Роман и Катя развелись. Но остался один нерешённый вопрос. Квартира, где Катя и Роман жили, как муж и жена, принадлежит Кате, а Роман до сих пор не съехал. Хотя и был зарегистрирован по другому адресу, в другом городе.
— Куда теперь, Катюша? — робко поинтересовался Роман, выходя вместе с бывшей женой из здания суда на улицу. — Домой?
— Домой, — сердито ответила Катя, — куда же ещё?
Роман грустно вздыхал и робко шёл рядом с бывшей женой, но чуть позади. Почему грустно вздыхал? Почему вообще вёл себя так робко? Ну, так всё дело в квартире, с которой ему теперь следовало съехать. А съезжать неохота. А главное, куда съезжать-то?
Роман приехал в Санкт-Петербург два года назад. И ему очень нравится этот город. Роман с детства мечтал жить здесь. Можно сказать, что ради этого он и женился на Кате, как на владелице большой квартиры. А тут — на тебе. И года не прошло после свадьбы, как Катя поняла, что Роман не любит её, и подала на развод.
«Как будто без любви уже и не жизнь, — недоумевал Роман, идя домой за бывшей женой. — И как только она смогла это понять, что я не люблю её? Как догадалась-то? Вроде ничего такого не делал. Ничем себя не выдавал.»
Роман думал о том, где он прокололся, как любящий мужчина, а Катя решала в уме совсем другие задачи.
— Я хочу, чтобы ты съехал с моей квартиры как можно быстрее, — строго сказала Катя и ускорила темп.
Роман сделал грустное лицо.
— А «как можно быстрее» — это сколько? — жалостливо спросил он, с трудом поспевая за Катей. — Как быстро ты хочешь, чтобы я съехал?
— Думаю, что одной недели вполне достаточно, — уверенно ответила Катя, остановилась и серьёзно посмотрела на Романа.
Лицо Романа тут же стало похоже на мордочку голодного американского кокер-спаниеля.
— Недели мало, — чуть не плача, сказал Роман. — Две недели, Катенька, можно? За неделю, ну, никак. При всём желании. Хочешь, не хочешь.
— Что никак? — не поняла Катя.
— Не найду, куда съехать, Катюша, — шмыгая носом, ответил Роман.
«Этого мне только не хватало, — думала Катя. — За неделю он не успеет.»
— Чего здесь не успеть, не понимаю? — спросила Катя. — В городе полно съёмного жилья.
— Ты же знаешь, Катя, что моя зарплата не позволяет мне вот так просто пойти и снять что-то приличное, — ответил Роман, который скрывал от Кати истинные размеры своей зарплаты. — Впрочем... У меня даже и на неприличное сейчас нет ничего. А там ведь и агенту заплати, и за два месяца вперёд заплати...
— А через две недели, можно подумать, у тебя появятся эти деньги, — проворчала Катя и пошла дальше. Роман — за ней.
Они подошли к дому и стояли перед подъездом. Катя строго посмотрела на бывшего мужа. Роман беспомощно пожал плечами, поджал губы и смотрел в землю; впечатление, что ещё чуть-чуть и расплачется.
— За две недели, я, может, решу этот вопрос, — тихо сказал Роман, — а там, глядишь, и зарплата. Всего две недельки, Катя. Ну, что тебе, трудно, что ли? Я всё понимаю. Я ведь не претендую на что-то. Просто... Прошу две недели. Ну, а куда мне идти? Сама подумай.
Роман огляделся вокруг.
— Разве что на детскую площадку, — сказал он, — вон в ту беседочку.
Роман вдруг смело посмотрел Кате прямо в глаза.
— Только две недели, Катя, а? — просил Роман. — Две недельки. Ну, пока там всё у меня образуется, наладится и так далее. Ну, пожалуйста. Ты ведь знаешь, у меня никого в этом городе, кроме тебя...
Катя вздохнула, посмотрела куда-то вдаль и покачала головой.
— Ладно, — уверенно сказала Катя. — Но только две недели. Не больше. Предупреждаю, через две недели, если не съедешь, я твои вещи просто выкину на улицу. И живи ты где угодно. Хоть на детской площадке.
Роман изобразил на лице жалкое подобие улыбки.
— Спасибо, Катя, — сказал он. — Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, и что у тебя сейчас — своя жизнь, а я только мешаю тебе. Прости меня. Я всем мешаю.
Жалкий вид бывшего несколько смягчил сердце Кати.
