У ИСТОКОВ
Борис Филиппов
заслуженный деятель искусств РСФСР, почетный Член правления ЦДРИ СССР
B конце 20-х годов Москва еще не изменила своего дореволюционного облика. От приземистого, но уже пустовавшего Охотного ряда начиналась узкая Тверская улица, по которой сновали извозчичьи пролетки и изредка проезжали допотопные машины, преимущественно итальянских марок.
Не было и намека на строительство новых зданий, лишь на некоторых старых надстраивались верхние этажи. Уже на моих глазах передвигались дома и расширялись улицы, меняли свои привычные места памятники Минину и Пожарскому, Ивану Федорову и Пушкину.
Тогда еще здравствовали и творили замечательные представители отечественной литературы и искусства, именами которых были названы впоследствии улицы и площади столицы. Каждый раз, проходя этими улицами по обновленной красавице Москве, я представляю себе ожившие образы Горького и Маяковского, Станиславского и Немировича-Данченко, Качалова и Москвина, Собинова и Неждановой. Но перечнем этих выдающихся деятелей русской культуры отнюдь не ограничивается галерея великих имен поколения, которое я имел счастье застать и получить возможность общения с лучшими его представителями.
Центральный Дом работников искусств СССР, о котором я поведу рассказ, имеет свою предысторию. Еще в 20-х годах возникла необходимость творческого объединения советской художественной интеллигенции и строительства в Москве Дворца искусств. Инициатором сбора средств на эту цель явился Центральный комитет профсоюза работников искусств. Многие театры и концертные организации не только столицы, но и периферии проводили в свои выходные дни спектакли и концерты, пополняя фонд строительства.
Дворец искусств мыслился как место общения работников театра, художников, музыкантов, артистов эстрады и цирка. Здесь намечалась организация творческих диспутов, вечеров мастеров искусств, художественных выставок. Решено было сформировать актив творческой интеллигенции столицы, накапливая постепенно опыт общественно-политической работы, нащупывая пути, изучая формы и методы, способные заинтересовать эту эмоциональную среду и в то же время нести высокие идеи партийности советского искусства.
Перед работниками советского искусства была твердо и принципиально поставлена задача, сформулированная в свое время еще В. И. Лениным: «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя». И наивны те, кто предполагает возможность такой «свободы» в условиях капиталистического общества, где труд ученого, писателя, художника вполне оценивается лишь в тех случаях, когда он служит буржуазной идеологии, обогащению и наживе. А на пороге 30-х годов среди творческой интеллигенции было еще немало поборников так называемого искусства для искусства. Для того чтобы ощутить атмосферу этого времени, следует вспомнить, что, пройдя период новой экономической политики, залечивания ран гражданской войны и разрухи, наша страна приступила к активному строительству социалистического общества. Уже первая пятилетка поставила перед советским народом грандиозные по тому времени задачи, в том числе культурного строительства. В этих условиях родившийся клуб мастеров искусств должен был выполнять роль активного пропагандиста решений партии, организатора марксистско-ленинской учебы. Основной задачей клуба являлось установление связей работников театров с жизнью, с действительностью. Не случайно первым лозунгом, оформившим клуб, были слова Маяковского:
Марксизм — оружие,
Огнестрельный метод.
Применяй умеючи
Метод этот!
Открытие клуба знаменательно и тем, что в ту ночь на его эстраде выступил автор приведенных строк — великий поэт революции, впервые прочитавший публично свою поэму «Во весь голос».
Около полуночи Старопименовский переулок был запружен извозчичьими санками. Собралась вся артистическая гвардия Москвы. МХАТ был представлен В.И. Качаловым, И.М. Москвиным, Л.М. Леонидовым, О.Л. Книппер-Чеховой; Малый театр — П.М. Садовским, С.Л. Кузнецовым, В.Н. Пашенной, Е.Н. Гоголевой, В.Н. Рыжовой; Большой театр — Л.В. Собиновым, А.В. Неждановой, Е.В. Гельцер, Н.А. Обуховой, В.В. Барсовой; МХАТ-2 — И.Н. Берсеневым, С.В. Гиацинтовой, С.Г. Бирман, А.М. Азариным; театр Корша — М.М. Климовым, М.М. Блюменталь-Тамариной, В.О. Топорковым, Е.М. Шатровой, Н.М. Радиным, А.И. Горюновым. Всех не перечесть.
