Фото Альбины у меня не сохранилось. Это фото предоставлено Подобедовой Татьяной (питомник ЮРО "Белая Ворожея")
Как-то в середине 90-х годов мне предложили работу на питомнике собак, принадлежащему Центральному рынку, где содержались собаки для охраны продуктовой базы рынка, где территория была значительная. Зарплату предложили хорошую, поэтому я долго ломаться не стала, но приехав на так называемый питомник, я немного поникла.
Питомник представляли пара дворняг, похожих на овчарок, одна настоящая овчарка – сука, которую почему-то звали Графом и очень приличный молодой азиат-абориген, привезенный из Туркмении – Бабахан. Содержались собаки на привязи у столбов, будки не предусматривались.
Для начала, я убедила директора просто в необходимости постройки хороших вольеров. А также в том, что для эффективной охраны такой большой территории необходимо приобрести новых собак, именно отечественных пород, в количестве минимум десять. Как-то наладить кормление, так как они питались тем, что кто-нибудь приносил из дома. И работа закипела. Под территорию питомника был выделен очень удобный угол на большой территории. Крыши под вольеры уже были готовы (навес для автотранспорта). Под бытовку был поставлен строительный вагончик, вольеры вознеслись буквально за неделю. Всего поставили 10 вольеров каждый длиной 8 метров и шириной 4 метра, с утепленными будками. А хавчик собакам обязали варить поваров из столовой рынка по предоставленным рецептам.
Оставалось только загородить питомник забором, но не помню уже в чем была заминка. Граф справедливо стал наконец-то Графиней, теперь можно было ехать за собаками, которых я за эту неделю нашла. А заинтересовали меня из всей той массы предложенных собак только три: 2 кавказца – 5-летний Эмир и 6-летняя Агата и 3-летняя южачка Альбина. Находились они в Омске, одна я явно не в состоянии была их привезти, никто из работников рынка не пришел в восторг, что кому-то надо везти взрослого кавказца, поэтому я бросила клич нашим собачникам.
Собачники – народ, как известно, очень легкий на подъем, поэтому с этим проблем не было. В последний момент позвонили из Омска и предложили еще годовалого кобеля-азиата Рэмика, которого тоже было решено брать. И вот мы в составе четырех человек: Толик, Ольга, Юля и я были командированы из Ангарска в Омск за песиками. Мы все уже бог знает сколько лет собак держим, все владельцы крупных пород, все дрессировщики, ну не можем не справиться.
По приезду нас встретили и повезли на питомник ОАПСлес, где мы приобретали Эмира с Агатой. Нам очень понравился сам питомник, удобные вольеры, хорошие выгулы, дрессировочная площадка, сытые и довольные собаки. Познакомились с Эмиром и Агатой, правда нам их вывели знакомиться за пределы территории, где они вели себя вполне прилично и бесконфликтно. Очень понравились там два однопометника годовалые кобель и сука азиаты Озбар и Огра, похожие на белых медведей, но их владелец категорически отказался их продавать. Забегая вперед, скажу, что мы их все-то купили через некоторое время.
А потом поехали смотреть Альбину и Рэмика. Эти собаки жили у одного владельца, любимые и холенные, по ряду причин, владелец был вынужден их продать. Собаки были против. Вначале вывели Рэмика, как выяснилось, он рос как трава в поле, не зная насилия, поводка и никаких ограничений, очень дурашливый, а красив… . В холке 79 см, это был не костяк – костячище, с очень легкими движениями, голова сыровата чрезмерно, ну, да бог с ней. В него влюбились сразу все, берем однозначно. А потом вывели Альбину. Ее продавали из-за давления соседей. Однажды соседка неудачно открыла калитку и зашла во двор в поисках хозяев, а хозяйка была в доме. Короче, было много крови, мяса, реанимация, больница, соседка осталась инвалидом. Ну и… или убирайте собаку, или отравим.