— Ладно, — снисходительно сказала она. — Чего там. Всем он мешает. Даю тебе месяц.
Роман от счастья полез было целоваться, но Катя сделала шаг назад и так строго посмотрела на него, что он передумал.
— Но учти, — сказала она, — что я с тебя высчитаю за все коммунальные услуги. Жить будешь в маленькой комнате. Под ногами не путайся. Посуду за собой сразу мой. Чтобы везде чисто было. И чтобы никого к себе не водил. Понял?
— Ясен пень, — уже весело, а главное уверенно ответил Роман. — Никого не приведу. Всё оплачу, всё вымою. Чистоту гарантирую. Не сомневайся, Катя.
Что-то подозрительное показалось Кате в этой его веселости и уверенности в его словах: «Всё оплачу, всё вымою» и «Не сомневайся, Катя». Ей вдруг показалось, что перед ней теперь не робкий и забитый Ромочка, а тот самый наглый и хитрый Роман, который почти два года пудрил ей мозги и вешал лапшу на уши, что любит её, а потом обманул.
«А не ошиблась ли я, — испугалась Катя, — может, он задумал чего?»
Но лицо Романа в это время стало похоже на мордочку чау-чау и Катя успокоилась.
«Да нет, — подумала Катя, — не может быть. Это мне показалось. Он ведь понимает своё положение. Знает, что я в любой момент могу выкинуть его из квартиры. Это мне только показалось.»
И Роман стал жить в маленькой комнате.
Михаил Лекс, автор рассказа, канала «Как стать счастливым?» и первого комментария
Прошёл месяц.
А Роман так никуда и не съехал. И Катя, вернувшись домой с работы и обнаружив присутствие бывшего в квартире, решила с ним серьёзно поговорить. Но, зайдя к нему в комнату, она обнаружила его лежащим под двумя одеялами с мокрым полотенцем на лбу.
— Совсем расклеился, Катюша, — еле ворочая языком, сказал Роман, показывая термометр. — Совсем уже было собрался уходить и тут на тебе. Около сорока. Всё, как в тумане.
— Может, вызвать кого-то? — спросила Катя.
— Уже вызывал. Он недавно ушёл. Сказал, чтобы соблюдал режим. Такая неприятность. Но ты не думай, Катя. Я сейчас... чуть-чуть вот только полежу и уйду, Катя. Ты не волнуйся. У меня, вон смотри, все чемоданы уже собраны.
Роман слабой рукой указал на чемоданы, стоящие в углу.
— Немножко вот только сейчас полежу, ладно? — тихо произнёс Роман. — И уйду.
«Господи, — испуганно подумала Катя, — куда это он собрался в таком состоянии! 40!»
— Да чего уж там, — сказала Катя. — Я ведь не гоню. Понимаю. И не надо тебе никуда сейчас уходить. Сказали, чтобы отдыхал, вот и лежи. А когда придёшь в норму, тогда и уходи спокойно.
— Нет, Катя, я так не могу, — сказал Роман и предпринял попытку встать с тахты. — Это, как минимум, ещё две недели, а может, и больше. А у тебя — своя жизнь, Катя. Я понимаю. А мне ещё на работу надо. Я сейчас уйду. Я на новую работу устроился. Завтра — первый день. Пойду я. Не хочу людей подводить.
Роман снял полотенце со лба, мутным взором посмотрел на Катю, чуть приподнялся на локтях и… без сил опустился обратно.
— Я сейчас, Катя, сейчас, — сказал он, — с силами только соберусь. Что-то голова кружится. Ты не думай, Катя. Я уйду. Мне и на работу завтра. И квартиру я себе уже нашёл. Уже и деньги вперёд заплатил: и агенту, и хозяевам.
— Никуда ты не уйдёшь, — сказала Катя. — В таком состоянии я тебя никуда не пущу. Здоровье — дороже.
Катя вышла из комнаты. Роман криво ухмыльнулся, выбросил мокрую тряпку под тахту, укрылся с головой и уснул.
Прошло ещё два месяца.
Роман не съехал, хотя и пришёл в норму. Опять убеждает подождать ещё чуть-чуть, ещё совсем недолго.
— Недолго — это сколько? — строго поинтересовалась Катя.
— Ну, Катя, — ответил Роман, — недолго — это недолго. Как я тебе точно скажу? А тем более, что... Ну, ты же знаешь, что мне просто некуда идти. На улице я, что ли, ночевать буду.
