Виктор Климашин (1912—1960). Плакат. 1942
80 лет назад, 28 июля 1942 года, был подписан знаменитый приказ № 227 наркома обороны СССР И.В. Сталина, зачитанный всему личному составу Красной Армии. Приказ был написан в необычайно сильных и откровенных выражениях. Маршал Василевский называл его «одним из самых сильных документов военных лет». Писатель Константин Симонов вспоминал: «Мы… целый час, оглушённые, молчали после того, как прочли приказ. По-настоящему я пришёл в себя только через несколько дней в Москве. Все эти дни мне казалось, что течение времени прекратилось. До этого война наматывалась как клубок, сначала как клубок несчастий, потом, в декабре сорок первого, этот клубок как будто начал разматываться, но потом он снова начал наматываться, как клубок новых несчастий. И вдруг, когда я прочел этот приказ, словно всё остановилось. Теперь движение жизни представлялось в будущем каким-то прыжком — или перепрыгнуть, или умереть!»
И. Сталин. Фотография датируется августом-сентябрём 1941 года
В приказе говорилось: «После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину. Поэтому надо в корне пресекать разговоры о том, что мы имеем возможность без конца отступать, что у нас много территории, страна наша велика и богата, населения много, хлеба всегда будет в избытке». Особенно сильное впечатление на фронтовиков производили слова: «Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, а многие проклинают Красную Армию за то, что она отдаёт наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток». «Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв».
Анатолий Казанцев (1908—1984). Плакат. 1943
Затем приказ перечислял суровые меры, которые должны были остановить отступление. Командиров, отступивших без приказа, отдавали под трибунал. Создавались также штрафные роты и батальоны. Их бросали на самые тяжёлые и опасные участки, «чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной». В тылу «неустойчивых дивизий» создавались заградительные отряды, которые были обязаны «в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникёров и трусов». Эти заградотряды действовали до ноября 1944 года.
Писатель Лазарь Лазарев, бывший в то время командиром роты, вспоминал: «Мне эта горькая правда казалась справедливой, а суровая жёсткость — оправданной. Ясно было, что дошло до края, до точки, дальше некуда… Он совпал с настроением великого множества сражавшихся на фронте. Надо было, чего бы это каждому из нас ни стоило, упереться. И упёрлись. Упёрлись в Сталинграде, Воронеже, Новороссийске. Из мрака и ожесточения, которые были в наших душах (Пушкин, размышляя о том, что решило дело в 1812 году, назвал это «остервенением народа»), и родилась та сила сопротивления, с которой так победоносно наступавшие немцы справиться не смогли, сломались».
Из отзывов красноармейцев на приказ:
«Приказ Ставки — последний крик отчаяния, когда мы уже не в силах устоять против немцев. Всё равно из этого мероприятия ничего не получится». (Военврач 3-го ранга Ольшанецкий).
«Всё это не поможет. Или свои всех перебьют, или все сдадутся в плен, но наша не возьмёт». (Санинструктор Демченко).
«Для нашего народа какой хочешь приказ пиши, всё равно выполнять, как и предыдущие приказы, не будут. Ведь в других приказах тоже говорилось, что с трусами и паникёрами надо вести беспощадную борьбу, вплоть до расстрела на месте. Скоро его забудут». (Красноармеец Шелопаев).
«Если бы этот приказ был издан в начале июня, наша дивизия не оказалась бы в Сталинградской области, а крепко дралась бы за Украину». (Красноармеец 1034-го стрелкового полка Найман).
«Приказ очень хороший, и если бы он вышел раньше, то, наверное бы, не было таких безобразий, которые пришлось нам пережить…» (Военврач 15-й гвардейской стрелковой дивизии Хандомиров).