ГЛАВА 2. Глава о том, что раз очнувшись, можно испугаться от пришедших в голову мыслей.
Начало в предыдущих публикациях канала.
Меня тащили за шкуру двое. Я чувствовала вцепившиеся в шерсть пальцы. Волокли над полом, мои конечности только изредка касались камня. Всё время на весу.
– Тощая какая! А тяжелая!
– Это хорошо. Маг заказывал тощую и молодую.
«Боже! О ком это они?»
Я ощущала себя странно. Тело будто не моё, а голова и мысли – мои.
В следующий миг мои ноги вновь коснулись пола, а шкуру выпустили из пальцев. Я опустилась всем телом на холодную плиту.
Кто-то приблизился и прямо мне в нос упёрся носок сапога. Я дернула носом и ощутила запах металла. В следующее мгновение ударили…Этим самым сапогом.
От удара я отлетела к стене и осталась там лежать, тихо поскуливая.
– С ней был щенок, – раздался скрипучий, как плохо смазанный механизм часов, голос.
И тут я вспомнила про Кольку. Вскочила на ноги и бросилась к стоявшим в середине комнаты людям.
Новый удар сапогом – теперь уже по брюху – и я вновь улетела к стене. Долетев до препятствия, я перекинулась на спину и, крутанувшись, вновь встала на все четыре лапы.
На все… четыре лапы.
Я осмотрела себя. Кто я? Обзор странный, вижу предметы расплывчато и как-то косо.
На меня смотрело четверо мужчин. Тот, что бил меня сапогом, стоял ближе ко мне, и я, разглядев сначала его ухмылку, а потом и окованный металлом носок сапога, зарычала.
– Так, где твой щенок? – проговорил незнакомец.
Я оглянулась по сторонам.
Люди в молчании наблюдали за мной. И тут раздались шаги. Открылась с лязгом огромная дверь, и в помещение вошли ещё двое. В руках одного из них скулил мокрый серый комок шерсти. Щенок, волчонок.
Я присела на задние лапы и заскулила.
– Ого! Узнала! Смотри!
Ко мне приблизился тот, что бил меня, и без боязни присел на корточки рядом. Ухватил меня за загривок и дернул вверх.
– Твой щенок побудет пока у меня. А тебя я отдам магу. Уж очень он скучает, – в его глазах я разглядела злое веселье.
***
Собака. Я теперь собака! Умерла ветврач Алла Бякишева и родилась собака неизвестной породы – тощая и рыжая, как облезлая мокрая мышь. За грехи земные мы расплачиваемся в следующей жизни. Звери. Люди.
Меня вновь тащили по мрачному коридору за шкирку. А я, поджав хвост, старалась подтянуть выше и лапы. Все четыре. Люди топали в тяжеленных сапогах, окованных отвратительно пахнущим металлом. Топали – это мягко сказано. Они грохотали ими. Мой слух обострился до невозможности. Каждый звук, как удар гонга на ринге боксёров. А запахи все слились в невообразимую кашу. Самый жуткий и ненавистный – запах металла. Он был тут повсюду.
А еще камень и вода. Сыро. Я тряслась от холода.
Меня принесли к какой-то двери. Я начала машинально принюхиваться ко всему. Нос сам работал на распознавание запаха. Я еще попробовала что-то разглядеть своими новыми глазами, но передо мной была только стена из камня. Меня всё так же держали на весу за шкирку.
Дверь с режущим уши лязгом отворилась, и я полетела куда-то вниз. Долетела и больно стукнулась о пол.
Раздалось веселое напутствие:
– Развлекайся, маг. Смотри, не замори подружку!
Новый громкий лязг металла и, наконец, наступила долгожданная тишина.
Я пролежала без движения долго. Тишина меня усыпляла. Казалось, что стоит чуть шевельнуться, как вернутся все звуки – ужасные громкие звуки. Наверное, я заснула, вернее, окунулась в целительное забвение. Но все хорошее кончается. Я очнулась и попробовала шевельнуться. Все тело болело и ломило суставы.
Снова пришло понимание, что я это не я. А кто тогда? Мысли в голове точно мои.
Вскочила разом на все четыре лапы и осмотрелась.
Глаза уловили какую-то тень в дальнем углу помещения. Там горел слабый огонек. Лампочка? Свечка? Фонарик? Я дернула головой: не вышло. Получилось лишь чуть наклонить голову вбок.
И тут тень, что была в дальнем углу, как-то внезапно наросла и материализовалась в фигуру человека. Большого человека. Я в испуге присела, поджала хвост (теперь у меня есть хвост!), заскулила, втянула в плечи голову и прижала уши. Еще и глаза бы закрыла, но не смогла: следила за бесшумно приблизившимся ко мне человеком.
И тут нос уловил запах – мясо, кусок сочного, сочащегося алой, еще не успевшей свернуться, кровью. Кусок был зажат в руке человека.
– На, тебе надо есть, и много. Иначе не хватит сил на оборот, – проговорил человек и поднес кусок прямо к моей пасти.
Я так и сидела, сжавшись в комок. Один мокрый комок шерсти. Четыре лапы, уши, хвост и морда, с косящими и плохо видящими глазами зверя. Это я?! Алла? Бякишева?
