- "Жить - значит работать. Труд есть жизнь человека". Так сказал великий Вольтер, любимый писатель, как мы знаем, нашего почившего друга. Провожая Николаса сегодня в его последний путь, я хочу еще раз сказать, что он был яростным трудоголиком и трудился день и ночь на благо нашей страны! Покойся с миром, Николас!
Этими словами завершил свою речь Элиот Ридигер, друг моего мужа, банкир и известный негодяй. Мой Николас умер слишком некстати для этой шайки ростовщиков, и на потном лице Элиота, который только что бросил цветы на могилу, отразилась искренняя печаль. Николас и правда трудился день и ночь, набрав кучу кредитов и застраховав их на большие суммы. И так глупо умер - отравившись картошкой фри в ресторане. Но работал он не на благо страны, это точно, такая сумма денег нужна была ему для своей химической лаборатории, в которую он никого не пускал, даже меня.
Но мне уже наплевать на все их дела, в данный момент меня заботил только один вопрос - зачем я надела эти чертовы туфли на похоронную процессию? Мало того, что они были новые, так еще доставили мне их с сюрпризом - оказалось, что в службе доставки что-то перепутали и прислали вообще не те туфли , к тому же на больших каблуках и меньшего размера! Но деваться было некуда - под это платье мне больше нечего надеть.
Гроб опустили и присутствующие стали потихоньку расходиться. Мне никогда не нравилось это старое кладбище - слишком узкие проходы между каменными склепами и полуразрушенными надгробиями. Это кладбище даже не старое, оно древнее: как однажды сказал Николас - тут находилось языческое капище. И он точно хотел быть похороненным именно тут, поэтому заранее отвалил кучу денег за место.
Из-за этих неудобных туфлей, каблуки которых цеплялись за камни и корни, я отстала от других. Пока я молча наблюдала за ощущениями собственной боли в ногах, то поняла, что свернула не туда и заблудилась. Вокруг стояла обычная для таких мест гробовая тишина, но поблизости был слышен какой то странный шум, будто кто-то произносил шепотом "Крип-Кряп", "Крип-Кряп".
Мне это не понравилось и я, обычно бесстрашная в любых ситуациях, испугалась. Пройдя пару шагов, через низкое надгробие я увидела главную дорогу, ведущую к выходу и решила срезать путь. Но как только я ступила на почву, сойдя с каменной тропы, как каблуки моих злосчастных туфель намертво застряли в земле. Что бы я не пыталась сделать, они не хотели поддаваться.
- "Крип-Кряп", "Крип-Кряп" - послышалось сзади.
- Боже! - вскричала я, трясущимися руками расстегивая застежки на туфлях, инстинктивно понимая, что другого выхода, как просто снять туфли у меня нет. Хотелось оглянуться и посмотреть на источник этих непонятных звуков, но страх не позволил мне этого сделать.
Разодрав пальцы до крови, я, в конце концов, просто сорвала эти застежки и, вытащив одеревеневшие стопы из треклятых туфлей, бросилась бежать к дороге. Вот я уже практически подбежала к ней и даже увидела в открытых воротах похоронные машины, но внезапно...
Грунт провалился и я полетела в глубокую яму....
- Нееееет!!! - заорала я что есть мочи. - Помогите! Пожалуйста, кто-нибудь!
Я кое-как поднялась на ноги, закрыла лицо грязными руками и зарыдала.
- Крип-Кряп", "Крип-Кряп" - этот звук теперь я слышала совершенно отчетливо. Я обернулась и поняла, что провалилась в старый склеп. Мои глаза постепенно привыкли к темноте. Напротив меня стоял Николас и держал в руках мои туфли, от которых я так отчаянно старалась избавиться.
- Тебе понравился мой подарок, милая? Как хорошо, что мы расстались всего на несколько дней! - воскликнул мой только что похороненный супруг и добавил: - Как сказал Вольтер, "Все к лучшему в этом лучшем из миров".
