Имя Шугара Рэя Леонарда для ценителей бокса на постсоветском пространстве, разумеется, не пустой звук. В свое время Владимир Ильич Гендлин, главный популяризатор этого вида спорта среди русскоговорящей аудитории, приложил немало усилий, чтобы отечественные зрители имели возможность увидеть лучшие поединки «Сахарного» Рэя. А о тех, что показать не удалось, рассказывал, как и в целом о личности и карьерном пути Леонарда. Не в последнюю очередь, хотя и не только поэтому, этого легендарного бойца у нас знают, любят и отдают должное. Например, действующий чемпион в полутяжелом весе Дмитрий Бивол ни раз называл Рэя своим самым любимым боксером. На западе же Леонард стал кумиром для всех звезд будущих поколений: от Роя Джонса, Оскара Де Ла Хойи и Шейна Мозли до современного Канело Альвареса.
Тем не менее, даже эта информация не дает в полной мере понять, каким любимцем Америки был и остается Леонард. Причем, стал он таковым еще на любительском ринге до того, как отправился на Олимпиаду в Монреале. На играх Рэй в эффектном стиле завоевал золото, и болельщицкая любовь к нему стала еще сильнее. Примерно в то время он стал носить прозвище «Шугар», до него принадлежавшее величайшему средневесу всех времен (а, может быть, и величайшему боксеру в принципе) Рэю Робинсону. Никому другому в то время подобную дерзость не простили бы, но в случае Леонарда это восприняли, как само собой разумеющееся.
А уж заслуги нового «Шугара» в профессионалах окончательно превратили его в суперзвезду, чей уровень влияния и популярности выходил далеко за пределы квадрата ринга. Впрочем, секрет успеха Рэя крылся не только в его безграничном таланте и уникальном боксерском мастерстве. Не последнюю роль здесь сыграло его исключительное обаяние. Свойство, которое невозможно подделать или натренировать. Даже без перчаток и боксерок Леонрад смотрелся перед камерой настолько органично, что его можно было запросто спутать с голливудской звездой.
Было у Рэя и отменное чувство юмора. Несмотря на то, что он не особенно любил оскорблять соперников и редко вступал в словесные баталии, если до этого все-таки доходило, Леонард всегда умел огреть оппонента крепким словцом, чем вызывал одновременно и его раздражение, и восторг публики. Наконец, из каждого поединка Рэй стремился сделать шоу, которое понравится даже далеким от бокса зрителям. Он куражился, кривлялся и, находясь под шквалом атак, дразнил противников, но делал это беззлобно, из-за чего обижаться на него было практически невозможно.
Можно сказать, став новым национальным героем, Леонард заполнил пустоту, образовавшуюся после ухода Мухаммеда Али. Его супертяжелый коллега Ларри Холмс на роль сменщика Али совсем не подходил и, честно говоря, никогда на нее не претендовал. Ларри был не артистом, а расчетливым дельцом в ринге и за его пределами. Важным для него был только результат. Процесс Холмса если и интересовал, то в последнюю очередь.
Сравнения с Робинсоном, естественно, не прекращались из года в год, однако, если оценки рядовых зрителей еще могли склоняться в сторону Леонарда, то историки бокса, журналисты, телекомментаторы, коллеги по цеху и прочие всевозможные эксперты единодушно ставили заслуги его легендарного тезки выше. Быть может, отчасти поэтому бывший полусредневес Рэй в 1988 году предпринял попытку сделать то, что в свое время не удалось первому в истории бокса носителю прозвища «Шугар»: стать чемпионом мира в полутяжелом весе.
Когда-то, в уже тогда неблизком 1952-ом, Робинсон поднялся в этот дивизион, чтобы попытаться отобрать пояс у его тогдашнего обладателя Джо Максима, и единственный раз в жизни проиграл досрочно. Обошлось, впрочем, без нокаута: изможденный и, к тому же, вынужденный боксировать под открытым небом при температуре в 41 градус, «Шугар» не нашел в себе сил выйти на четырнадцатый раунд и сложил оружие в перерыве. Тогда публика не в первый и далеко не в последний раз убедилась, что весовые категории существуют не просто так. Однако важно заметить, что ни Рэй Робинсон, ни какой-либо другой боец тех лет не пользовался орудием, коим мастерски владел Рэй Леонард. На этом, полагаю, необходимо остановиться подробнее.
