Закончилась наша последняя плавательная практика, мы вернулись в Ленинград в училище. Тут на нас обрушились последние ГОСы и защита дипломов.
Мы с Вадиком Бабичевым несколько лет собирали материал для своего общего диплома по мореходной астрономии с мудреным названием «Работа с таблицами подобранных звёзд и составление алгоритмов для создания отечественных таблиц повышенной точности», о котором я уже упоминал. Диплом делали под руководством нашего знаменитого Сан Саныча Чебана. Вадик Бабичев просчитал заново несколько сотен определений места судна по трём звёздам, которые мы с ним произвели в рейсах за последние три года. А мне досталось составить алгоритмы решений в виде дифференциальных уравнений для тех заумных формул, которые придумал наш гениальный Сан Саныч. А потом нужно было эти алгоритмы заложить в аналоговую вычислительную машину (тогда ещё не было ясно, что перспективнее: аналоговые вычислительные машины или цифровые) и просчитать сотни вариантов высот светил хотя бы для трёх звёзд. В общем, диплом был настолько заумным, что даже не стоит пытаться здесь подробно объяснять.
Настал день защиты диплома. В аудитории, где проходили слушания, собралась вся кафедра мореходной астрономии. В том числе и наши знаменитые астрономические «зубры» — профессор Дьяконов и доцент Красавцев. В тот день защищалось несколько дипломов. Мы с Бабичевым докладывали первыми. Конечно, немного волновались. Тема сложная, комиссия весьма компетентная и строгая. Но Сан Саныч нас успокаивал. Говорил, что мы с Вадиком уже настолько освоили мореходную астрономию, что лучше эту науку знает только он. Так оно и оказалось.
Вадик развесил по стенам графики и чертежи. Докладывал я, а Вадик по ходу доклада показывал указкой в нужные места на плакатах. Мы ожидали, что у высокой комиссии появятся коварные вопросы. Но всё пошло иначе. Я больше часа читал свой диплом, а учёные астрономы с удивлением смотрели на меня и хранили странное молчание. Закончив читать, я произнёс с облегчением: «Доклад закончил!»
В аудитории несколько секунд стояла гробовая тишина. Я уже начал подозревать, что защита пошла не так. Но тут Дьяконов глухо произнёс: «Как это может быть?.. Не пойму…» И ту все астрономы разом стали выкрикивать незрелые научные фразы. Мне стало понятно, что наш диплом для них стал полной неожиданностью. Жили они спокойно, всю жизнь определялись по Солнцу и звёздам, получали за это учёные степени. И вдруг какой-то пацан в тельняшке рассказывает им, что они делали это неправильно. Оказывается, можно определяться гораздо проще и быстрее. А они об этом даже не задумывались.
Но тут вперёд вышел Сан Саныч и стал толково отвечать на их вопросы. Разгорелся жаркий научный спорт. Мы с Вадиком стояли и ждали, чем всё это закончится. Где-то через полчаса о нас вспомнили. Дьяконов немного растерянно посмотрел на нас. Как бы соображая, кто мы такие. Потом, вспомнив, махнул рукой: «А!.. Вы можете идти! Вам «отлично». Мы с Вадиком вышли, некоторое время постояли в коридоре, прислушиваясь к жаркому спору между учёными. Потом решили, что, поскольку научный процесс вышел из под контроля, мы здесь уже лишние, и пошли обедать. А профессора с доцентами ещё долго вникали в тонкости нашего диплома. В этот день больше никто диплом не защищал, учёные были заняты изысканиями.
На следующий день я встретил Сан Саныча, поинтересовался, как всё-таки прошла защита. Он радостно рассмеялся: «Блестяще! Выясняли отношения до вечера! Тебе предложено остаться в аспирантуре».
В аспирантуре я, конечно, не остался. Надо было зарабатывать в море на семью.
Чтобы закончить эту астрономическую тему, надо упомянуть один случай.
Года через два, когда я плавал помощником на танкере «Ленино», при очередном заходе в Новороссийск на судно принесли толстую кипу журналов «Морской флот» за прошедший год. В рейсе, сидя в кают-компании, я просматривал эти журналы. И вдруг в одном из них, на последних страницах, обнаружил научную статью, в которой неизвестный инженер-судоводитель по фамилии Шмитько (не путать с нашим однокурсником Петей Шемидько) почти дословно пересказывает наш диплом и даже приводит примеры вычислений высот звёзды, которые в своё время были сделаны мной. Короче, парень взял наш диплом и защитил по нему кандидатскую диссертацию. Так делалась наша советская морская наука.
После защиты дипломов всё закрутилось как-то катастрофически быстро: пара месяцев военные сборы на ВМБ в Лиепае, вручение дипломов. Потом выпускной банкет в ресторане «Балтика», о котором я уже рассказывал. И вот одним утром мы проснулись в своих кубриках и поняли, что сегодня нам надо расставаться. Это было как-то немного неожиданно. Целых шесть лет мы жили в одном экипаже, ходили рядом в строю, плавали на одних пароходах, вместе переживали шторма и внеочередные наряды, освоили за эти годы кучу наук. А самое главное: пройдя через всё это, мы стали даже больше, чем друзьями. Практически братьями. И вот вдруг надо брать свой чемодан и расставаться навсегда.
Меня этот момент сильно угнетал. Я даже не знал, как прощаться с ребятами. Произносить громкие слова мы не умели, обниматься и лить слёзы тоже. Видно было, что мои товарищи чувствуют то же самое. На душе у каждого скребли кошки. Я просто пожал всем ребятам руки, взял чемодан и вышел из училища.
Много лет прошло с тех пор, больше полувека. Многих ребят уже нет в живых. Каждый из нас прожил целую жизнь на море. У каждого было в жизни столько событий, и хороших, и плохих, что можно было бы об этом написать сотни романов на морские темы.
Полвека прошло, но я никого и ничего не забыл из нашей курсантской жизни. И сейчас иногда по ночам мне снится, что я иду в строю «колонна по четыре». Мы идём по Косой Линии мимо стен Балтийского завода, и все мои товарищи рядом со мной в строю.
Не очень весело в конце получилось. Ну, извините…
Август 2022 года. Сочи, село Красная Воля.