Начало.
Это было сильнее, чем пощечина. Полина опустила руку.
- Пожалуйста, иди и позови моего дядю, - твердо сказала она Ларину.
- А вы точно не будете ничего делать, пока я не приду?
Полина присела.
- Не буду.
- Не могу верить вам, - пробормотал санитар, тряхнул головой и исчез за углом. Воцарилась тишина. Горин продолжал смотреть в окно.
- Хам, - неожиданно произнес он, и посмотрел через плечо на Полину, приподняв одну бровь как бы демонстрируя вызов.
- Да, - сказала она, энергично кивая. - Самый настоящий хам.
Он скрестил руки на груди и оперся плечом об оконную решетку. Бледный кавалер-заключенный, молчаливо стоящий в своей камере. Медленная улыбка искривила его рот.
Если он сумасшедший, нельзя доверять ему. Вчера он также прислонился головой к решетке и смотрел на нее, стоя в очень благородной позе, а через мгновение прижал бритву к ее горлу.
- Будь осторожнее, - нашептывал ей разум. - Он силен, он пугающе силен. Он психически не здоров.
Полина посмотрела на Влада.
- Хам, - повторила она задумчиво.
- Хам, - сказал он с явным облегчением. Полина сложила руки.
- Получается, что у нас единое мнение по этому поводу?
Он ничего не сказал, но посмотрел на нее через железную решетку со светской иронической улыбкой.
- Полагаю, об этом даже речи быть не может, - возмутился дядя Миша, обращаясь к Полине. - Ты же в этом совершенно не разбираешься, ничего не понимаешь. Ты не можешь быть личным санитаром при больном. Это полный абсурд. Подумай о той опасности, которой ты подвергаешься, Полина! Нельзя забыть вчерашний инцидент.
- Я не забыла. И верю…
- Да, очень хорошо, я понимаю… Это сумасшедший дом.
Она грустно взглянула на него.
- А разве Бога нет в этом доме?
Ларин хмыкнул. Доктор Скворцов слегка покраснел и строго взглянул на санитара.
- Разумеется, Бог здесь.
- Меня благословил Господь! - повторила Полина уверенным тоном.
Доктор Скворцов поджал губы.
- Я не подумал, что у тебя такие намерения, но если ты действительно хочешь работать с пациентами, я могу назначить тебя в помощь акушерке в дневную смену.
- При других обстоятельствах я с радостью согласилась бы стать помощницей акушерки, - ответила Полина, - но я должна поддержать Горина.
Доктор покраснел.
- Я поражен, что тебе вообще пришла в голову подобная мысль, Полина.
Полина продолжала говорить тихим голосом:
- Мое решение согласовано с Гориным.
- Ну… ну… - дядя Миша покачал головой и улыбнулся. - Как вам могла прийти в голову такая фантазия?
- В затворничестве, - просто ответила она. - Там я узнала, что есть Свет и Правда.
- Я сам вам расскажу о свете и правде, - воскликнул Ларин. - Когда он сломает вам шею, вы все поймете!
- Он не причинит мне вреда, - ответила Полина.
- Вы ничего не понимаете! Он регулярно впадает в буйство; как-то раз он чуть не оторвал мне руку, а ведь я - крупный парень, как видите. А вас он в секунду уничтожит.
И все же, - возразила Полина, - когда он увидит, что я пришла поговорить с ним, он будет вести себя тихо. Ларин нахмурился.
- Ничего подобного, вы не знаете его. Вы здесь всего лишь один день. К этому маньяку нельзя поворачиваться спиной!
- К сожалению, это правда, Полина. Тебя, должно быть, ввели в заблуждение проблески рассудка у пациента. При его диагнозе это возможно. Мы стараемся поощрять разумное и цивилизованное поведение, но горькая правда заключается в том, что герцог не в том состоянии, когда ему можно доверять или рассматривать его как разумное человеческое существо.
Опыт собраний в модном доме научил Полину разумно и тонко вести спор. В глаза ошибающегося нужно смотреть твердо и уверенно. Сейчас она смотрела на дядю, не мигая.
- Это значит… - Он откашлялся. - Нет, я неверно выразился. Конечно, он человек, создание Божье, как и все мы. Но я отвечаю за ваше благополучие.
- Вы также отвечаете и за его благополучие.
- Дорогая моя, вы не сможете ухаживать за ним. Абсурд. Я не могу дать разрешения.
Она не стала возражать. Никакие аргументы сейчас на него не подействовали бы. Она не готовилась заранее к такому разговору; если Бог пожелает, нужные слова придут сами.
Казалось, доктор Скворцов стал испытывать неудобство под ее пристальным взглядом.
- Это невозможно. Боюсь, что вы просто не понимаете, что хотите сделать.
- Дядя Миша, это вы не понимаете моих намерений.
Он хмуро посмотрел на нее.
- Вспомните, что дает нам Свет, - мягко произнесла Полина. - Неужели вы отказались от него?
Он продолжал недовольно смотреть на нее.
- Не знаю, как насчет "света", - с вызовом произнес Ларин, - но ничего глупее я никогда не слышал, доктор. Прошу прощения, что отнимаю у вас время, но она ни о чем не хотела слушать, кроме как о благословении.
Доктор Скворцов посмотрел на своего помощника. Когда он снова перевел взгляд на племянницу, она продолжала стоять неподвижно. Ларин что-то ворчал о свете, откровениях, невежественной чепухе, с каждым словом глубоко оскорбляя чувства и веру Полины.
Доктор Скворцов молчал.
Наконец комментарии Ларина превратились в усталое бурчание. Запертый в комнате Горин казался тенью, следящей за ними сквозь прутья белой и неподвижной решетки. Огромная ожидающая тишина заполнила дом.
Доктор Скворцов повернулся к Ларину и попросил у него ключ.