Герой нашего рассказа был не только гениальным боксером и блестящим шоуменом, но и умелым манипулятором. Леонард осознавал свой статус суперзвезды и всенародную любовь и бессовестно ими пользовался. Он задействовал их как рычаги давления в переговорах с соперниками, если хотел заполучить дополнительные преимущества. В частности, Леонард сделал это и перед боем с Марвином Хаглером, ставшим главным триумфом спортивной жизни Рэя. Он оставил за собой право выбора перчаток, размера ринга и количества раундов (в те годы чемпионские поединки уже длились по 12 раундов, однако и 15-раундовый формат еще не был упразднен), что, конечно, еще до стартового гонга заложило фундамент легендарной победы «Сахарка». У меня нет совершенно никакого желания преуменьшать и тем более обесценивать это достижение Леонарда, но все же предлагаю задуматься, по какому сценарию мог бы пройти поединок, если бы:
- он длился не 12, а 15 раундов, учитывая, что к чемпионским трехминуткам Рэй практически исчерпал запас сил, а Марвин выглядел значительно свежее и не сбавлял прессинга;
- Хаглеру было разрешено надеть более жесткие перчатки, чего всегда пытаются добиться панчеры;
- ринг, всю площадь которого Леонард использовал для активных передвижений, был чуть меньших размеров.
Но Америке, как, впрочем, и всему остальному миру, было наплевать. Большинство зрителей попросту не в курсе таких тонкостей переговоров, а даже если и в курсе, не придают им особого значения. По телевизору все перчатки и ринги мира выглядят примерно одинаково, а победа Рэя, что на тогдашних экранах, что на сегодняшних плазменных панелях смотрится восхитительно.
Сегодня боксеров принято справедливо критиковать за разнообразные уловки с весом, перчатками и прочие закулисные игры. Существует даже такое понятие, как «сторона А». Так называют бойца, чья рыночная стоимость позволяет ему диктовать условия в переговорах с соперниками. Такой стороной А сегодня в переговорах с любым противником являются Сауль Альварес и Энтони Джошуа. За несколько лет до них – Флойд Мейвезер и Мэнни Пакьяо, а перед ними – Оскар Де Ла Хойя. Такой стороной А был и Рэй Леонард. Забавно наблюдать, как данное явление многие пытаются преподнести, как отличительную черту только современного бокса, хотя на самом деле в 80-х трава была такого же зеленого цвета, что и сейчас. Стало лишь больше источников информации, позволяющих рассмотреть эту самую «траву» с разных ракурсов.
Так вот. Теперь же Леонард замахнулся на чемпионство уже не в среднем, а в полутяжелом дивизионе, а посему, разумеется, не упустил возможности получить гандикап еще до боя. В качестве соперника был выбран канадский чемпион WBC Донни Лалонд. Весовой лимит полутяжей составлял и составляет по сей день 175 фунтов (79,4 кг). Команда Рэя настояла на промежуточном весе в 168 фунтов (76,2 кг), который сегодня является лимитом второго среднего веса. Небольшое пояснение: заголовок статьи стоит понимать не буквально. Леонард не придумал эту весовую категорию. К тому моменту она существовала уже пять лет, но была настолько непопулярной, что у WBC в ней даже не было своего чемпиона. Полагаю, те из наших читателей, что следят за современным боксом и знакомы с политикой этой организации, ключевым принципом которой бессменно остается потакание интересам наиболее прибыльных спортсменов, уже поняли, к чему все идет. WBC постановил, что Леонард и Лалонд сразятся не только за пояс Донни в полутяжелом весе, но и разыграют вакактный титул в суперсреднем. И если второе со спортивной точки зрения еще можно принять и объяснить, то первое звучит уж совсем анекдотично: Леонард собирается боксировать за титул в полутяжах, но в суперсреднем весе. Впрочем, симбиоз больших имен и беспринципных спортивных чиновников способен творить и не такие чудеса.
Канадец согласился на все условия команды Леонарда, потому что от таких возможностей не отказываются. Судя по всему, ему не стоило больших усилий уложиться в требуемый лимит веса, но он настолько опасался провалить взвешивание, что перестарался с весогонкой. По словам Лалонда, это не позволило ему показать максимум своих возможностей.
«Бой с Рэем в 168 фунтов был для меня хорошим вариантом. Я был вынужден быть очень дисциплинированным во всех отношениях на тренировках. Проблема была в том, что я вошел в бой с весом 163 фунта. Весы показывали 167, но если вы посмотрите на ленту весов, вы увидите, что я был одет в свою одежду! Я считаю, что перебрал со сгонкой веса, перетренировался и вышел неподготовленным, проходить 12 раундов, не говоря уже о том, чтобы сражаться так долго. После четвёртого раунда я видел трёх Рэев вплоть до конца боя. Я был очень обезвожен. Поэтому я должен сказать, что будь я на 5-7 фунтов тяжелее, бой не ограничился бы для меня 4 раундами. Легко говорить сейчас. Но на самом деле я верю в это. Я бы сразился с ним снова сегодня, если бы мне дали шанс».