Было ощущение, что она все поняла, зачем мы приехали и что нам надо. Она смотрела на нас очень угрюмо и исподлобья. Естественно хотелось осмотреть и зубы, так как собак мы планировали не только для охраны, но и для разведения и соответственно участия на выставках. Она покорно села возле ног хозяина, позволила раздвинуть губы, я естественно наклонилась, в эту секунду она ныряет под руку хозяина и молча швыряется мне в лицо. Я не успела отшатнуться, благо хозяин оказался с хорошей реакцией, успел ее поймать и она клацнула зубами в одном см от моего носа. Но я ИСПУГАЛАСЬ! Это крайне неприятное чувство. Моментально становишься липким от пота, спазм глотки, что даже звука вымолвить не можешь, ноги сразу стали ватные. И тут же раздался жуткий вопль оттого, что ей не удалось меня порвать в клочья, глаза стали стеклянными от злобы … Если удастся с ней поладить, цены такой лютой злобе нет. А удастся ли? Тут меня впервые посетили сомнения.
Договорились, что собак нам привезут в аэропорт за пару часов до самолета, чтобы мы успели с ними погулять и пообщаться. Заранее распределили их между собой: Альбину однозначно доверили Толику, у него сил побольше, да и никто особо не жаждал брать на себя такую ответственность - везти Алю. А Толик питал особую страсть к злобным и характерным собакам, нам сразу стало легче. За Рэмика был спор, все от него были без ума, но его отвоевала Юля, Ольге досталась Агата, а мне - Эмир.
Потом, мы с Ольгой были безмерно счастливы, наши были самые беспроблемные в дороге. Во-первых, питомниковские, куда они попали тоже уже взрослыми, для них смена владельца – привычное дело. Они, конечно, нас особо ни во что не ставили, но не конфликтовали. Во всяком случае, их можно было одернуть, да и словами объяснить. Тем более, что с ними занимались не понарошку и они имели вполне заслуженные дипломы о сданной дрессировке. И были очень рады такой долгой прогулке.
Юля маялась с Рэмиком, так как он желал идти в совершенно противоположную сторону. Периодически упирался и категорически отказывался переставлять ноги. А у Юли у самой вес чуть больше, чем ведро с картошкой, поэтому прогулка была долгой и мучительной.
Хуже всего пришлось Толику. Он был уже невероятно зол, так как руки его были разбиты железным намордником, а уставшая Альбина сдаваться явно не собиралась. Альбину привезли в двух намордниках – кожаный, лямки которого были пропущены под ошейник. И сверху металлический. Который еще шпагатом был закреплен также к ошейнику плотно. На малейшее движение Толика ее реакция была одинаковой – бить намордником везде, где достанет. Он пытался и трясти ее, и удавливать ошейником, прижимал к земле, Аля хрипела - но не сдавалась. Конечно, все это вызывало уважение, но и ужас, ведь мне предстояло работать с этой собакой, не всю же жизнь она проведет в наморднике.
Я не буду подробно описывать перелет, это было очень напряженно, веселее всего была посадка в самолет. В то время собак не возили в багаже. Они летали в салоне вместе с владельцами. Нам выделили место в конце салона, где была площадка.
Рэмика мы всем скопом заносили на руках, так как, подойдя к трапу, он уперся как бык, оказался он очень тяжелый, но кряхтя и матерясь нам удалось донести его до хвоста самолета. Толик был рад нам помочь, но не мог оставить Альбину. Альбину, ревущую и брыкающуюся, тоже заносили на руках, дабы никого из пассажиров не долбанула по дороге. Нам досталось всем. Лично у себя, по приезду домой, я обнаружила огромный синяк на животе, куда Аля с любовью приложилась. Весь перелет она лежала рядом с Толиком и периодически исподлобья оглядывала нас. Взгляд был очень тяжелый и красноречивый, типа, что, сволочи, справились? Ну, ничего-ничего, немного отдохну и устрою вам Варфоломеевскую ночь.
Прилетели, нас встретил рынковский автобус в Иркутске. Доехали без происшествий. Собак разместили в вольерах. Алю оставили в двух намордниках и с пристегнутым поводком. Попить сможет, если что. А поголодать полезно. С голодухи контакт лучше устанавливается.
