Портрет Елизаветы Августовны Шаре, жены великого русского художника Василия Ивановича Сурикова висит в Шпалерном зале Российского фонда культуры.
На нижнем крае портрета можно разглядеть надпись: «Этюд к картине «Исцеление слепорождённого» работы В.И. Сурикова удостоверяю. О.В. Сурикова-Кончаловская.1917». Датировку этюда и авторство Сурикова собственноручной подписью удостоверила Ольга Васильевна, дочь художника, бывшая в то время замужем за другим замечательным художником — Петром Петровичем Кончаловским. На обратной стороне — ещё две надписи. Первая — «Из коллекции Трояновского перешла к московскому торговцу Крайскому и далее к берлинскому банкиру Раппопорту». Вторая — «Собственность Е. Климова, Рига, Riga, TAUBENST, 23-3, март 1944».
Этот этюд, ныне одну из самых ценных реликвий в собрании Российского фонда культуры, Суриков писал в страшные дни своей жизни, когда не стало его жены и музы — Елизаветы Шаре. Она ушла из жизни возрасте 30 лет, десять из которых прожила с художником в счастливом браке.
Они встретились в Санкт-Петербурге. Суриков тогда учился в Академии художеств и по воскресеньям ходил слушать орган в католический собор на Невском проспекте. Там впервые Василий Иванович и увидел сестёр Шаре. Их отец был французом, который беспамятства влюбился в дочь декабриста Свистунова. Ради неё он переехал в Россию, принял православие и открыл в Питере контору по продаже писчей бумаги.
Красота Лили (так называли юную барышню родные) так поразила Сурикова, что 25 января 1878 года они повенчались — меньше, чем через год после знакомства.
Брак художника оказался удачным. Елизавета Августовна жила интересами мужа — она научилась готовить, следила за бытом и создала прекрасную семью. Лиля родила Сурикову двух дочерей и сына, который умер вскоре после рождения. Елизавета Августовна была для художника всем — музой, женой, другом. И тем страшнее стала для него её потеря. С детства страдавшая пороком сердца, Елизавета Шаре умерла 8 апреля 1888. «Я, брат, с ума схожу…жизнь моя надломлена, что будет дальше и представить не могу», – писал художник брату.
Два года после смерти жены Суриков не брал кисти в руки. Днями простаивал в церкви перед образами, а вечерами запоями читал Библию. Ему нужно было работать, чтобы кормить детей, а сил ни творческих, ни физических не было. Первой картиной, которую он написал после смерти жены было полотно «Исцеление слепорождённого Иисусом Христом». В образе слепого Суриков изобразил себя. Размышляя над евангельским сюжетом, он искал образ ангела и снова и снова возвращался к навсегда утраченным чертам любимого лица.
Однако окончательный вариант картины, ныне хранящийся в церковно-археологическом кабинете при Московской духовной академии, оказался далёк от первых замыслов. А этюд так и остался этюдом. Из семьи Суриковых картина ушла в собрание знаменитого московского мецената и врача Ивана Ивановича Трояновского. Позже была продана или отдана в обмен московскому торговцу Крайскому. Затем владельцем стал загадочный берлинский банкир Раппопорт, а в конце концов полотно оказалось у Евгения Евгеньевича Климова.
Климов был иконописцем, пейзажистом, общепризнанным мастером портрета, иммигрировавшим в Канаду в 1949 году. С началом перестройки в СССР художник передал картину вместе с другими своими шедеврами в Российский фонд культуры – он всегда хотел, чтобы когда-нибудь этюд вернулся на Родину.
Василий Суриков прожил без своей Лили ещё 28 лет. Он так и не женился, полностью посвятив себя дочерям. И уже будучи на смертном одре попросил похоронить его рядом с любимой женой, со своим несостоявшемся ангелом к картине «Исцеление слепорождённого».
Материал из архива коллекций даров Российского фонда культуры. Предоставлен главным хранителем О.К. Земляковой.