...Она жила с мужем в "гражданском браке", сойдясь с ним, будучи еще студенткой первого курса медучилища.
Сходилась не по любви (она пришла позже), а в силу исключительно трагических обстоятельств, сложившихся в семье будущего супруга. Он овдовел. Его жена, едва успев родить, вдруг отчего-то стала беспричинно чахнуть, чахнуть и, наконец, окончательно зачахла у него на руках...
...Жена ушла. А он остался. С четырьмя детьми. Старшему из которых было 5, младшему - 2 месяца...
...Наступили каникулы. Было тепло, было лето. Подружки уехали отдыхать на море, а она задержалась, постеснявшись отказать знакомым в просьбе помочь хорошему человеку в уходе за малышами... Она ведь медик... Хм...
И вот этот "медик", которому и самому едва стукнуло 16, стала нянчится с чужими отпрысками, кормить их из бутылочки и ложечки... А потом так с ними и осталась...
...Нет, признаний в любви, разумеется, не было. Да и какая "любовь" через пару месяцев после такой трагедии-то?.. Не было и свадьбы, и регистрации отношений в ЗАГСе. Какая свадьба, какая регистрация, когда у бедной умершей женщины еще и ноги в могиле не остыли?.. Она это понимала и на узаконивании брака не настаивала.
А потом было просто некогда. Муж, ментовской следователь, работал сутками, был постоянно занят.
Так они и жили. Семьёй. Хорошей. В которой всегда царили, как ей казалось, непритворное уважение и забота друг о друге. И чем дольше они жили, чем больше она узнавала супруга, тем яснее становилось, что, по-видимому, однажды она таки сорвала в своей жизни самый настоящий "джек-пот"...
...Сказать, что муж был хорошим, значит, не сказать ничего. Он был по-настоящему добрым, мужественным, порядочным. Это проявлялось во всём. Он, например, был не из тех вдовцов, которые, похоронив свою половинку, принимаются тут же устраивать личную жизнь "с чистого листа", напрочь изгоняя из нее даже воспоминания о жизни прежней...
Только однажды он коротко бросил: мол, на себя ситуацию прикинь... Хотела бы ты, чтобы тебе забыли и дети, и муж?..
Она не хотела. А потому тот факт, что он ходил на кладбище, ухаживал за могилой умершей, не скрывал от детей, что их родная мать умерла от тяжелой болезни (мол, было бы крайне безнравственным вычеркнуть мать из памяти детей, она ведь не виновата, что умерла...), бережно хранил ее фотографии, заказывал в храмах панихидки, представлялся фактом исключительно положительным, который выдавал в супруге человека незаурядного и благородного...
В силу этого же благородства у них не было совместных детей. Сначала муж не разрешал ей рожать, т.к. она была слишком молода, а потом уже слишком стара... Он говорил, что боялся за нее, боялся, что она не разродится, утверждал, что больше подобного ужаса не переживёт...
...И она не комплексовала. Так как было некогда - четверо детей есть четверо детей. Да и потом... Она их растила, можно сказать, с пеленок, прикипев всем сердцем. Они были родными. Так что её душа не тосковала...
...А дальше дети выросли.
...Они учились в медвузе в большом городе, жили в квартирах, которые она им подарила (в наследство от родителей осталась дорогущая квартира в столице; она ее продала, купила три трёшки в их областном центре). А еще именно на её, доставшиеся в наследство от родственников деньги, она детей, собственно, и учила. Своих с мужем средств у них не было вовсе. Да и откуда?, когда семья многодетная. К тому же ребятишки оказались даровитыми и них немалые способности надобно было развивать в многочисленных творческих кружках и студиях , обучать иностранным языкам, а затем почти пятнадцать лет оплачивать уже профессиональное обучение сначала в академии, потом в аспирантуре и докторнатуре... И она всегда была рядом...
...А дальше они стали совсем взрослыми, обзавелись собственными семьями.