А вольеры у нас были, как я уже говорила, построены были на месте навесов для автобусов. Высокие и длинные. Боковины вольеров заделали досками. А передние стенки – из прутов сварили, высотой 2,5 метра, а все, что выше (так-то они были высотой метра 4) – затянули рабицей. Удобные калитки, открывающиеся вовнутрь, шибера для мисок, чтобы кормить не открывая калитку. Часть вольера оставили бетонными, часть застелили досками. И будки. Офигенские утепленные будки с открывающимися крышами.
На следующий день гуляли со всеми собаками, а Алю не трогали. Она не встречала, лежала в будке и вообще не выходила. Во время кормления тоже не шевельнулась, при попытке позвать ее глухо рычала.
Решили, что подождем. Только не силой. У нас сил не хватит. Аля была не крупной (66 в холке), но очень стремительной и резкой. А в сочетании с ее яростью и безбашенностью – даже пытаться как-то действовать насилием не стоит. Жизнь дороже.
Оставили миску. Поест и станет спокойнее. Не поела. Не ела она четверо суток. Даже намордник не пачкался. То есть она даже не нюхала еду. Но воду пила. Стала выходить из будки, вернее вылетать, когда подходили к ее вольеру. И с ревом билась в решетку.
Почесав репу, решили, что намордники все-таки как-то снимать надо.
Получилось. Но каким образом – когда она кидалась, я ее через решетку схватила за поводок и, вытягивая его наружу, придавила голову к решетке. А Оля, просунув руки через решетку, откопала в шерсти ее ошейник и расстегнула. Потом мы резко ее отпустили и ошейник вместе с намордниками упали на пол вольера. Перекрестились. Вроде освободили, но настроили против себя еще сильнее. А теперь нам поможет только Будда. Начнет рано или поздно есть, всё наладится. Так мы подумали. Но Аля решила ускорить события.
Наутро меня встретила толпа конторских работников, которые приехали на рабочем автобусе, но не могли пройти на территорию. Сторож стоял с ними.
- О, наконец-то, кинологи пришли. Там собака убежала у вас. Злая такая! Иди, закрывай ее.
- Какая собака?
-Белая! Лохматая.
-Белая с пятнами? Или чисто белая?
Я еще надеялась, что вышел Эмир. Он был белый с бурыми пятнами и тоже довольно лохматый.
- Может и с пятнами, я не заметил.
И меня вытолкнули на территорию, а сами сгрудились у кованных ворот. Всем же интересно новых собачек посмотреть!
И я пошла с мыслью – Только бы не Альбина. Только бы не она. Да не…, она ж практически всегда в будке. На ее вольере замок повешен. У всех только засов, а у нее + замок! Она не могла выйти!
Территория большая. Когда я вышла на середину, я ее увидела. Она летела стрелой по направлению ко мне. И сомнений не осталось - это была Альбина. А жить мне осталось раз, два, три....
Ощущения… А я их и не помню. Мне кажется, их и не было вовсе. И страха не было. Вообще ничего не было. Убежать я в любом случае, не успевала. Вознестись в небо тоже выше моих возможностей. Отключились все мысли, рефлексы, в голове чистый белый лист…, но кто-то свыше придавил меня сверху вниз. И совершенно неосознанно я упала на колени, раскинула широко руки, будто хотела поймать ее в объятия и заорала во всю глотку:
- Аля, девочка, здравствуй!!!!!
Охреневшая от неожиданности Аля начала тормозить и последние метров десять с буксами чуть не вскопала асфальт.
А я так и осталась на коленях и с распахнутыми в крест руками.
Что делать дальше, я абсолютно не представляла. Свыше никто ничего больше не подсказывал.
А Альбина ходила вокруг меня, тыкала носом в спину, в затылок, в шею, мол, ну… беги!
Нееее, только не это!
Медленно-медленно я переместилась с колен на корточки и опускала руки в течение нескольких минут. По сантиметру в 10 секунд. Не быстрее. А она все так и стояла надо мной, периодически вскидывая голову, чтобы откинуть челку и получше разглядеть – что за фигня происходит-то? Иногда обходила вокруг и опять пихала носом – беги!