— Почему на улице? — удивилась Катя. — Ты ведь квартиру собирался снять.
— На что? — чуть не плача, ответил Рома. — Я ведь почти два месяца дома провалялся, пока не пришёл в норму после всего. Ты же сама меня тогда не отпустила. А теперь гонишь. А я из-за тебя с прежней работы уволился, а на новую так и не пошёл. А из тех денег, что у меня есть, мне только и осталось, что на еду и тебе, на оплату коммунальных услуг.
«Нет-нет, — думала Катя, — нет. Так больше нельзя. Так дальше не может продолжаться. Я не смогу. За что мне всё это? Почему?»
Катя не выдержала и заплакала. Ей вдруг стало очень жалко себя. Но она не знала, что делать и как поступить. Она ревела и при этом что-то говорила Роману: о том, что ей тяжело, что она запуталась, что не знает теперь, что ей делать. Что у неё вроде как появился другой, но она даже в дом его пригласить не может, потому что здесь чужой мужчина.
Катя говорила и плакала, говорила и плакала.
Наверное, Катя надеялась, что её слёзы хоть каким-то образом повлияют на Романа, и он всё поймёт, что так нельзя, что всему есть предел, что он — лишний здесь; поймёт и уйдёт.
Катя плакала, жаловалась, просила, а лицо Романа становилось всё более и более напряжённым. И вот когда Катя уже вроде начала успокаиваться, когда ей вдруг показалось, что Роман всё понял, как вдруг случилось то, чего она ни при каких обстоятельствах не могла ожидать.
Лицо Романа вдруг перекосилось, его рот широко раскрылся и... он тоже заплакал. И как заплакал! Так плачут дети, когда их впервые оставляют в детском саду.
— А-а, — громко ревел Роман, не закрывая рта, и слёзы текли по его лицу.
Какое-то время Катя и Роман ревели вместе, глядя друг на друга. Катя плакала и смотрела на Романа, широко открыв глаза. Роман, в свою очередь, плакал, ничем не уступая Кате, и смотрел на неё точно так же.
В какой-то момент Кате показалось даже, что она смотрит на себя в зеркало, потому что Роман вроде как повторял за ней все её движения и её мимику. А после ей показалось, что это не Роман повторяет за ней, а она всё повторяет за Романом.
Первой не выдержала Катя. Ей вдруг стало уже не до своих слёз, потому что Роман её переплакал, если так можно выразиться.
Роман стоял перед Катей, рыдая так искренно и так громко, и так широко открывая рот, что Кате стало даже стыдно за свои слёзы. Её проблема показалось ей не настоящей, не столь значительной, по сравнению с проблемой Романа.
Катя подошла к Роману, прижала его к себе, стала гладить по голове и успокаивать, говоря нежные и добрые слова.
Роман постепенно успокаивался.
— Не плачь, — говорила Катя, — живи у меня, сколько хочешь. Только не плачь.
Как только Катя вышла из комнаты, Роман закрыл за ней дверь на ключ, равнодушно зевнул, почесал затылок и, криво усмехнувшись, достал маникюрный набор, включил телевизор и начал полировать ногти на руках и смотреть кино.
Насчёт работы и денег, которых хватало только на еду, Роман, конечно, врал. С работы он никуда не уходил. А в те дни, когда надо было комедию разыграть перед Катей, он просто брал отгулы за свой счёт. И зарплата у него была хорошая. И ему вполне хватило бы на то, чтобы снять себе что-нибудь приличное. Но! Роман был жадным и хитрым.
Да, ему не нравилась Катя, но нравилась её квартира; и съезжать с этой квартиры, вот так просто, он никуда не хотел. Он решил жить здесь как можно дольше. Вот сколько сможет, а там — кто его знает. Может, Катя его снова полюбит, а если и не полюбит, так пожалеет, и всё вернётся на круги своя. Но если даже и не полюбит, и не пожалеет, тоже ничего страшного.
«Даже если месяц лишний протяну, — думал он, — сколько денег сэкономлю. А если два? А если больше? Так, глядишь, и накоплю на собственную квартирку в Питере. Стану настоящим петербуржцем. Женюсь по большой любви. Стану отцом. Займусь воспитанием сначала детей своих, а после и внуков. Ну, просто всё у меня будет, как в хорошем кино со счастливым концом.»
И вот прошёл уже год, а Роман так никуда и не уходит.