Человек выпустил кусок из пальцев, и он со звучным шлепком упал на пол помещения.
Я повернула голову и разглядела дверь и идущие к ней каменные ступени. У последней ступени лежали какие-то тряпки. Одежда. Я метнулась к ней и тронула лапой ткань.
Раздалось в спину:
– Как взойдет солнце. Сейчас надо поесть. Другой еды не будет для тебя… и для меня тоже.
К мясу я не притронулась, а человек, постояв рядом, ушел к стене и там уселся на пол, подтянул к животу ноги и уставился на меня.
***
Ночь тянулась и не кончалась. Я попробовала походить, лапы – все четыре – плохо меня слушались. Я шаталась, спотыкалась, мешали когти. Как с такими лезвиями ходить? Лучше всего мне удавалось сидеть с поджатым хвостом. Наконец, устав пробовать ходить, я уселась в самом дальнем углу помещения, подальше от человека, и тихо заскулила.
Мне не мешали. Человек не смотрел в мою сторону. А немного погодя я заметила, как в помещение пробралась через дыру в полу большая крыса и прямиком направилась к куску мяса, так и валявшемуся там, где его бросил на пол человек.
Я вздрогнула. В своей прежней человечьей жизни я недолюбливала крыс. Белых лабораторных, серых обыкновенных, пестрых декоративных. Их мелкие черные глазки и лысый, упругий, как проволока, хвост – он больше всего напрягал в их облике.
Сейчас по полу помещения к куску мяса приближалось существо из моей прежней жизни. Я горожанка, крысы жили рядом со мной в городе, по соседству. И мы взаимно друг друга недолюбливали.
Я зарычала тихо, утробно.
Крыса замерла… Казалось, всего на миг, и неожиданно встала на задние лапки. Заметно выросла на глазах. Я с испугом смотрела на монстра, ставшего всего за пару мгновений размером с кошку или даже больше кошки – для меня теперь все прежние габариты были сдвинуты, и конкретно в большую сторону. А мой нынешний облик – в меньшую. Крыса глянула на меня, сверкнул черный глаз искрой пламени, и серая открыла пасть. Раздался писк на волне ультразвука.
В следующее мгновение человек поднялся на ноги и быстро переместился ближе ко мне.
Я рванула от него к двери, но он был быстрее. Он поймал меня за загривок и притянул к себе. Объятия человека. Я затряслась всем своим тощим мохнатым телом.
– Бежать тут некуда. Покажешь им свой страх, и они растерзают тебя следующей ночью.
Крыса опустилась на четыре лапы и ухватила зубами кусок мяса. В следующее мгновение из щели в полу вылезло еще несколько монстров немногим меньше первой.
Я попробовала вырваться. Скулила, сучила лапами и выворачивалась. А человек меня крепко держал и не выпускал, пока последняя крыса не исчезла в дыре пола. Мясо они погрызли, и часть уволокли с собой. На полу помещения остался только влажный красный след.
Человек отпустил меня, и я метнулась к куче тряпья, что так и валялась у ступеней, ведущих к лестнице. Улеглась там клубком, спрятав в лапах морду и глаза.
– Жаль, что ты так и не поела. Умрешь теперь, сил не хватит.
Человек, проговорив это, отошел в свой угол и уселся там без движения.
Я полежала так немного, потом уселась на попу, обернула голову к загривку, принюхалась: на шерсти остался резкий запах человека. Ухватилась зубами и начала выгрызать в шерсти сама не знаю, что. Запах. Он меня волновал и беспокоил. Стойкий запах человека. Я пахла сразу несколькими людьми, и все эти запахи в моей воспаленной голове с человечьими мыслями смешались и раздражали меня безмерно своей остротой.
Окончив себя грызть, я начала вылизываться. Язык скоро пересох. Я это поняла потому, как он прилип к моей теперь шести. Я оторвалась от своего занятия и обернулась на человека. Он смотрел на меня.
И тут я почувствовала, как меня начинает выворачивать наизнанку. Жуткое чувство, когда из тебя лезет то, чего в тебе и нет совсем.
***
Собаку начало перекидывать. Рассвет.
Аль-Герод смотрел на мучения существа. Сколько раз он такое уже наблюдал! Сейчас ее еще и разрывать на части начнет. Вот уже аура алеть начинает.
Собака волчком крутилась на одном месте. Скулила – странная особь, беспомощная совсем, слабая, не агрессивная. Забитая – вон, никак не придёт в себя. Сколько часов в покое пролежала, а не очухалась. Иначе чем объяснить её нежелание есть. Испуганная и молодая.
Трансформация внезапно ускорилась: смазались очертания зверя, тело покрыла влажная кровавая дымка. Раздались новые завывания, которые переросли в человечьи стоны. На пол помещения камеры упало окровавленное тело молодой женщины. Спутанные темные волосы, странно короткие, как остриженные ножницами. Тощие руки и острые коленки – все, что в первый миг удалось разглядеть Аль-Героду.
Человек бросился к женщине, как только различил слабый вздох. Живая. Повезло. Может, ему удастся с ней поговорить, убедить есть, и копить силы…
