы привыкли говорить об адаптации к садику или школе, но переезд — это не менее серьезное мероприятие, чем начало учебы, например. Поэтому я просто стала привозить Тимура поиграть в новый дом. Мы искали места, где в нем можно спрятаться, перевозили туда игрушки, покупали продукты и вдвоем готовили на новой кухне. Так плавно, без травм, наш быт перетек в новое место.
Несмотря, на всю подготовку и аккуратность наших действий, ревность Тимура не заставила себя ждать. Он, обычно брутальный и самостоятельный, стал вскарабкиваться ко мне на руки при любом удобном и неудобном случае, чтобы занять мое внимание и пространство собой, и ни за что не соглашался слезать. Он невербально давал понять всем окружающим, что мама принадлежит только ему. Бывало, сын распихивал нас с мужем, сидящих рядом на диване, игрушечным бульдозером в разные стороны. Мол, давайте-ка, господа, без телячьих нежностей, если они не в мою сторону направлены.
А однажды Тимур выбросил подаренный мне мужем букет, сказав, что он некрасивый. Евгений нашел достойный выход из этой ситуации. Об этой истории я подробно рассказываю во втором эпизоде своего подкаста «ТвоиМоиНашиДети».
Я просила Евгения общаться с Тимуром больше, играть с ним, искренне интересоваться его делами. Муж старался это делать, хотя уставал на работе и уже отвык от общения с малышами. Старался, потому что понимал всю важность этих процессов.
Взрослый должен быть готов к постоянной работе на качественное соединение и понимать, что она не закончится никогда по двум причинам. Во-первых, ребенок стремительно растет и меняется. Во-вторых, биологическим родителям детьми многое прощается, а приемные, как ни крути, остаются чужими людьми.
Взрослые должны находить в себе силы на воспитание в себе внимательности по отношению к чувствам детей, объяснять им, что они сейчас чувствуют, чтобы это не переросло в ощущение ненужности и одиночества.
В нашей семье так заведено, что мы говорим о чувствах, и это дает свои плоды. Сейчас, когда Тимур стал старше, он может сказать мне прямо, что он ревнует меня к младшей сестре. Такие честность и понимание своего состояния очень ценны. То, что ребенок ревнует, само по себе ни хорошо, ни плохо, это просто чувство, которому нужно дать пространство и время, увидеть его, а не отрицать.
Сейчас мы продолжаем изучать себя и знакомиться друг с другом, это нескончаемый процесс. А в следующей публикации я продолжу знакомить вас со своей семьей и расскажу о том, как начиналось взаимодействие Валентины с Тимуром. Подпишитесь, чтобы не пропустить.