Живёт у бывшей жены и проблем не знает; отдаёт ей положенные деньги за свет, газ и прочие коммунальные услуги, моет за собой посуду, копит денежки и радуется жизни.
«Считай, что за год тысяч триста уже сэкономил, — думал Роман, — а может, и больше. Да и Катя, я смотрю, уже на меня смотрит по-другому. Не так, как раньше, когда только развелись.»
Почему Катя не выгоняла Романа? Жалела. Роман — артист ещё тот. И зная характер Кати, легко мог вызвать к себе жалость. Роман играл свою роль с вдохновением. Не удивительно, что Катя всерьёз полагала, что у него сейчас трудные времена, и ему просто некуда уйти. Такие, как Роман, и не таких, как Катя, вокруг пальца обводят.
И неизвестно, чем бы это всё это закончилось, если бы не Раиса — школьная подруга Кати.
Раиса и Катя не виделись уже очень давно. После школы Раиса уехала в Москву. Там она училась в каком-то строительном институте, вышла замуж за директора строительной фирмы и стала мамой. В Питер приехала по делам и навестила подругу.
Они встретились у Кати дома. Стали рассказывать друг другу, у кого как идут дела.
Катя порадовалась за подругу и рассказала Раисе свою грустную историю.
— Катя, ты в своём уме? — спросила Раиса, которая мигом раскусила Романа и поняла, что это за человек. — Столько времени — в разводе, и ты терпишь его у себя?
— Ему некуда идти, Рая, — сказала Катя, — я сначала тоже думала, что он притворяется, но... Нет, Рая, так не притворяются. Ему очень трудно сейчас. И я не сомневаюсь, что если я его выгоню, то он, конечно, уйдёт, но будет сидеть с чемоданами на улице, перед моим домом.
— А хочешь, подруга, я сделаю так, что он уйдёт и не будет сидеть перед твоим домом? — спросила Раиса.
— Хочу, — ответила Катя.
— Покажи мне свою квартиру, — попросила Раиса.
Катя показала.
— А эта дверь? — спросила Раиса.
— Это комната Романа. Он, наверное, сейчас спит.
— А ты, я вижу, ремонт давно в квартире делала, — задумчиво произнесла Раиса.
— Давно. Хотела в этом году сделать, но… Видишь, как оно всё у меня по-дурацки складывается.
— Вижу, — ответила Раиса.
Прошло три дня.
Роман полировал ногти и смотрел телевизор, когда в дверь постучали.
— Тебе кого? — грубо поинтересовался Роман у незнакомой женщины, стоящей перед его дверью.
— В квартире начинается капитальный ремонт, — сказала Раиса. — Вот договор с хозяйкой на ремонтные работы. А ты — кто? Про тебя ничего не говорили? Учти, здесь сейчас начнут всё демонтировать.
— Я тоже… здесь живу, — испуганно ответил Роман. — А где Катя?
— Заключила с нашей фирмой договор, отдала ключи и уехала. Куда? Не знаю, — ответила Раиса.
— А как же я?
— А ты на каком основании здесь? — спросила Раиса. — Почему нас не предупредили. Документы покажи свои. Или я вызываю полицию.
Роман полез было за паспортом, но вспомнил, что там указан совсем другой адрес.
— Нет документов, — сказал Роман. — Но мы с Катей — в очень хороших отношениях, и она, понимая, как мне сейчас трудно и всё такое, позволила...
Роман несколько растерялся от происходящего и не понимал, кого ему сейчас изображать из себя.
«Плакать перед незнакомкой — бессмысленно, — думал он, — и мордочка американского кокер-спаниеля здесь не поможет.»
— Один час, — сказала Раиса.
— Что «один час»? — не понял Роман.
— Один час, и чтобы духу твоего здесь не было, — сказала Раиса. — Сейчас сюда рабочие приедут. У них оплата — сдельная.
В это время в квартиру зашли несколько суровых мужиков в спецовках и с инструментами.
— Ремонт начнёте с этой комнаты, — сказала им Раиса, — она через час освободится, и приступайте.
— Нам некогда ждать, — сказал самый суровый. — У нас назначено на это время, ну, значит, сейчас и начнём.
— Я быстро, мужики, — сказал Роман. — Пять минут, и меня нет.
— Тебе помочь? — поинтересовались суровые мужики у Романа.
— Я сам, — сказал Роман. — Не беспокойтесь. У меня уже давно всё почти собрано. Осталось так: кое-что по мелочи.