И снова доброго вам дня, друзья мои! Вчера был интереснейший закат: солнце, собираясь спать, взбила перину из облаков и закрыла часть неба дымчатым покрывалом.... С высоты 84 этажа это выглядело завораживающе..
И кажется, это небо и этот вид подходят к сегодняшнему отрывку.
А мы едем дальше... Начало истории, как обычно легко найти по навигатору:
Кто сказал, что время лечит? Наверное, тот, кому не доводилось терять близких. Время иногда может лишь притупить боль, но болеть при этом будет всегда. Рано или поздно ты сможешь внешне казаться спокойным, ты никому не будешь говорить, но эта боль слабым отголоском так и останется где-то очень глубоко внутри тебя до конца, до твоего последнего дня, потому что память жива.
Роман стал бояться вечеров; оказываясь в пустой родительской квартире, постоянно думал о них как о живых. Да, он осознанно переехал сюда, к Никитским, выставил на продажу свою квартиру на Северо-западе, заставил себя забыть о даче. Слишком свежа еще была рана… Своя квартира – это Ванька; дача – это мама… и потому вечера он стал проводить либо с Артемом, либо с Сергеем и его девушкой, которые не так давно и не без помощи все того же Артема обзавелись пусть и не своим, но все-таки отдельным жильем. И при этом Жданов старательно избегал встреч с Аллой. Почему? Она не смогла понять его, когда это было необходимо ему самому. Слишком молоденькая, слишком глупенькая, слишком легкомысленная девушка не знала, что такое быть рядом в трудную минуту. Роман не ждал от нее ни сочувствия, ни сострадания, что, в принципе, то же самое, но хотелось, чтобы кто-то, пусть даже она, просто был , чтобы с кем-то, не чужим, вечером выпить чаю на кухне.
«Как быстро, оказывается, меняются приоритеты. Аллочка сказала какие-то пустые, стандартные слова, и вот ее формы меня уже не волнуют. Господи, какой идиотизм все-таки лезет в голову, но это, значит, что я еще жив и даже чувство юмора присутствует? Да… я сам говорил о смерти пациентов родственникам… И это звучало примерно так же, как те слова, что произнесла Алла. И за ними пустота… А что собственно я хотел? Чтобы весь мир сочувствовал мне? Жалел меня? Ведь я ем, сплю, улыбаюсь даже. Я живу или существую?» - Роман не переставал вести с собой внутренние диалоги, и иногда ему казалось, что он семимильными шагами приближается к сумасшествию: «В общем-то, это было бы неплохо. Алине легче: ее психика не справилась; и теперь они (Алина и ее психика) существуют как бы вне нашей трагедии. Вот, черт, ни хрена не помню курс психиатрии, а ведь сейчас пригодилось бы», - размышлял Жданов, гуляя по ночной Москве. Вдруг у него появилась такая, несколько странная привычка – ночью уходить из опустевшего дома на час-два, все равно спать не получалось. Чаще всего ноги сами несли на новый Арбат, и он бродил, отключив способность думать, по этой не спящей, наверное, никогда московской артерии из конца в конец, изредка переходя с одной стороны проспекта на другую.
Как бы то ни складывалось, наедине с собой Роман оставался нечасто. Его не оставляли ни Степан, ни Артем с Владимиром Петровичем. Артем, кстати, оказался прав: Серега стал настоящим лекарством, наверное, самым нужным в тот момент. Он очень походил на мать и внешне, и умением располагать к себе людей. Но главное качество, которое сын перенял у Ксении, заключалось в умении слышать собеседника, понять не только что говорят, но и что думают. Очень редкие качества! Знакомство, правда, состоялось чуть позже: после похорон Жданов чувствовал, что не готов к общению с новыми людьми, но в один из вечеров Артем чуть ли не силой затащил старшего друга к ребятам, и все как-то сразу сложилось.
#современная русская проза
#история с продолжением
#жизнь, как она есть
#на перепутье
#москва и москвичи
Наташка с Серегой, новые, но уже ставшие необходимыми, люди сами старались зазывать Романа по вечерам. Им импонировало, что двоюродный брат Степана, серьезный врач, держится с ними на равных, не демонстрируя никакого превосходства, не стремится поучать жизни. Этим он напоминал и Ксению, и Степана, но к ним ребята сами старались ездить пореже, понимая, что процесс привыкания друг к другу там идет не вполне гладко. А вот Роман всегда находился в зоне доступа, и поговорить с ним можно о чем угодно.
В один из вечеров зашел разговор о женитьбе. Нельзя сказать, что молодежь рвалась узаконить свои отношения в самом ближайшем будущем, но всех всегда и везде интересует, где и когда случился исторический факт знакомства, приведший в итоге в ЗАГС. Об этом и спросил Сережка у Романа.
- Мы с Алиной познакомились в больнице. У нас курс терапии начинался, а она в этом же отделении в качестве ординатора обреталась. Такая улыбчивая толстушка с ямочками на щеках. Но при этом очень целеустремленная девчонка: поставила себе задачу – стать завотделением и хорошим терапевтом, хотела всего достичь сама. А я ее добивался больше двух лет. Вот так. Потом, уже после свадьбы, никак не мог уговорить родить ребенка. Она упорно шла к своей цели, но в Москве прорыва так и не случилось. Жена стала классным специалистом, а заведование ей предложили в родной Самаре. Алина согласилась. Еще год после их с Ванькой переезда мы продержались как семья. Но два года назад я обрел статус свободного человека….
Чтобы избежать продолжения разговора на больную тему, Наташа решила перевести разговор в другое русло:
- Ром, а ты в каком меде учился?
- Во втором, а вы?
-Тоже!
-Слушай, из тебя бы классный препод получился! Ты, наверное, здорово объясняешь, и с чувством юмора у тебя все ок! – Серега вовремя замолчал, чуть не добавив, что чувство юмора у Жданова не пропало даже сейчас, после трагедии.
- Вы меня не видели в родном отделении! – усмехнулся Роман. - Ненавижу тупизну! Привык, чтобы меня с полувзгляда понимали. И какой из меня преподаватель с таким характером?
-Не, Ром, то, что надо!!! Я уверен! – подвел итог разговору Серега.
- Если хотите, приезжайте ко мне на денек в отделение, увидите меня на рабочем посту в качестве зава. Только предупреждаю: гостей не потерплю! Пахать будете наравне со всеми! Ну, что, испугались? – тут же предложил Жданов.
Так общение помогало как-то держаться на плаву. Артем и Владимир Петрович регулярно зазывали его к себе. Степан звонил почти каждый день. Только вот к ним с Ксенией домой Роман отказывался приезжать категорически: ему было стыдно перед ней, ведь именно она значилась в его списке подлостей под номером первым, и потому о ней он думал все чаще и чаще.
А еще Роман вернулся в медицинский центр к мадам Кузнецовой. Чем меньше свободного времени, тем лучше. Только сознательно избегал общения с самой Светкой: она принадлежала к части той жизни, жизни до…
Время шло, но рана никак не хотела затягиваться, хотя внешне он старался этого не показывать. И свои отношения с жизнью, казалось бы, определил окончательно.
Лайки и комментарии, если повествование заинтересовало, приветствуются и очень радуют автора, добавляя уверенности в себе или, в крайнем случае, настроения)))
Заранее спасибо! Удачи!