“Эрзерум в Азии, Азов в Европе являются важнейшими
базами турецкого наступления в этот период. Вот
почему Турция с удивительной настойчивостью и
упорством удерживала в течение XVI-XVIII столетий
устье Дона и Азов, который являлся для турок как бы
залогом возможного расширения империи в сторону Дона,
Днепра, Волги, Кавказа и даже Ирана”.
К. Маркс
В ветвистом устье тихого Дона на берегу Азовского моря, на высоком холме, видная далеко окрест, могучим нерушимым массивом высилась турецкая крепость Азов. Одиннадцать каменных башен, глубокие, обложенные камнем рвы, крепкие каменные стены, две сотни тяжелых пушек и несколько тысяч солдат постоянного гарнизона, снабженного всем необходимым, надежно защищали крепость, простиравшую власть далеко вокруг.
Острой занозой сидел в казачьем сердце ненавистный Азов. Из этого разбойного гнезда на землю донскую и дальше на Русь постоянно выплескивались волны грабительских жесточайших набегов. И лилась в многочисленных боях казачья кровь, полыхали в пламени всепожирающих пожаров непрочные казачьи городки. И сотни избитых, израненных и связанных пленников с донской земли, заарканенные погаными арканами басурман, тоскливо тянулись к Азову, чтобы потом попасть в Крым и дальше на невольничьи рынки обширной Османской империи.
Было время, когда Азов принадлежал храбрым русичам. В десятом-одиннадцатом веках нашей эры этот город входил в состав Тмутараканского княжества Киевской Руси с 1067 года и назывался Азупом. Затем он был захвачен половцами, а от них перешел к золотоордынским ханам, которые именовали его уже Азаком.
В двенадцатом веке в этих краях появились новые хозяева – венецианцы и генуэзцы – постоянно соперничавшие друг с другом. Здесь в Азове, вскоре появилась торговая фактория Тана, которой управлял совет из богатейших итальянских купцов. Немногочисленное местное население – русские, аланы, тюрки – находились в подчиненном положении. Тана год от года богатела, потому что отсюда шли оживленные торговые пути на Волгу, в Среднюю Азию, на Кавказ, Иран и далекий Китай. Что же представляла собой Тана?
Танская фактория имела большой двор, мощеный камнем, площадью около трех тысяч квадратных метров. Он был огорожен высокой каменной стеной с крепкими башнями и бойницами. Въезд во двор тщательно охранялся, а надежные дубовые ворота были тщательно забраны толстыми листами первосортного железа. Внутри крепости находились обширные товарные склады и казармы для копейщиков и стрелков, охранявших Тану.
Перед воротами фактории находился большой и шумный рынок, где постоянно кипела бойкая торговля. Из продуктов местного производства жители выгодно торговали рыбой и икрой. Предприимчивые татары доставляли сюда скот, шерсть, кожу, конские хвосты, чтобы все это удачно обменять на разнообразные ремесленные товары.
Частыми гостями в Тане были манжарские купцы, привозившие сюда дорогой шелк, золото, прекрасные ковры, серебряные украшения и драгоценности. Окрестные народы продавали здесь душистый мед, хлеб, воск, коровье масло. В Тане существовал и невольничий рынок, где продавали русских пленников, угнанных с родных мест турками и татарами.
Печатью веков был отмечен этот город. С тринадцатого столетия Тана попала под контроль золотоордынских ханов, с которыми итальянские купцы заключали взаимовыгодные договоры, и жизнь продолжалась. Но на горизонте времени уже маячила более грозная опасность – свирепый Тимур Завоеватель, с которым не договоришься, от которого не откупишься... В роковом сентябре 1395 года полки “железного хромца” всепоглощающей тучей хлынули на Дон, уничтожая по пути города и селения. В неравной схватке погибла и Тана, дотла был разрушен Азак… Казалось, ничто уже не возродится на этом месте, но время брало свое. С годами медленно, но неуклонно восстанавливалась Тана, набирал силы Азак. Но мирные годы длились непродолжительное время: будущее принесло нового завоевателя, не менее грозного и беспощадного, чем Тимур-хромец – мощным флотом в Приазовье стучались турки-османы, уже успевшие привыкнуть к победам… В 1475 году они овладели Таной и Азаком, превратив последний в сильную базовую крепость, опираясь на которую турецкие султаны мечтали покорить юг России, Кавказ, Поволжье, эффективно воздействовать на Иран, с которым постоянно вели войны.
Это было время, когда после захвата в конце мая 1453 года Константинополя и падения Византийской империи, турецкая экспансия, словно необоримая чума расползлась по Европе. К семидесятым годам пятнадцатого столетия была окончательно покорена мужественно боровшаяся Сербия, завоевана Морея, пала Аттика, Босния, рухнула Трапезунская империя, в руки турок попал остров Эвбея, установлен турецкий сюзеренитет над Крымским ханством и Валахией.
После захвата Азака и Таны турки-османы покорили Герцеговину, Молдавию, Армению, Курдистан, султанские войска появились в Северной Месопотамии, Сирии, солнечном Ливане, Палестине, Египте, Алжире. Многоплеменная Османская империя превратилась в мощнейшее государство Европы и Азии с сильнейшей армией и мощным флотом. И хотя к началу Азовского “осадного сидения”. Блистательная Порта получила несколько чувствительных ударов на суше и на море (например, разгром турецкого флота в 1571 году соединенной испано-итальянской эскадрой в битве при Лепанто), но она продолжала оставаться сильнейшей военной державой средневекового мира.
…Как любимое дитя лелеяли и берегли турецкие султаны и государственные деятели Азовскую крепость, из года в год укрепляя и без того мощные фортификационные сооружения. Далеко выдвинутая на север крепость позволяла держать в надежной узде крымских и ногайских татар-вассалов турецкого султана и обеспечивала становление турецкой власти над степными просторами Нижнего Дона и Северного Кавказа. Большое место в планах турецких государей отводилось Азову в их стремлении захватить побольше земель по Дону, Волге, на Кавказе, в намерении восстановить под своей властью Казанское и Астраханское ханства, сокрушенные россиянами еще при Иване Грозном.
Туркам казалось, что в этом регионе все складывалось благополучно для Османской империи. Московское государство, ослабленное недавней войной с Речью Посполитой, высосавшей все силы государства Русского, не рискнет вести активную наступательную политику на юге, не осмелится напасть на Азов. А лихость донских казаков, как казалось туркам, опасна только в поле или на морском просторе, ведь не городоимцы они! Так казалось султану и его советникам…
Но уже в грозном и незримом величии из мрака времени вырастал 1637-й год, который навсегда войдет во всемирную историю, год, когда многие турецкие военачальники лишатся жизней, а всемогущий султан Мурад IV – покоя, которого он так и не обретет до конца дней своих.
Шел год начала Азовской эпопеи…
Михаил Астапенко, историк, член Союза писателей России.