Будем откровенны: ни один средневес и тем более полусредневес в здравом уме не сунулся бы в полутяжи в первой половине 80-х, когда ими правили Майкл Спинкс, Дуайт Мухаммед Кави, Эдди Мустафа Мухаммед и другие великие представители этой категории. Однако и Лалонд отнюдь не был мальчиком для битья. Так что за столом переговоров Леонард, конечно, сделал важный шаг к успеху, но ему все еще предстояло одолеть в ринге здоровенного полутяжа в расцвете сил с нокаутирующим ударом и ростом под 190 см. Общественность, конечно, видела Рэя безоговорочным фаворитом, но это ни о чем не говорит. Болельщики прогнозируют не умом, а сердцем.
Первые раунды поединка лишь укрепили в своей убежденности тех, кто считал, что Леонард в этом бою пытается откусить больше, чем может проглотить. Американец старался работать вторым номером, вытягивать соперника на себя и спуртовать, но было видно, что габариты и мощь чемпиона его сковывают. Прежней скорости у него уже не было – сказался и возраст, и набор дополнительной мышечной массы для выступления в новом дивизионе. А для Донни, кажется, такой сценарий поединка был наилучшим из всех: уступающий в размерах и пятящийся назад соперник предоставил ему возможность безраздельно завладеть инициативой и атаковать излюбленными длинными ударами. В моменты сближений канадец тоже не тушевался и разряжался серийными атаками в корпус. В общем, никакого пиетета по отношению к именитому визави андердог не проявлял.
В четвертой трехминутке Лалонд отправил Рэя в нокдаун, после чего окончательно стало ясно: план «А» «Шугара» не работает. И тут в очередной раз проявилось то, что отличало Леонарда, обычно предпочитавшего дистанционный бокс с активными перемещениями по рингу, от подавляющего большинства бойцов подобного стиля. Когда это было нужно, он прекращал попытки выиграть малой кровью и мастерски переключиться на силовой, агрессивный бокс первым номером. В тот вечер для победного результата был нужен не Леонард-игровик/технарь, а Леонард-слаггер. И именно такого Рэя канадец, к своему несчастью, наблюдал с пятого раунда по оставшуюся часть поединка.
С этого момента картина боя начала стремительно меняться. Еще одно занятное наблюдение: «Шугар» практически отказался от своей знаменитой комбинационной работы и сделал акцент на силовые одиночные, максимум, двухударные вылазки. Оказалось, что бывший полусредневес Леонрад бьет совсем не слабее полутяжеловеса Лалонда. Каждое точное попадание соперника Донни чувствовал, и стало ясно, что его запас прочности на исходе. Спасти положение могла качественная защита, но ее у канадца не оказалось. Леонард же, благодаря своей кошачьей пластике и рефлексам, уходил от большинства ударов. А те, что пропускал, умудрялся смазывать короткими движениями головы.
Девятый раунд получился одним из самых зрелищных в карьере Леонарда. Он же стал и последним в этом противостоянии. Сначала Лалонд потряс Рэя затяжной атакой. Ненадолго уйдя в защиту, претендент пошел в яростной контрнаступление и послал противника в нокдаун левым хуком. Было ясно, что Донни с огромным трудом сохраняет вертикальное положение, и, разумеется, Леонард не мог этого не заметить. Он бросился на добивание и быстро отправил теперь уже экс-чемпиона в тяжелый нокаут. Потрясающе зрелищный поединок с брутальной развязкой.
Так Шугар Рэй Леонард в очередной раз не без хитростей и уловок, но, прежде всего, благодаря своему исключительному таланту, сумел покорить еще одну дивизионную вершину. А точнее, сразу две: суперсредную и полутяжелую. Первая, до этого не пользовавшаяся большой популярностью, постепенно начала переманивать все больше бойцов высокого уровня. Все-таки, история знает немало боксеров, которым с трудом удавалось укладываться в средний вес, но для полутяжей не хватало габаритов и мощи. Так что теперь они нашли идеальную площадку для демонстрации своих умений. Но тогда болельщиков это интересовало в последнюю очередь. На первом плане был очередной триумф их кумира. Позднее выяснилось, что он был одним из последних в его культовой карьере.
Впрочем, к концу 80-х Леонард уже был бесцеремонно отодвинут на второе место в списке любимцев Америки нахальным юнцом, которому едва перевалило за 20. Он не умел говорить также красиво, как Рэй, и вообще со своей шепелявостью и голоском подростка, забавно диссонировавшими с его устрашающей внешностью, выглядел комично всякий раз, когда открывал рот. У него не было чувства юмора и непосредственности, которая делала Рэя похожим на кинозвезду. Да и спортивные достижения "Шугара" за почти 20 лет на профиринге он так и не смог превзойти. Но в нем было нечто другое, что публика оценила гораздо выше. Звали его Майкл Джерард Тайсон. Вы о нем, должно быть, слышали.