Начало ⏩ ЗДЕСЯ ⏪
Предыдущая частюлька ⏩ ЗДЕСЯ ⏪
Частюлька десятая. Знакомые лица
- Баан салу-Баан, - знакомое лицо Ваа’ти было холодным и спокойным, даже когда он столкнулся со сталью Лукиоса. Она произнесла Баан вместо цепочки имен с ударением, как бы напоминая ей о своем положении.
Баан почувствовала, как напрягся Лукиос. Он не понял значения слов, но уловил ее тон. Это разозлило его.
Ваа’ти, казалось, не особенно беспокоилась, что Лукиос нападет на нее. Во всяком случае, она казалась презрительной, как можно было бы относиться к особенно тявкающей комнатной собачке, вроде тех, которых держали женщины Долкои'ри.
Она проигнорировала его и снова обратилась к Баан на К'Аваари. Человек Долкои'ри вообще не имел значения для Ваа’ти — как комар на стене.
- Чужеземец? - ее челюсть сжалась. - Ты заменила моего брата этим?
- Он мой гость, и ты будешь использовать манеры. Уходи, пока можешь, - голос Баан прозвучал как удар хлыста, хотя Ваа’ти только усмехнулась. Как Ваа’ти могла так говорить, когда Лукиос стоял прямо здесь?
- Ваа’ти! Стоп! Мы пришли сюда не для того, чтобы затевать драку
- ... Салу’ка?
Баан почувствовала, как ее горло сжалось, когда сглотнула. Они оба? Почему? Зачем им обоим покидать ши-вути, чтобы увидеть ее сейчас?
... Случилось ли что-то ужасное с племенем Вала-Ту'рин?
-Баан! - лицо Салу‘ки было намного дружелюбнее, чем у Ваа’ти. Она широко улыбнулась, хотя Баан заметила, что ее лицо казалось странно раздутым. Даже в лунном свете лицо было бледным и покрытым пятнами. Большая тень двигалась вместе с ней.
- Ку'рин
- Баан, - Ку'рин держал Салу’ку за локоть, когда они шли вперед, чтобы поприветствовать ее. Не потребовалось много времени, чтобы причина стала очевидной.
Ее живот был огромным.
Салу’ка улыбнулась Лукиосу и склонила голову в знак признания.
- Я Вал-Тур'ин на Нур-Яина салу-Салука
- Я - Вал-Тур'ин на Мир-Ай'ка салу-Ку'рин
Долкои'ри Салу’ки никогда не был хорош, но даже она могла представиться. Ку'рин сделал тоже самое.
Лукиос казался несколько озадаченным вежливым приветствием, что было неловко.
Ваа’ти была очень грубой.
- Я Лукиос из Дома Гелиос, поместье Синорос
Баан действительно знала достаточно о Долкои'ри, чтобы понять, что означает его имя. Однако сомневалась, что кто-либо из ее бывших соплеменников сделал то же самое...Дом Гелиоса. Дом Гелиос. Хм. Что-то в этом щекотало ее разум, но, когда она протянула руку, чтобы схватить это, оно ускользнуло, как сон.
Баан обратила свое внимание на своего ученика — бывшего ученика, - который теперь говорил на К'Аваари. Звук, произносимый ее собственным народом, был подобен музыке, песне, которую Баан не слышала многие годы своего изгнания, и она проглотила внезапный комок в горле, прежде чем продолжить.
- Салу’ка. Ку’рин. Поздравляю... — Баан резко замолчала, почувствовав, как что-то скрутило в животе Салу’ки. Ах.
Теперь это имело смысл.
Баан посмотрел на опухшее лицо Салу’ки, на ее раздутый живот.
- Баан? - Лукиос не отводил глаз от группы из трех человек перед ним, но он повернул голову, совсем немного. Она прошла мимо него и прижала руки к животу Салу’ки.
Да, она была права.
Салу’ка прижалась лицом к плечу Баан.
- Баан, - сказала она, - помоги мне
Ку’рин отказался позволить Салу'ке сидеть снаружи, поэтому в конце концов он понес Салу'ку по узкой, извилистой тропинке вверх по склону скалы, а затем вниз в маленькую долину Баан. Ваа’ти последовала за ним, последним был Лукиос. Если Ваа’ти и беспокоило, что какой-то мужчина Долкои'ри преследовал ее с мечом в руке, она этого не показала.
