Золотые деньки детства, отрочества и юности – скорее, конечно, отрочества и юности – все прожиты под эту пластинку. Танцы в обнимку под July Morning - незабываемые воспоминания. На самом деле весь альбом очень хорош, не только «Утро», хотя оно – один из памятников тяжелого рока семидесятых и памятник очень высокий, виден отовсюду. Весь альбом написан Кеном Хенсли, лишь две песни - в соавторстве с Байроном и одна – с Боксом. Монументальная запись, но не застывшая, а находящаяся в движении, очень скоростная и тяжелая. Сплав тяжелого рока и прогрессивной музыки, классических пассажей и оперного пения, тембральная насыщеность, разнообразие, нюансы, лиризм и агрессия, пафосность и трепетность, симфонизм и рок-н-ролл – все удалось и все сложилось в уникальное звучание, которым группа покорила – пафосно, в ее стиле выражаясь – мир. Заглавная песня – просто скоростной металл, где вместо гитарного рева – мощный вал органа, цунами, сметающее критиков и аналитиков – да что можно написать и как передать эту мощь, которая, на самом деле, превосходит и In Rock и Black Sabbath. Ну, плотность звучания хаммонда с поддержкой металлической гитары Мика Бокса, с прямым басом Ньютона и ударными Иена Кларка, которого вот уже совсем скоро сменит Ли Керслэйк. И такой шквал перкуссии с ударными в конце – в хард-роковой, чисто английской песне – стена звука бонгов, конгов, других мелких ударных и железа троих музыкантов крутейшей африкано-английской группы Osibisa. Uriah Heep и Osibisa – совершенно неожиданный симбиоз, но музыка уравнивает всех – песня звучит естественно и без нарочитого намека на Африку – здесь никаких намеков, все работает на композицию и только. И получился просто метеорит. Не суетливый Fireball другой известной группы, а монолитная глыба, несущаяся со скоростью света. Вокальное вступление I Wanna Be Free с фирменным вибрато Байрона падает в густые и резкие аккорды органа с гитарой – Хенсли использует орган именно как орган, а не как губную гармошку, что очень часто бывает, когда клавишник-виртуоз оказывается за клавиатурой хаммонда. Голос Байрона здесь прорывается немыслимой высоты фальцетом, да и открытым пением он творит чудеса. Ну и вершина альбома - July Morning – бас катится с горы и встраивается в гармонию органа и гитары, внушительное и неторопливое инструментальное вступление – и повествование Байрона, одна из самых лиричных – и по тексту, а главное – и по исполнению, интонациям, драматургии песня. Симфония прогрессивного хард-рока. Соло органа Хенсли – продолжает грустную мелодию, пропетую Байроном, рефрен грандиозен, поднимающаяся гармония венчается вокальным соло Байрона, теряющемся где-то уже в космосе. Гитара уже заявила вторую мелодическую линию – для инструментальной части и развивает ее вместе с органом. Простая гармония и простая инструментальная линия гитары – и постепенно она переплетается с ввинчивающимся штопором синтезатором муга под руководством Манфреда Мэнна, зашедшего в студию и сыгравшего одно из самых фантастически своих соло, спиралью уносящегося в небо, квакающего и хмыкающего голосом сказочного лесного зверя. Блестящая металлом слайд-гитары Tears In My Eyes из хэви-метал уходит в лирическое отступление с акустической гитарой и голосами Байрона-Хенсли, развиваясь дальше уже как полуакустическая баллада, уплотняясь возвращаясь к исходному – металлическому, плотному, органно-гитарному звучанию с едким соло Мика Бокса, неожиданно превратившего торжественную и жесткую песню в какое-то почти буги-вуги. Но качели понеслись в обратную сторону и последний куплет возвращает заявленную металлическую мощь. Shadows Of Grief – драма, еще одна мини-симфония в стиле хэви-метал, только без тупого давления и скрежета металла, мелодичный и плотный орган Хенсли, жесткая гитара, несколько актов драмы с разными мелодиями и фактурой – то сотканной из призрачных голосов, то из гитарных фраз, то из органных аккордов с рушащим последние надежды начинающих хард-рокеров финалом. Такую музыку уже не переплюнешь. И, словно издеваясь, группа играет на финальных аккордовых построениях неожиданные синкопы. После грандиозного шекспировского театра – фортепианная What Should Be Done с блюзовыми интонациями – из театрального зала все переехали в небольшой клуб с пианистом за инструментом и небольшим бэндом на сцене. Закрученная органными пассажами Love Machine – ритмически прямая и жесткая, образец, который будут копировать сотни хэви-металлических групп, только у большинства из них никогда не будет изящества, музыкальности, классического голоса Байрона и тембров Uriah Heep. Прекрасный альбом, фантазийная, неожиданная и яркая музыка. Вот, что можно сделать из обычного рок-бэнда. И – вечная память удивительному мелодисту, музыканту, автору – Кену Хенсли.