Но прежде были их свадьбы. На которых она вдруг оказалась... лишней.
...Когда выходила замуж дочь, на торжество съехалось неожиданно много родни ее покойной матери.
Нет, она знала, что покойница была не безродной, что у нее осталась мать, сестры, тётушки, племянницы... Она знала, что дети с ними общались, роднились, ездили в гости. Но всё таки такая толпа чужих людей застала ее врасплох. Тем более, что и вели себя родственники, мягко говоря, неправильно. Они бесцеремонно, как хозяева, ходили по дому, рылись в вещах, брали что хотели, в упор ее не замечали, не общались, не советовались. И это было обидно.
Свадебное платье тоже покупалось без неё. Без неё же наряжали и невесту. Она же, мать, стояла в стороне, смотрела на свою девочку, только временами, когда позволяли, выполняла мелкие поручения...
...Когда регистрация в ЗАГСе закончилась, фотограф хлопнул в ладоши, прокричал
- А теперь фотосъёмка! Фотографируются пока только свои, только ближайшая родня! Прошу родственников занять свои места!
Она немедленно подошла, стала рядом с невестой. А та... Та вдруг округлила глаза, ощерилась, грубо оттолкнула ее от себя локтем
- Ты куда лезешь?! Тебе же ясно сказали, что фотографируются только свои!
А дальше, поискав глазами бабушку и тёток, ласково окликнула их, приглашая занять место рядом с собой.
Так они и фотографировались и общались всю оставшуюся свадьбу: тесной родственной группкой - муж и родня покойницы... А про неё не то, чтобы забыли, её теперь уже демонстративно сторонились, не замечали, каждым жестом давая понять что она здесь ну вот буквально "ни к чему", лишняя и чужая.
... Она сидела за задвинутым в самый дальний угол ресторана столиком, издалека наблюдая за не имевшим, оказывается, к ней никакого отношения, праздником...
...Дальше в такой же способ женились сыновья. Вот только на их свадьбы ее уже даже не приглашали. Супруг, оправляясь в ресторан, надевая костюм и новые туфли, коротко объяснял
- Там будет всего лишь небольшой вечер и только для своих...
Впрочем, о ней не забыли. А как же... Ведь у молодоженов скоро стали рождаться дети. А своих детей они могли доверить только ей...
...И она опять впряглась в нелегкое дело выняньчивания и выкармливание младенчиков, заботы об их здоровье (ведь дочка, сыновья, зять, невестки всё еще учились, строили карьеры, были очень заняты...)
...А дальше дети вместе с ней подрастали, взрослели и она, опять недосыпая, недоедая, отказывая себе во всем, носилась с ними по всевозможным кружкам и секциям, репетиторам и спортзалам, из своего кармана оплачивала эти недешёвые удовольствия...
...А потом стал болеть муж. У которого она была бесплатной сиделкой.
...Умирая, он собрал детей, озвучил свою последнюю волю: он хотел быть похороненным рядом с умершей женой, т.е. их матерью, так как всю жизнь, оказывается, "любил только её и никого другого!", "никогда не изменял ей ни душой, ни сердцем, ни мыслями", просил у них прощения за то, что привёл в дом чужую женщину... Мол, поймите, выхода другого не было: вы были слишком малы... Они поняли и простили.
...Что правда, с похорон ее не прогоняли. Она не пошла на них сама. Хм... Так как там тоже были только "свои"...
...После похорон выяснилось, что муж еще при жизни, в тайне от неё, отписал всё своё имущество и дом детям...
...Нет, они её не выгоняли. Больше не общаясь, они через адвоката передали ей коротенькое письмо, где благодарили "за всё" и очень вежливо просили освободить отцовское домовладение, которое становилось под ремонт и продажу... Она освободила.
P.S.
...Сейчас она живёт с престарелой тёткой, досматривает её за право наследования её коммуналки...