У Лукиоса, со своей стороны, было холодное, замкнутое выражение лица, которого Баан никогда раньше у него не видела. Она задавалась вопросом, было ли это лицо, которое видели вражеские солдаты, прежде чем встретили конец его клинка.
Если бы ей когда-нибудь пришлось встретиться с ним лицом к лицу, она предпочла бы сделать это на расстоянии. С помощью магии.
С другой стороны, он был выглядел фантастически с пращой. Возможно, встреча с ним издалека не сильно помогла бы, если бы он действительно это имел в виду.
Они прибыли вскоре, и все было ужасно.
Ваати усмехнулась, как только переступила порог не-вути Баана. Было очевидно, что она подумала — лачуга. Что ж, хорошо. Но это была лачуга Ба'ан, и она не приглашала Ваа'ти — приглашение было для Салу'ки и Ку'рин.
- Если тебе это не нравится, - ехидно сказал ей Баан, - ты можешь спать снаружи
- Я здесь только для того, чтобы убедиться, что ты не причинишь вреда Салу’ке. Я ухожу сразу после этого
- Остановись! Ваа’ти, спасибо тебе за заботу. Но Баан не стала бы...
- Она бы это сделала
Теплая рука прижалась к ее.
- Баан. Хочешь, я ее вышвырну? - Лукиос наклонился, чтобы прошептать ей на ухо. Он был так близко, что губы касались ее кожи, когда он говорил. - Просто скажи
Разговор продолжался без них.
- Достаточно, Ваа’ти. Ты расстраиваешь Салу’ку. Такими темпами ты причинишь больше вреда, чем когда-либо могла Баан
Ах, Ку'рин Надежный. Баан была рад, что он здесь.
- Теперь я Махо-ска Ваа’ти, Охотник. Тебе не мешало бы это запомнить
- Как скажешь, Махо-ска. Неразумно расстраивать беременную женщину, особенно, которая больна. Конечно, ты же знаешь этого ... Махо-ска. Я беспокоюсь только о благополучии Махо-ска Салу’ки — как и все мы
Его тон был безупречно вежливым, но упрек был очевиден. Брови Ваа’ти опустились, но она сохраняла спокойствие.
Было бы лучше, если бы Ку’рин справился с этим, когда Ваа’ти неизбежно слетит с катушек, а не Лукиос.
Баан не думала, что Ваа’ти переживет Лукиоса.
Несмотря на весь его юмор и хороший характер, он был опасным человеком; он многое пережил, о чем свидетельствуют его шрамы и закоренелым убийцей, как и все солдаты Долкои'ри.
Ваа’ти, с другой стороны, была слишком молода, чтобы вступить в бой во время Долкои'ри-анта. Она видела смерть, но никогда не сражалась. Такая девушка, как Ваа’ти, никогда не превзойдет такого мужчину, как Лукиос, ведьма она или нет.
А Ваа’ти была сестрой Ту'рина. Баан не позволила бы причинить ей какой-либо вред, как бы плохо она себя ни вела.
Она положила свою руку на ладонь Лукиоса и коротко сжала ее, слегка покачав головой.
- Достаточно. Этого достаточно, - Баан повысила голос, чтобы перекрыть шум. - Ваа’ти, если ты так волнуешься, можешь сесть вон там, но держись подальше. Ку'рин, ты можешь помочь Салу’ке добраться до кровати? Мне нужно знать, что не так. Каковы симптомы? - у Баан была хорошая догадка, но всегда лучше спросить.
- Ну, опухоль. Ты можешь это увидеть. И...это трудно понять. У меня болит голова, - она положила руку под сердце. – И здесь горит
Что ж, такие вещи были обычным делом во время беременности — каждая ведьма знала это, и Салу’ка тоже была ведьмой. Неужели она проделала весь этот путь ради чего-то столь обыденного?
Салу’ка подняла глаза, чтобы встретиться взглядом с Баан
Она уже знала, что с ней не так. Вот почему пришла.
Глаза Салу’ки метнулись к аудитории в комнате, и Баан поняла, что им придется говорить наедине.
- Все, вон
Ваа’ти и Ку'рин сказали это одновременно.
- Нет
Лукиос взглянул на Баан, и вопрос был ясен: должен ли я выбросить их?
Она покачала головой.
