Найти тему
Мурка в курсе

О главном секрете крепости брака А. Кончаловского и его жены Юлии (по мысли самого режиссёра)

Мур - мур, яхонтовые, на связи с Вами чудо - блогер Мурка и сонм её бесценных опусов из жизни наших (и не токмо наших, естественно, но наших таки, в первую очередь - политика протекционизма она такая, мур) богатых и знаменитых и всех их бесчисленных родственников.))

И сегодня Мурик по большому сплетническому секрету расскажет Вам, как Юле кончаловской удалось столько лет продержаться в браке с Андреем Сергеевичем.

Этот секрет он сам сообщил недавно аудитории уважаемой, а Мурик его внимательнейшим образом, понятное дело, выслушала и вот тебе, друг любезный, и вуаля - очередной пост свой о том написывает. Талант, мур, такой талант, о други вы мои бесценные, яхонтовые - бумаге предавать все сплетни "звездные".)).

Так вот Андрей Кончаловский объяснил, что Юле повезло, что она встретила его далеко уже немолодым человеком - ведь их разница в возрасте составляет 36 лет - вот он, главный секрет их крепких, мур, супружеских уз. Вот его мысли по этому поводу:

Я был абсолютно другой человек. Меня интересовало только то, что за горизонтом, и мне ничего не стоило собрать чемодан и уйти. Юле действительно повезло, что она встретила меня уже немолодым человеком. Разница в возрасте важна и в плохом, и в хорошем смысле одновременно, — сообщил режиссер.

Кроме того, - супругов сейчас обединяет и обшая цель - поставить на ноги дочь Машу, которая 9 лет назад пострадала в ДТП во Франции. Вот как об этом говорит её папа - мастистый режиссер:

...Главная философия: иметь силу — найти цель. Потому что жизнь без цели бесцельна. Моя цель — чтобы она (Маша, дочка. — Прим. Мурентия) выздоровела. Это является сущностью моей жизни и Юлиной. И эта вера неумолима, — говорил Кончаловский в беседе с Познером.

Главная цель - жить в Боге и Богом, - все остальное - по Экклезиасту, - суета сует и томление духа.

А здоровье, как, собственно, и исцеление дает нам токмо Один Господь.

Лишь Он Один - Податель здравия телесного и духовного и более никто.

Как, собственно, и самой жизни, драгоценные Вы мои, яхонтовые.