Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 176 часть 3
Оля Добрикова прибежала из школы домой с опухшими от слёз глазами. Бабушка, увидев её всполошилась:
— Олюшка, а ты что так быстро?
— Отстань, баб, не до тебя, — резко ответила Оля и швырнула портфель на пол.
— Да, я вижу, что тебе не до меня, — произнесла она взволнованно, — но мне-то ты внучка. Была бы ты мне чужая, так ещё бы ладно, а ты ведь моя родная кровинка, беспокоюсь я за тебя.
— Ой, баб, отстань, а…Надоели твои нотации.
Оля сняла пальто и бросила его на трельяж. Туфли скинула с ног, не развязывая шнурки. Прошла в комнату и в школьной форме завалилась на заправленную покрывалом железную кровать с панцирной сеткой и заплакала.
Оливия Никитична села рядом с внучкой на стул и, поглаживая её по спине, успокаивала:
— Поплачь, Олюшка, поплачь. Слёзы-то душу очищают.
— А зачем мне она, душа эта, если меня никто не лю-у-бит?
— Как это никто? А я? А отец с матерью? Ленка вон подружка твоя тебя тоже любит.
— Нужна мне эта чокнутая… Не подруга она мне больше, я так ей и сказала.
Старушка прикрыла рот ладошкой от такой новости. Перевела дух, а потом взволнованно произнесла:
— Что ж ты, Олюшка, подружками-то разбрасываешься? Разве ж так можно?
— Отстань от меня, отстань…
— А вот это не проси. Не могу я от тебя отстать покуда жива.
— Да когда уж ты по… — внучка хотела сказать: «помрёшь», да вовремя опомнилась и проворчала: — Надоело тебя выслушивать.
Оливия Никитична ойкнула, схватилась рукой за сердце, а другой вытащила из кармана фартука таблетки. Достав одну, сунула её себе под язык, надеясь, что боль отступит. Ей хотелось кричать, но она побоялась напугать внучку и тихонько вышла из комнаты и села в кресло.
«Ничего страшного, пройдёт, со мной это не впервой, — Оливия Никитична успокаивала себя и старалась глубже дышать. — Вроде чуток полегче стало. В глазах вот только темно почему-то. Почему так темно? Свет включите, свет…» — попросила она. И вдруг тьма исчезла, и ослепительно- яркий свет как магнитом притянул её к себе.
Свеча её жизни догорела, тело обмякло, и она откинулась на спинку кресла. Внучка продолжала бесноваться и не заметила, что в соседней комнате бабушка испустила свой дух.
Когда Оля проревелась, её сморил сон. Во сне бабушка тянула к ней руки, пытаясь обнять её, но Оля кричала:
— Не подходи-и, отстань от меня-а… Ты опять эту красную кофту надела, от неё нафталином воняет…
— Олюшка, так я проститься с тобой хотела, а без кофты мне холодно, мёрзну, — оправдываясь, прошептала Оливия Никитична, чувствуя за собой вину за то, что надоедает внучке.
— Ты уезжаешь?
— Да, — кивнула бабушка, — я больше с вами не живу. Надоела я тебе, пора и честь знать.
— А когда приедешь?
— Никогда, вас дожидаться буду, — ответила она и исчезла.
Оля проснулась, легла на спину и долго смотрела на белёный потолок, разглядывая трещинку на штукатурке. Когда ей надоело лежать, она окликнула бабушку: «Баба Вия, есть что поесть?». Но бабушка не отвечала, и Оля злилась: «Я есть хочу, баб! Ты что молчишь? Обиделась, что ли?» — но в квартире было на редкость тихо, лишь будильник надоедливо тикал, привлекая к себе внимание.
«На улицу, похоже, ушла, — подумала Оля. — Сидит сейчас на лавочке у подъезда, и до внучки ей дела нет. Совсем бабушка испортилась. Придётся самой вставать и разогревать обед…».
Девочка нехотя спустила ноги с кровати, помотала ими. Встала. Потянулась. Зевнула. Открыла кладовку, достала домашнее платье и неспешно переоделась.
Вышла в коридор. Увидев своё пальто, небрежно лежащее на трельяже, обеспокоилась: «А что это бабушка ушла и даже моё пальто на вешалку не повесила? Это на неё совсем не похоже. Значит, обиделась на меня. И портфель мой на полу так и валяется. Странно. Очень странно. Похоже, бабушка вредность включила и забыла выключить. Ну да ладно, это мы ещё посмотрим, кто из нас вредней: я или она».
Оля взяла пальто, посмотрела на себя в зеркало и увидела бабушку в кресле. Пальто выпало у неё из рук и она, предчувствуя неладное, тихо спросила:
— Баба Вия, ты спишь?
Оливия Никитична молчала и даже не шевельнулась.
«Ого, как крепко спит! — удивилась внучка. — Ладно, будить не буду, пусть отдыхает. Может, выспится и ворчать меньше будет. А поесть я и без неё могу, не маленькая».
Оля подняла пальто, повесила его на вешалку. Чтобы не разбудить бабушку, на цыпочках отнесла портфель в свою комнату.
В голове крутились дурные мысли: «А бабушка точно спит?». Но она гнала их прочь.
На кухне она увидела кипевший на газовой плите чайник. Девочка отключила газ. Взяла полотенце, приподняла крышку и ужаснулась: «Вода-то почти выкипела. Ну, бабушка даёт: легла спать, а чайник на плите оставила. Крыша едет — дом стоит».
В дверь кто-то робко постучал. Оля подошла и спросила:
— Кто там?
— Это я, Лена. Домашнее задание принесла.
Оля приоткрыла дверь. Ширяева протянула ей записку и пошла. Добрикова её окликнула:
— Лен, а у меня бабушка спит.
Лену охватил озноб, и она сразу поняла, почему утром почувствовала обжигающий холод Олиного взгляда, и чьей сме́ртью от него веяло.
— Ты дома одна? — спросила её Лена.
— Нет, с бабушкой.
Ширяева лихорадочно подбирала нужные слова, стараясь помягче известить одноклассницу, и ничего лучшего не нашла, как сказать:
— Бабушка у вас больше не живёт.
— Как это не живёт? Она в кресле спит…
— Оля, ты должна это принять.
— Чего принять?
— Бабушка у вас больше не живёт…
© 26.07.2022 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение глава 176 часть 4 Прости меня, бабушка будет опубликовано 28 июля 2022 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава ↓