- Ваа’ти, Ку’рин. Пожалуйста. Мне нужно поговорить с Баан. Одной
- Но это ... - Ваа’ти выглядела ошеломленной просьбой, как будто она не могла понять, почему Салу'ка захотела остаться наедине с Баан.
- Теперь она моя пациентка. Ты знаешь, что это значит. Ку’рин привел ее сюда, теперь возьми на себя ответственность и делай, как я говорю. Убирайтесь
Ваа’ти выглядела так, будто снова собиралась протестовать, но Ку'рин с мрачным видом схватил ее за руку и потащил наружу. Баан слышал, как Ваа’ти ругалась на него, пока он тащил ее от дверного проема к краю двора. Баан бросил взгляд на Лукиоса.
- И ты тоже, Лукиос, - он поднял бровь, но подчинился.
Лукиос неторопливо вышел наружу со своим мечом, и Баан практически почувствовала, как напряжение во дворе нарастает. Замечательно.
Баан повернулась обратно к Салу'ке.
- Ты уже знаешь, что не так с твоим ребенком
Она посмотрела вниз.
- Да
- Это неестественно
- Нет, - Салу’ка прижала руки к животу, как будто боялась, что кто-то придет и вырвет из нее ребенка. - В прошлом сезоне среди козьего стада была болезнь. Мы перепробовали все, но спасти их не удалось. Итак, в конце я ... Так что в конце концов я..
О нет. У Баан был внезапный, отвратительный момент озарения.
- Ты заключила сделку с духом из долины, - Баан не стеснялась в выражениях. Это было очень плохо. Баан никогда не заключала никаких сделок с существом, которое там обитало. Оно было столь же злобным и жадным, сколь и могущественным, и даже маленькие дети знали, что туда нельзя ходить, не приближаться к долине и ничего оттуда не брать.
Салу’ка кивнула.
- Я не знала, что беременна. Мы с Ку'рином были вместе так долго, но мы никогда...Я думала, что это невозможно. Баан, этот ребенок - чудо. Мы не можем потерять этого ребенка, - она протянула руку и схватила Баан за руки. - У всего есть цена, я знаю. Баан, ты можешь использовать мою жизнь и спасти ребенка. Я знаю, что ты можешь это сделать. Ты можешь творить чудеса. Пожалуйста. Пожалуйста.
Баан высвободила руки из хватки Салу'ки, чтобы она могла надавить пальцами на головную боль, которая быстро нарастала между висками.
- Салу’ка. Ты хочешь, чтобы Ку'рин убил меня?
- Он бы не стал. Он хочет этого ребенка так же сильно, как и я
Баан приподнял одну бровь.
- Ты знаешь, что он никогда не согласится. Ложь тебе не идет, прекрати это
- Ему не обязательно знать. Я просто скажу ему, что ты ничего не могла сделать
- И Ваа’ти просто будет держать рот на замке? Ты думаешь, она не заметит? Она тоже ведьма
Салу’ка одарила ее ровным взглядом, что было совсем на нее не похоже.
- Мы оба знаем, что Ваа’ти едва ли может читать кости оракула, - что ж, это было правдой. Но Баан была по-настоящему удивлена, что Салу'ка — добрая, нежная Салу'ка - когда-либо сказала это вслух.
Салу’ка не закончила.
- Мы не очень хорошие ведьмы, Баан. Мы все еще должны быть твоими учениками, - это тоже было правдой. Ни один из них не закончил обучение, когда Баан изгнали.
Она продолжила низким, дрожащим голосом.
- Когда стадо заболело, я не знала, что делать. Я сразу хотела прийти к тебе, но я слишком боялась нарушить правила
Ее глаза блестели, даже в тусклом свете.
- Я не храбра, Баан. Мы не такие, как ты. Я отправилась в путешествие по духам и пыталась торговаться с каждым духом, который хотел поговорить со мной. Их было немного. Я наконец нашла того, кто был в долине, и он ... пообещал спасти стадо, если я взамен дам ему жизнь. Я думал, что речь идет о стрифе, но это был наш ребенок. Я не знала. Я не знала!"
Салу’ка схватилась за живот и закрыла глаза. По ее щеке скатилась слеза, потом еще одна, и еще, и еще, пока она наконец не заплакала.
Баан прижала ладонь к глазам. Это была катастрофа. Баан мог чувствовать силу, тянущую Салу’ку в долину. Она не могла сказать, какова была цель этого — зачем ей идти туда лично? Почему бы просто не забрать душу ребенка, пока она была в ее животе? — но именно сопротивление было смертельным.
