Изнанка веера 41
Последний день в клубе. Вот уж не думала, что буду так плакать. Япония незримо притягивает к себе, опутывая магической сетью, впитывается в плоть и кровь. Настолько сильно, что по возвращении мы не сразу можем избавиться от ставших привычными японских слов, чураемся больших толп на улицах, по привычке оставляем мобильные телефоны и сумки безо всякого присмотра.
Япония преследует нас по пятам призраками гор, которые ты вдруг начинаешь видеть за стеклами машины, она снится по ночам, прорывается звонками на домашний телефон.
Мы уезжали из Японии в конце ноября — яркой теплой осенью. Я забыла в клубе ботинки и теперь была вынуждена ехать домой в замшевых туфельках с бабочками.
В самолете пили ликер «Бейлис». Кроме того, впервые в жизни мне пришлось сожрать целую упаковку наимоднейших японских таблеток для того, чтобы как-то держать в руках свои разгулявшиеся нервы.
С неподъемными баулами мы вышли из самолета в Москве и тут же Россия щвырнула нам в лица по пригоршни снега: мол, очухайтесь — вы дома.
Хельга опять нервничала, как-никак в аэропорту ее должен был встречать муж, в Японии остался любовник и я отныне стала опасным свидетелем.
— Учти, если только ляпнешь что-нибудь в своем духе, спошлишь или проболтаешься, нас встречают такие люди, что тебя тут же высадят посреди дороги вместе с барахлом, а дальше добирайся как хочешь! — она откровенно злилась.
В аэропорту нас встречали два симпатичных молодых человека. Хельга тут же повисла на шее одного из них. Они взяли наши пожитки и побросали их в джип. На белом, примятом колесами снегу мои бархатные туфельки смотрелись изумительно.
Мы забрались в машину.
— Кола, сигареты, бутерброд? — повернувшись ко мне спросил улыбающийся водитель.
— Дайджобу, — привычно ляпнула я по-японски. Дескать, все хорошо, ничего не нужно. — Дайджобу.
— Дай что?! — изумился водитель.
И тут я поняла, что могу уже теперь говорить все, что угодно. Потому что, все возможное и невозможное я уже совершила.
Машина сорвалась с места, точно выстрелив собой в снежную бесконечность. А за окошком плыли японские горы. Не знаю, «Бейлис» или съеденные в невероятном количестве таблетки были виной галлюцинации, но всю дорогу до дома я видела обступающие нас со всех сторон горы. Горы которые не хотели меня отпускать.
МЕЖДУ ДВУХ ЯПОНИЙ — ВМЕСТО ИНТЕРМЕДИИ
Контроль за словами
Живя за границей, тем более так далеко от родины, мы привыкаем к тому, что нас никто не понимает и перестаем шептаться между собой, разговаривая в полный голос. Обычно японцы не обижаются, когда при них начинают говорить на другом языке. Подумаешь, русские болтают между собой, это их дело.
Но самое смешное, что даже по возвращении домой утерянный где-то за границей контроль не сразу спешит вернуться на свое законное место, выдавая вас с головой.
Так девочка может вдруг ни с того ни с сего громко раскритиковать проходящего мимо человека. При этом она и не думает нарываться на скандал: просто забыла, что ее слова могут быть поняты, вот и ляпнула.
Одна девушка после шести месяцев в Японии стала автоматически вставлять вместо русских японские слова. Немного, по слову, по два в предложении. Однако ее мама, учительница русского и литературы, посчитала это желанием дочери выделиться, показать себя не такой как все.
Она начала одергивать дочь, пока та, о ужас! не перестала говорить совсем.
В итоге три месяца ушли у девушки на адаптацию и работу со страхом произнесения слов. Вопрос — что в этой ситуации послужило в большей мере травмирующим фактором: шесть месяцев работы за границей, или столкновение с непониманием дома?