Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 176 часть 13
Татьяна перевела дух и задала мужу вопрос, пристально глядя ему в глаза:
— Что ты там сказал про богатый опыт? Повтори, мой родно-ой.
«Мой родной» прозвучало так, как будто она души в нём не чаяла. Ему стало стыдно, он смутился и покраснел.
«Поверил! — подумала Татьяна, и сердце её забилось учащённо. — А актриса-то я и правда гениальная! — сделала она вывод и сама себя похвалила. — Ну, Ваня, держись! Отомщу я тебе когда-нибудь, да так, что мало не покажется. Выйдет тебе боком мой богатый опыт. Ишь чё, морда-то твоя противная как раскраснелась. Стыдно шарам-то стало бесстыжим. И не поймёшь, то ли правда любит, то ли прикидывается. Скорее второе, чем первое…»
— Зая моя, да ты не так поняла, — стал оправдываться Иван. — Я же про жизненный опыт имел в виду. А ты что подумала?
— Родной мой, именно об этом и подумала. У меня нет оснований думать о тебе хуже, чем ты есть. Не так ли? — спросила она, глядя ему в глаза и получая удовольствие от его смущения.
Вопрос поставил его в тупик: шаг влево, шаг вправо мог закончиться разводом.
— Так, любимая моя! Всё так, — поддакнул он.
Она взглянула на сыновей, а потом махнула рукой и сказала:
— Пойдёмте, дети мои. Простимся, а заодно и покаемся перед нашей достопочтенной соседкой Оливией Никитичной.
— Мама, что с тобой? — волнуясь за мать, спросил Пашка. Он провёл рукой перед её лицом, опасаясь, что она не в себе или спит с открытыми глазами.
— Не волнуйся, сынок. Со мной всё хорошо. Я вообще хорошая. Твоя мама хочет покаяться и начать новую жизнь.
— Это что-то новенькое. Ты не в монастырь ли уж собралась, Зай? — испугался Иван резким переменам настроения жены.
— Думаешь, мне уже пора в монастырь? — пошутила Татьяна, смеясь. Её смех озадачил его. Что-то было в нём такое, от чего по его телу побежали мурашки, и он догадался:
— А ведь она обиделась на меня и затаила зло. Зря я на её богатый опыт сослался. Танька мне этого не простит. Да и я не могу простить её измену: она так и свербит у меня внутри, напоминая о себе. Не было бы Ленки с нами, глядишь бы и забыл. А с ней попробуй, забудь - каждый день перед глазами мелькает. Так и хочется временами поднести руки к её шее и сжимать до тех пор...
Иван закрыл глаза и вообразил, как он это делает. Представив хруст позвонков, содрогнулся. Он потряс головой и выкрикнул брезгливо:
— Брр…
— Вань, ты чего? — встревожилась Татьяна, видя, как его трясёт.
— Да представил, как сильно обидел тебя, — слукавил Иван. Но она поверила ему, почувствовав себя в душе роковой женщиной. Настроение её опять улучшилось: на лице появилась белозубая улыбка, которую Иван обожал. Любуясь женой, он воскликнул:
— Я люблю тебя, Зай!
— Люби, люби на здоровье. Кто тебе не даёт?
Она взглянула на часы и всполошилась:
— Пошли мы, Вань. — Татьяна посмотрела на сыновей и скомандовала: — Архаровцы, вперёд!
И те пошли за ней, как утята за уткой. Они спустились на второй этаж. Тёмка попросил:
— Мама, только недолго, ладно? Быстренько извинимся и домой.
— Ну, уж как получится.
— Нам ещё уроки делать, — напомнил он ей.
— А раньше-то о чём думали?
— А мы не думали — мы спали, — признался Тёмка и зевнул. Татьяна зевнула следом за ним.
Дверь квартиры Добриковых была слегка приоткрыта. Татьяна зашла первой, сыновья нехотя последовали за ней.
— Фу-у! Чем тут так воняет? — спросил Пашка и прикрыл нос ладошкой.
— Никитичной! — ответил ему Тёмка и тоже зажал нос.
— Да тише вы. Услышат. Травой это пахнет богородской.
— А зачем она им? Это ж вонища какая?
— За на́дом, — прошипела мать. — Тише.
Ширяева прошла в гостиную, двойняшки гуськом за ней. Увидев взбалмошную соседку, хозяева недовольно скривили лица. Она заметила это и, поспешно схватив сыновей за ворот рубашек, подвела их поближе к Никитичне и громко заявила:
— Прости моих оболтусов, Никитична, и меня тоже. Сами чашку разбили и додумались сказать, что это привидение ваше сделало. Да сказали-то как убедительно, что я, ду́ра, взяла и поверила им.
— Мы больше так не будем, — хором заявили двойняшки.
Дочь и зять покойной молчали, не зная, как на это реагировать, и что ещё ожидать от склочной соседки. Пашка робко обратился к Никитичне и попросил ещё раз:
— Я больше так не буду, простите. Только вы к нам больше не прилетайте, я спать хочу. Простите, пожалуйста, меня.
— Что?! — переспросил зять Никитичны, вылупив глаза.