Если Салу’ка выполнит свою сделку, она будет жить. Баан был уверен, что ребенок умрет — поглощенный телом или душой, или, возможно, и тем и другим, — но Салу’ка будет жить.
- Салу’ка, - она все еще тихо плакала, глядя в лицо Баан. На мгновение Баан увидела гораздо более молодую Салуку, рыдающую, когда трясущимися руками перерезала горло козлу, лежащему на алтаре. - Ты молода. Это правда. Но ты ведьма
Руки Салу’ки задрожали. Она сгорбилась на животе, как будто защищая своего ребенка от слов, которые приближались.
- Ты знаешь, что ты должна сделать. Ты сидишь в ши-вути. Твой ребенок не твой
Салу’ка вздрогнула и закрыла глаза.
- Баан. Пожалуйста. Я не могу отказаться от нашего ребенка. Позволь мне заплатить цену вместо этого
Почему бы и нет?
Я отказалась от своего имени.
Я отказалась от Ту'рина.
Я отдала свою душу .
Баан закусила губу, чтобы слова не вырвались наружу. Салу’ка изначально никогда не подходила на эту должность. Баан знала это очень, очень давно.
Единственный способ разорвать контракт - это выполнить его по-другому. Возможно, она могла бы обмануть духа, чтобы он забрал Салу’ку, но это не только убило бы ее, время должно быть идеальным, если она хотела получить шанс спасти ребенка. Вдобавок ко всему, злобная тварь в долине, скорее всего, ответит.
Племя заплатит.
Хм. Был еще один способ.
Вместо этого Баан могла бы попытаться убить духа.
Это было бы ... сложно. Еще и последствия. Другие духи не стали бы торговаться с убийцей и клятвопреступником.
Но Баан больше не была ведьмой. Какое это имеет значение? У нее не было причин искать или поддерживать контракты, и большинство духов все равно избегали ее. Ее нур-вути был лишен духов, безжизненный кусок камня в песке. До Лукиоса единственными душами здесь были животные и ее пальто из перьев.
- Никто из вас не должен умереть
Голова Салу’ки дернулась вверх, когда она уставилась на Баан с выражением шока.
- Ты можешь...? Возможно ли это? Правда? - восковое лицо Салу’ки вспыхнуло от надежды.
Баан посмотрела на нее и почувствовала себя... старым. Ужасно, ужасно старая, как будто ее кости заскрипят, если пошевелится.
Чувствовала ли Ульма когда-нибудь подобное?
Конечно, да. Баан всегда пыталась быть хорошей ведьмой, хорошей преемницей — но пытаться не значит быть.
- Это возможно. Но, Салу’ка, за это приходится платить
- Что угодно. Что угодно
- Ты должна покинуть ши-вути
Салу’ка удивленно моргнула.
- Только это?
- Да. Отступи. Живи как нормальная женщина, - Баан позаботится об остальном.
- Да. С удовольствием. О, Баан, спасибо тебе. Это не цена, это благословение. Мы с Ку'рином можем пожениться. Мы можем растить нашего ребенка вместе! - она внезапно бросилась к Баан и заплакала у нее на плече. О, из всех...
Баан неловко похлопала ее по спине.
- Есть еще одна вещь. Перестань плакать по мне
Салу’ка издала влажный, дрожащий смешок и повиновалась.
- Ты совсем не изменилась
Это неправда. Баан сильно изменилась, но она слишком устала, чтобы исправлять ее.
Баан посмотрела на свою бывшую ученицу. Источник чувства, прижатый к ее сердцу: печаль. Разочарование. Нежная привязанность. Годы в ши-вути были жестоки к Салу’ке, она могла это видеть.
- Салу’ка? – в дверях стоял Ку'рин. Он встретился взглядом с Баан и склонил голову в знак уважения. - Мне жаль, но мы должны скоро уйти. Мои сородичи сегодня на страже, но только до рассвета. После этого вернуться незамеченным будет невозможно
Баан кивнула.
- Да. Что ж, Салу’ке нужен полный постельный режим. Не позволяйте ей ничего делать, кроме как ходить в туалет. Приносите ей разные блюда, по крайней мере, пока не родиться ребенок
Он послушно кивнул. Ку'рин всегда был хорошим мальчиком, и он тоже вырос в хорошего человека. О Салу’ке будут хорошо заботиться. С ней все будет хорошо, если Баан преуспеет в своей собственной задаче.
