В тот рейс на Диксоне мы ждали ледокола. За этим посёлком с конца тридцатых годов прочно закрепилась репутация столицы Советской Арктики, и, высаживаясь с вельбота на местный причал, мы, конечно же, намеревались увидеть на берегу немало достопримечательностей. Но первым же нашим «открытием» стало… стадо холмогорских коров, торжественно шествующих по центральной улице Диксона. Возглавлял же этот променад богатырского сложения бык! Естественно мы тут же вытащили фотоаппараты, и сделали на память несколько снимков.
У местных жителей при случае поинтересовались об увиденном. Оказывается, чёрно-белых пеструшек сюда завезли достаточно давно – ещё в начале 60-х. Тогда же на окраине посёлка для них построили отличную ферму, практически «со всеми удобствами» - утеплённое помещение - за прочными стенами её и с подключённой теплотрассой коровам не были страшны даже самые лютые морозы и вьюжные ветродуи, тогда же провели в коровник и электрическое освещение, и трубопровод с чистой пресной водой. К тому же и обеспечили должный уход, поскольку среди полярников нашлись и пастух, и доярки и даже дежурный зоотехник.
Одна только проблема – корм. Коровы не олени - подножным тундровым кормом не питаются. Поэтому сено полярники всякий раз заказывали в Арктикснабе, как и все прочие грузы и товары – технику, топливо, продукты.
И представьте: душистое сено, в брикетах и просто навалом, возили в Диксон речные суда-снабженцы с верховьев Енисея, а порой теплоходы из Мурманска и Архангельска.
Но что самое удивительное – как нас уверяли наши собеседники, диксонские надои оказались даже выше, чем в иных колхозах европейской части России. В общем, холмогоркам, как говорится, был бы корм и хороший уход. А цельным молоком ферма снабжала местные «гражданские столовые» и камбузы воинских частей, расположившихся на окрестных сопках. Попробовали в тот день таймырского молока и мы.
Ещё через пару лет мы отправились ещё дальше – в восточный сектор Арктики. Уже, когда принимали грузы в архангельском порту Бакарицы, обратили внимание, что первый трюм нашего «Пионера Онеги» принял и брикетированные «кубики» травы и сено навалом. Шли мы в ту навигацию в Хатангский залив, чтобы у посёлка мыс Косистый передать содержимое первого трюма местным полярникам и военным локаторщикам содержавших небольшую местную ферму.
На «Белозерсклесе» мы останавливались на Диксоне в августе 1983-го. Сегодня на Диксоне совсем другая жизнь. Большинство полярников съёхали на Большую землю. Порт назвали бесперспективным, даже стойких учёных выгнала отсюда нужда, и некогда крупнейший посёлок на трассе Севморпути превратился в захолустье. Исчезло и уникальное заполярное стадо – его пустили под нож. В хатангском посёлке на мысе Косистом домашнюю живность тоже уже не держат, поскольку нет там ни военных, ни аэродрома при посёлке.
А бурёнки в советское время, между прочим, успешно «зимовали» не только на Диксоне и на берегу Хатангского залива, но ещё дальше на север – на Земле Франца Иосифа. Содержат ли сегодня на этой приполюсной полярной окраине России крупнорогатое стадо, неизвестно. Но во времена СССР таковое, в самом деле, имелось – доказательством тому – бурёнки, запечатлённые объективом фотоаппарата.
Подписывайтесь на наш канал, чтобы не пропустить интересные истории, а так же оставляйте свои впечатления в комментариях.