Бежать хотелось очень! Бежать так, чтобы земля горела под ногами. С огромным трудом я себя удерживала в неподвижности. Не убегу. Только помру уставшей. Вставать нельзя. Начну вставать и она меня угандошит в секунды. Так что я медленно-медленно, так же на корточках гусиным шагом, я двинулась в сторону питомника. А идти метров 150…
Аля меня сопровождала, периодически подпихивая носом то в затылок, то в плечо. Забегала вперед и пыталась заглянуть в лицо. Но я скромненько глазки долу или в небо, старалась не смотреть на нее.
А за решетчатыми воротами толпа конторских бухгалтеров, экономистов и вообще интеллигентных людей наблюдает за таким экзотическим способом поимки сбежавшей собаки.
До питомника я перемещалась гусиным шагом с полчаса примерно. Один раз мне дали расслабиться, когда за воротами зашумели, вроде как работать им надо, но Аля моментально им объяснила, что работа подождет. Она подлетела к воротам, с ревом в них влепилась и опять полетела ко мне. Все сразу успокоились и продолжили смотреть шоу. От ворот Альбина вернулась ко мне, и мы неспешно продолжили перемещение. Я крайне медленным гусиным шагом, а она меня конвоировала, пихая в спину. Казалось, сейчас она заговорит;
– Шнель-шнель, руссишь швайн!
Калитка в питомник была не на замке, а на засове (это меня крайне обрадовало). И вагончик был открыт. И счастье, что дверь в вагончике открывалась вовнутрь. Я на карачках ее толкнула, и хотела уже на четвереньках заползать в вагончик, но Аля запрыгнула в него вперед меня.
И тут в меня вселилось что-то скоростное. Это адреналин, не иначе. Прогони меня гусиным шагом метров 10, я не смогу сразу подняться на ноги. А тут… После такого улиточного марафона в 150 метров на карачках в один момент вскочила, схватилась за ручку и захлопнула дверь на себя. Альбина осталась в вагончике. Поняла, что ее жестоко обманули, она бесновалась и билась в дверь. А я, держа одной рукой за ручку двери, другой пыталась дотянуться до метлы. Дотянулась, вставила черенок через ручку с упором на косяк, чтобы она не открылась случайно. И тут меня накрыло…
Весь пережитый страх, стресс, физическое напряжение в мышцах (я не ходила гусиным шагом со времен школьной физкультуры), слезы-сопли лились сами собой, руки-ноги ходили ходуном, я даже сигаретой в рот попасть не смогла сразу. А потом навалилось такое опустошение, что я с большим трудом заставила себя выйти и махнуть рукой конторским – Заходите, можно!
А потом я чистила вольеры, гуляла всех собак по очереди. К вечеру пришла напарница Ольга кормить и разводить по постам.
Ну и я ей так и так. Вот такая вот фигня. Что делать – ХЗ. Альбина в вагончике и как ее перевести в вольер неизвестно. А вылезла Альбина через рабицу. То есть как-то подпрыгнула и зацепилась где сварные прутья заканчивались на высоте 2,5 метра и там оторвала рабицу от прутьев. Дырка-то была небольшая, даже не верилось, что такая крупная собака может через нее пролезть. Но клочья белой шерсти на краях явно показывали, что побег был именно здесь!
А Альбина в вагончике уже успокоилась и вела себя тихо. А что делать-что делать, вагончик нужен. Там и наша рабочая одежда, и поводки-ошейники, и миски для кормлени. И поварешка. Сейчас жрачку им привезут, не ладошками же черпать?
Перекрестились, взяли в руки по лопате, на всякий случай, чтобы отбивать друг друга в случае чего и открыли вагончик….
А сами старательно делали вид, что мы лопатами подметаем и вообще, очень заняты уборкой территории. Аля ходила вокруг нас, ждала каких-то действий. Иногда с рыком делала короткий бросок. Но мы были очень артистичны и на провокации не поддавались. Мы вообще тут предметы интерьера, а не живые люди. Гребем листики лопатами и всё.
Потом зашли в вагончик попить чай. Альбина с нами. Мы пили чай с печеньками и угощали ее. Она с большим удовольствием лупила печенье. И потом Оля ее погладила. Вот так просто по голове, как свою собаку. Со словами – Аля, не ссы, все будет хорошо! Привыкай, теперь мы твои хозяева.
И Аля виляла хвостом, хрустя печенюшками.