- Что касается моей цены, она согласилась покинуть ши-вути
Ку'рин замер. Он уставился на Баан, затем на Салу’ку.
- Она... согласилась?
- Да. Это не цена, Ку’рин, это благословение
- Возможно ли это?
Баан расправила плечи, позволив своим уставшим суставам хрустнуть.
- Конечно. Принеси мне свой жетон, как только родится ребенок. Я покажу тебе, как нарушить клятву. Я предупреждаю тебя: жизнь станет тяжелее, если ты нарушишь их. Скорее всего, будешь лишена своей магии. Но это лучше, чем альтернатива
Медленная улыбка появилась на лице Ку'рина.
- Мы можем пожениться. Я позабочусь о ней и нашем ребенке
Это было именно то, чего ожидала Баан.
- Хорошо. А теперь убирайтесь, я устала
Была еще одна вещь, которую Баан должна сделать, прежде чем они уйдут.
Ку'рин отнес Салу'ку обратно в рощу, но Баан остановила Ваа’ти, прежде чем она смогла последовать за ними.
- Ваа’ти. Что ты сделала, когда стадо страйфов заболело?
Глаза Ваа’ти сузились.
- Это не твое дело, салу-Баан. Посторонним об этом знать не положено
Баан пристально посмотрела на нее с тем же выражением, которое она использовала всякий раз, когда Ваа’ти делала что-то, чего не должна была делать. Прошло пять лет, но Ваа’ти все еще дрожала, совсем немного.
- Салу’ка больна, потому что пыталась вылечить стадо. Разве ты этого не знала?
По ее удивленному выражению лица Баан поняла, что не знала.
- Почему Салу'ка была в таком отчаянии, Ваа'ти? Вам двоим следовало работать вместе. Что ты делала?
Выражение лица Ваа’ти исказилось. Чувство вины.
- Я старалась изо всех сил. Я тоже ходила по духам, но не смогла найти того, что помогло бы нам
Да неужели?
- У нашего племени давний контракт с Бри-ба Валу’ти. Почему ты не разыскал ее?
Ваа’ти выпрямилась.
- Я знаю. Вот куда я пошла в первую очередь. Но цена была слишком высока. Я не могла позволить себе возобновить сделку
- Действительно. О чем она просила тебя, Ваа’ти, что было так ужасно?
Она замолчала, покраснев.
- Она хотела моего...плодородия. Я стала бы бесплодна. Навсегда. Это слишком высоко!
Баан знала. Салу'ка была беременна; вероятно, именно поэтому Бри-ба Валу’ти просто игнорировала ее. С другой стороны, Ваа’ти следовало бы сделать другое предложение.
- Ты вообще не торговалась, не так ли?
- Я пыталась!
- Ну, ты должна была заплатить
- Ты ужасна
- Неужели я? - Баан шагнула вперед. – Что значит, ши-вути? Скажи мне, Ваа’ти. Что это значит?
Ваа’ти напряглась.
- Я знаю, что это значит. Ты больше не мой учитель
- Что. Это. Значит. Ваа’ти
- Э... это означает "ткацкий дом".
- Да. И что это значит, Ваа’ти? Что ты плетешь? Почему вождь утруждает себя консультациями с тобой, Ваа’ти? Как думаешь, может быть, ему скучно? Что с Охотниками? Возможно, им тоже время от времени становится скучно?
Баан сделала еще один шаг, и Ваа’ти отступила. В ее глазах вспыхнуло унижение, когда поняла, что проиграла, и ее подбородок дерзко вздернулся.
- Потому что мы ткачи судьбы
- И что это значит?
- Ты держишь меня здесь, чтобы задавать идиотские вопросы всю ночь?
Выражение лица Баан не изменилось.
Ваа’ти не предвидела предстоящей пощечины. Она вскрикнула, упала в сторону, едва удержавшись на посохе. Баан снова подняла руку, и Ваа’ти отшатнулась назад, прижимая к себе быстро краснеющую щеку.
- Как ты смеешь...
- Это значит, Ваа’ти, что жизнь ведьмы не принадлежит ей. Она принадлежит Племени. Ты думала, это бесплатно? Сила? Престиж? У всего есть цена. Твое место в ши-вути не было бесплатным. Это означает, что если дух хочет, чтобы твоя плодовитость породила духов-детенышей в обмен на здоровое стадо коз, ты это сделаешь. Это значит, что если ты забеременеешь от мужчины, ребенок не твой. Это значит...