— Она к нам ночью два раза прилетала и пальцем пригрозила. Требовала прилюдно перед ней извиниться. Вот я и извиняюсь.
— Мальчик, ты, что такое говоришь? Может, тебе приснилось?
— Если бы! Тёмка тоже её видел. Она три рубля нам вернула. — Пашка посмотрел на мать и попросил: — Мам, покажи им три рубля.
— Да не взяла я их. Они у меня дома в кошельке лежат. Надо так принесу.
— Не надо-о! — одновременно выкрикнули супруги Добриковы.
— Ну не надо, так не надо, мне есть куда их потратить. Мотоцикл вот с коляской надумали купить, — не устояв, похвасталась Татьяна.
Дочь Никитичны вспылила:
— Тань, вы зачем к нам пришли? Вчера концерт тут устроила, теперь снова, да ещё и с детьми.
— Так они же мне не чужие! — Ширяева прижала сыновей к себе. — Они ж таких страхов сегодня натерпелись. Пашка мой аж с иконой всю ночь спал, и толку никакого.
— Тань, ты же минуту назад извинялась за враньё детей, а они опять навыдумывали не пойми что. Вы хоть людей-то не смешите. Ну, какое из моей матери привидение?
— Отличное привидение! — воскликнул Пашка, подтверждая. — Она появляется внезапно и даже солнечного света не боится. Ещё и пальцем грозит.
Мальчик посмотрел на почи́вшую и на всякий случай ещё раз решил извиниться:
— Уважаемая Оливия Никитична, простите меня, пожалуйста! — протараторил он. — Это я надоумил брата сказать, что чашку разбили вы. Я больше так не буду, честное октябрятское слово.
— Да хватит уже! — разозлился зять.
— Тише, Аркаша! Прошу тебя, — обратилась к мужу Нина.
— Примите меры, ваша мать нам житья не даёт, — вскипела Татьяна.
— А вы пожалуйтесь на неё, — посоветовала ей дочь Оливии Никитичны.
На шум из своей комнаты выглянула Оля, а потом подошла к родителям и тихонько попросила:
— Мам, пап, не ругайтесь. Я после их ухода всё вам объясню.
Хоть девочка и сказала это чуть слышно, но до Татьяны донеслись её слова, и она потребовала:
— Говори сейчас, Оля. При всём моём уважении к Оливии Никитичне, но её в церкви бы отпеть не помешало, а ещё лучше кол осиновый вбить, чтобы уж наверняка.
— Да идите вы отсюда куда подальше, и чтобы я вас тут больше не видел! — рявкнул Аркадий и предупредил: — Ещё одно слово, и я за себя не отвечаю.
Татьяна попятилась назад и ещё раз попросила:
— Никитична, ты уж не сердись на моих сыновей, да и на меня тоже. Спи спокойно! Светлая тебе память и прости нас. Возможно, что с осиновым колом я и погорячилась, но ведь и меня можно понять.
— И на меня тоже не сердитесь. Простите меня, — извинился Тёмка ещё раз про запас. — Я спать хочу, не приходите к нам больше, пожалуйста.
Веко на левом глазе у Оливии Никитичны как будто дрогнуло. Пашка с Тёмкой заверещали и рванули домой, а Татьяна следом за ними.
— Ну и семейка! — сказал Аркадий и пошёл закрывать за незваными гостями дверь на замок.
Вернувшись, он сказал супруге:
— Нин, мне бы выпить чего.
— Мне бы тоже.
— Мам, пап, а бабушка наша и правда привидение, только её не все видят, — сообщила Оля. — Но вы не бойтесь, она никому ничего плохого не сделала. Она просто заступилась за себя, как могла.
— Да разве такое возможно, дочь? — спросила Нина.
— Да, мам.
— Не верю, — сказал Аркадий дочери.
— А от того, веришь ты или нет, бабушка не перестанет быть привидением. Она у нас боевая! — Оля улыбнулась, а потом задала вопрос: — А жених бабушкин давно ушёл?
— Да буквально перед Ширяевыми, — ответила мать. — Но завтра обещал прийти проводить бабушку в последний путь.
— Вот это любовь! — воскликнула Оля. — Ну, бабушка даёт!
— И что мы теперь делать-то будем? — Аркадий вопрошающе смотрел на жену и дочь. — Мне что-то не по себе.
— Пап, да не бойся ты. Всё будет хорошо, — уверенно произнесла дочь. — Правда, мне бабушки будет не хватать.
— И мне тоже, — признался отец. — Тёщу-то я любил и уважал.
— Мама, мама, как же я без тебя? — Нина смахнула слезу, глядя на мать.
И Оля ей сказала:
— Мам, ты же не одна, а с нами. А бабушка улетит завтра на небеса и будет наблюдать сверху за нами.
— Погоди, дочь, а откуда ты это знаешь, что тёща моя — привидение?
— А это секрет, пап. Возможно, когда-нибудь я смогу тебе его открыть, но не сейчас.
© 06.08.2022 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение глава 176 часть 15 Нигде от неё покоя нет будет опубликовано 8 августа 2022 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава ↓