Либерализация авторитарных режимов, как правило, способствует возвращению эмигрантов на родину. Уникальность советской ситуации заключается в том, что перестройка и гласность приводят к противоположному результату. Ухудшение экономического положения, национальные конфликты на Кавказе и в Средней Азии порождают резкое увеличение потока беженцев и мигрантов из всех республик СССР.
Начинается «четвертая волна» эмиграции, получившая уничижительное наименование «колбасной». Эмигрантские газеты пестрят объявлениями: «Продаю обратный билет Париж—Москва», «Ищу любую работу». Надо отдать должное старой эмиграции: на первых порах она всячески старается помогать новоприбывшим, но вскоре выясняется, что ей не под силу справиться с «нахлыном», как сказал бы Александр Солженицын, «четвертой волны».
Газета «Русская мысль» публикует призыв о помощи дому в Монжероне под Парижем, издавна служившему приютом для беженцев из Восточной Европы. Создаются или продолжают работать благотворительные организации, призванные помочь страдающим соотечественникам на Родине. В первую очередь, это «Фонд помощи верующим в СССР» при Русском Студенческом Христианском Движении (Париж), который в большом количестве переправляет на Восток книги, лекарства, вещевые посылки и финансовую помощь.
Аналогичную деятельность разворачивает и созданный в 1972 г. Конгресс русских американцев. Возникают многочисленные, но эфемерные ассоциации поддержки независимой прессы в Советском Союзе, оппозиционных партий и т. д., чья деятельность, однако, прекратится очень быстро из-за сворачивания западного финансирования. Крупнейшее издательство «YMСA-Press» осенью проводит первую легальную выставку-продажу своих книг в Москве, которая имеет определенный резонанс, но значительная часть продукции издательства немедленно попадает на «черный рынок» по спекулятивным ценам.
Представители всех трех волн русской эмиграции регулярно посещают метрополию, творческие вечера писателей и поэтов собирают огромные аудитории. Но доступ на Родину, как и в прежние годы, открыт еще не всем: известным диссидентам Владимиру Буковскому и Александру Гинзбургу отказывают во въездных визах. КГБ по-прежнему пытается демонстрировать свою силу. Визит на Родину одного из лидеров Народно-трудового союза Бориса Миллера, длившийся три месяца, внезапно прерывается спецслужбами: в ноябре вместе с другим членом НТС Натальей Маковой его со скандалом, насильственно выдворяют из страны.
Между тем в эмигрантской прессе критика пробуксовывающих горбачевских реформ усиливается. Набор обвинений стандартен: в СССР нет легальной оппозиции, частной собственности и свободного рынка. При этом в сочинениях многих литераторов и публицистов зарубежья явно чувствуется обида. Откровения «прорабов перестройки» по социальным, политическим и экономическим проблемам были давно осознаны и сформулированы русской диаспорой, но на нее никто не ссылается, а подавляющее большинство эмигрантской интеллигенции не пригласили на пир возрождающейся свободы и демократии.
Главный редактор журнала «Посев» Александр Югов в брошюре «Прорабы по следам диверсантов» в этой связи недвусмысленно говорит о «плагиате». Осенью в Сорбонне слависты и литераторы из метрополии пытаются выяснить, что такое гласность, на одноименном коллоквиуме и приходят к более или менее единодушному выводу: «Гласность есть, слышимости нет».
Присуждение в конце года Нобелевской премии мира Михаилу Горбачеву, как, впрочем, и вся западная «горбимания», воспринимаются диаспорой более чем скептически. И хотя в октябре в Риме эмиграция и метрополия создают «Комитет национального примирения» во главе с Василем Быковым и Владимиром Максимовым, он, как и многие аналогичные предприятия, останется только на бумаге.