Баан подумала о восковом лице Ту'рина, его зияющем и кровоточащем горле на алтаре.
- ... ты делаешь все, что нужно, чтобы продолжать ткать
Ваа’ти прочитала мысль на лице Баан, и выражение ее лица исказилось.
- Это то, что ты говоришь себе? Это твое оправдание? Это что—ты—ты—ты!
Девушка с яростным криком бросилась на Баан.
- Монстр! Мерзость! Как ты смеешь притворяться...!
Тело Ваа’ти дернулось назад, и она вскрикнула, когда ее руку больно заломили за спину.
- Этого достаточно, - хватка Лукиоса была непоколебимой. - Уходи. Живо
Выражение лица Ваа’ти сменилось с шока на открытое презрение, когда она расхохоталась.
- Собака-чужеземка, - сказала она на Долкои'ри, - Ты знаешь, кто она?
Он холодно ответил на К'аваари.
- Ты можешь ходить или летать по частям. Решай
Это ошеломило ее и заставило замолчать.
Это продолжалось недолго.
- Я ухожу, - он отпустил ее, и она усмехнулась ему, поправляя свой плащ. Когда Ваа’ти достигла вершины тропы на утесе, она обернулась. - Спроси ее, собака. Спроси ее, что она сделала с последним. Спроси ее, что она с тобой сделает, - Ваа’ти сплюнула на землю, растрачивая воду.
Она повернулась и ушла.
Баан смотрела на ее удаляющуюся фигуру, пока не исчезла за краем склона.
- Твой К'Аваари значительно улучшился, - она чувствовала недоверчивый взгляд Лукиоса, но отказывалась смотреть на него. - Теперь мы должны поработать над акцентом
- Баан, - он шагнул вперед, как будто собирался обнять ее. Она развернулась и ушла, вернувшись в свою не-вути.
- Я собираюсь лечь спать. Я устала
Он не сразу последовал за ней, но это было хорошо. На ней все еще был плащ из перьев под дорожным плащом. Это было не то, что он должен был видеть. Она взяла свои вещи и пошла в пещеру, чтобы переодеться.
Мерзость. Баан запустила пальцы в перья своего пальто. Скрытая магия покалывала ее кожу, и она могла слышать слабый голос бога, которого она поймала в ловушку, поющий, как дождь, падающий на песок.
- Голодный, - душа пела, - голодный, голодный, голодный —
ДА. Голоден. Божественная душа всегда была голодна...
...так же как и Баан.
Внезапно она сорвала с себя пальто и отбросила его как можно дальше.
Это не имело значения. Баан всегда могла слышать Энха-наус-хаса-эн и чувствовать его зубы, независимо от того, носила она его кожу или нет.
Дрожа, она окунулась в маленький бассейн, оттирая его, пока ее кожу не начало покалывать. Быстро одевшись, она надела ожерелье Ту'рина себе на шею. Она была рада, что не носила его, когда Ваа’ти был здесь. Это не закончилось бы так мирно.
В конце концов, Баан украла его.
Когда Лукиос вернулась, котел кипел.
- Голодна?
ДА.
- Нет
Он поднял бровь.
- Неужели? Уже почти рассвет. Ты съела только горсть орехов
Это было правдой. Она вела себя по-детски. Если она хотела противостоять духу в бассейне – что она должна была сделать в ближайшее время, иначе она рисковала, что Салу'ка умрет, ожидая, — она должна была быть здоровой и сильной.
Баан села рядом с огнем.
- Ладно, ты прав. Я должна поесть
Он улыбнулся.
- Хорошо
Они сидели и ели в тишине. Баан попыталась, но еда застряла у нее в горле, и она подавилась на полпути.
- Остальное я съем позже. Спасибо за... завтрак. Спокойной ночи
- ... Баан
Она ждала.
- Ты... в порядке?
- Я здорова. Не волнуйся
- Баан
- Спокойной ночи, - на мгновение она подумала, что он попытается надавить.
- Я... ну хорошо. Спи спокойно, Баан
Она не была уверена, почувствовала ли облегчение или нет.
Продолжение ⏩ ЗДЕСЯ ⏪
#мистика #рассказы #истории #ведьма