Потом оставили ее в вагончике и пригласили слесаря починить вольер.
Потом привезли баки с кашей. Альбину пригласили пройти в вольер. Просто словами. Особо не жестикулировали. Она зашла. Закрыли. Разлили кашу – расставили всем миски. И Аля поела. Наконец-то.
И вот так вот как-то постепенно мы стали срабатываться. Погладить ее я рискнула примерно через неделю. Все-таки оставила она шрамы в моей психике. До этого выпускала из вольера, загоняла просто словами. А потом рискнула. Сначала по спине, Аля стала прижиматься и тереться. Потом смелее, и по голове тоже. Больше ни разу Аля не проявила к нам агрессии. Она вообще довольно жизнерадостной собакой оказалась. Могла и поиграть. Никакой угрюмости. Нереально ласковая собачуха!
Она позволяла нам расчесывать, разбирать колтуны, срезать сбитую шерсть между пальцами. То есть как умная собака, она восприняла действительность, как что-то уже свершившееся и уже неотвратимое. Хозяев нет, не будет, надо как-то жить дальше.
Работала Альбина на самых ответственных постах.
А иногда директор говорил – Сегодня Альбину оставьте в конторе. Когда-то давно (я еще там не работала, подробностей не знаю) на контору то ли налет был ночью, что-то унесли. Лихие 90-е, что поделаешь.
И мы оставляли там. Видать, что-то там важное было. Мы не вдавались в подробности. Охрану конторы не доверяли больше никому.
Альбину вообще не смогли прикормить сторожа. Они рано или поздно прикармливали всех. Смотришь, то кавказа по ходу дела погладят, то азиата подойдут, почухают. Злобных, хорошо работающих собак. Но когда они работает месяцами, а сторож регулярно делает обход, он уже становится своим. А если еще вкусняшку дают периодически. Так и вовсе свой.
У Альбины «своих» не было. Были «своими» только мы с Олей, а все остальные - враги и оккупанты. Директор очень недоумевал, что Аля не знает, что именно он ее владелец. Но ее злоба была предметом его гордости. Приручить он ее не смог, вкусняхи от него игнорировались. При попытке подойти к вольеру, она готова была вынести решетку с рёвом. Директор иногда приводил своих друзей и хвастался. Во какая собака есть! Ваще погладить невозможно! К посту, где дежурила Аля никто не подходил близко. Понимали, что если она сорвется, то трындец будет неотвратимый.
Возле ее основного поста регулярно находили куриные окорочка, пирожки, яйца вареные, котлеты или еще что вкусное. Кидали из окна сторожки, потому что подойти было все-таки страшно. Никогда Аля не брала с чужих рук и не подбирала подброшенное. Даже если эти куски пролежат несколько часов рядом с ней. Мы этому учили всех остальных собак, а ее нет. Не было надобности. Она не брала. Толи научена ранее, то ли сама по себе такая. Хотя, она приехала уже с КС-1, может и была научена так качественно.
Только однажды у нас была некоторая напряженка с Альбиной. Когда пришло ей время рожать. Роды были достаточно трудными, щенков она родила много (11 штук), крупные. Утомительно у нее все это происходило. Я ей помогала. Она благодарно принимала помощь, а когда родился последний, то при попытке поправить щенка на сиське, она аккуратно сдавила мою руку с утробным рычанием. Мол, всё, спасибо, дальше я сама…
И больше мы щенков не видели. Она перетащила их в будку. И только через три недели, когда выползли все 11 малышей из будки, мы смогли их разглядеть. Вырастила всех до единого и очень качественно. Все были как из инкубатора. Крепкие, ровные, чистые.
Как все было дальше, я уже описывала в рассказе про Викинга, не буду тут повторяться.
Алю чаще всех вспоминаю. Она научила меня правильному взаимодействию с крупной и злобной собакой, которую ты не растил с детства, искать компромиссы, не упираться рогами в стенку и вообще. Очень многое она дала мне. И то, что удалось с ней поладить, считаю одним из очень больших достижений. Но повторить подобное уже не хочу. Да и не смогу, наверное. С возрастом инстинкт самосохранения работает все лучше и лучше.