За отдельными столиками сидели Владимир Маяковский с М. Яншиным и В. Полонской; знаменитые трагики Роберт и Рафаил Адельгеймы и поэт Демьян Бедный с компанией эстрадных и опереточных «звезд» — Н. Смирновым-Сокольским, А. Менделевичем, Г. Яроном, К. Новиковой. Артистическая молодежь была представлена завоевавшими уже тогда широкую известность С. Образцовым — ныне народным артистом СССР, Б. Тениным, Риной Зеленой, удостоенными впоследствии званий народных артистов РСФСР.
Так было положено начало жизни театрального клуба. Вскоре в здании, где ныне расположен ГУМ — основной торговый центр столицы, в одном из небольших отсеков третьего этажа на правах филиала клуба театральных работников начал действовать клуб художников, а в 1934 году профсоюзу работников искусств передали еще одно подвальное помещение — на углу Ильинки и Ипатьевского переулка. По случайному стечению обстоятельств это вновь оборудованное клубное помещение находилось в доме, где родился знаменитый артист МХАТа И.М. Москвин, бывший в то время председателем правления клуба.
Иван Михайлович даже шутил по этому поводу:
— Ну, здесь-то я всегда буду чувствовать себя как дома!
Вот тогда-то и произошло организационное слияние двух подвалов в Старопименовском и Ипатьевском переулках в клуб мастеров искусств под эгидой единого правления, возглавляемого И.М. Москвиным, В.В. Барсовой и автором этих строк.
Первый председатель театрального клуба Феликс Яковлевич Кон, известный революционер, познавший царскую каторгу, ссылаясь на свою занятость в должности начальника Главискусства и в правлении общества политкаторжан, «подал в отставку», согласившись лишь остаться членом правления и продолжая активно участвовать в идейно-воспитательной работе клуба.
В оформлении нового помещения клуба приняла деятельное участие большая группа художников. К. Ротов, К. Елисеев и М. Черемных выполнили роспись клубного фойе и создали остроумное «Окно сатиры». Вестибюль оформила уже тогда знаменитая «троица» Кукрыниксов (М. Куприянов, П. Крылов, Н. Соколов). Н. Мусатов и Б. Родионов придали изящный вид зрительному залу. К работам по оформлению были также привлечены известные театральные художники И. Рабинович и Ф. Федоровский.
Все это потребовало средств, которые были собраны специальной общественной комиссией под руководством И.М. Москвина и В.В. Барсовой, организовавших в фонд клуба ряд концертов и художественных вечеров.
С каждым днем множился общественный актив клуба, и уже стало явно недоставать трех разрозненных помещений двух подвалов и одной мансарды, объединившихся под общим названием клуба мастеров искусств. К 1934 году в активе клуба работали представители всех творческих профессий, всех видов искусства. Серьезное политическое содержание клубных вечеров сочеталось с атмосферой непринужденного товарищеского отдыха.
В эти дни деятели искусств различных профессий писали о своем клубе добрые слова, которые нашли свое отражение в изданном в то время буклете: «Мы ценим клуб за то, что он постепенно становится центром общественно-художественной жизни актерства, за то, что мы, актеры, — люди, занятые с утра до ночи в стенах театра, получаем здесь возможность встречаться с людьми, непосредственно строящими новую жизнь, за то, что мы теперь можем обмениваться друг с другом своим творческим опытом, за встречу художников разных направлений, за непринужденность и простоту клубной жизни, за интерес, возбуждаемый вечерами клуба, за хорошую веселость товарищеских встреч и за многое другое и свежее, что он внес в актерскую жизнь». Так писал И.М. Москвин, выдающийся артист, пользовавшийся громадным авторитетом среди своих товарищей по искусству.
Актив клуба мастеров искусств (1935г.)
В первом ряду: В.Н. Рыжова, В.О. Массалитинова, Ф.Я. Кон, М.М. Блюменталь-Тамарина, В.Н. Пашенная и др.
На приеме челюскинцев — Ф.Я. Кон, М.М. Блюменталь-Тамарина, О.Ю. Шмидт.
На встрече деятелей искусств с В.И. Немировичем-Данченко (1936г.)
В книге почетных посетителей клуба театральных работников сохранились записи А.В. Луначарского, С.М. Буденного, О.Ю. Шмидта, композитора С.С. Прокофьева, В.Э. Мейерхольда и других, выражающие слова благодарности за те часы культурного досуга, которые они провели в пименовском подвале и в клубе на Ильинке.
Эти высокие оценки деятельности клуба явились результатом того, что с первых своих шагов он избрал курс на широкую связь с жизнью, с действительностью. В содержании работы клуба повседневно чувствовалось стремление сочетать задачи искусства с требованиями времени, с актуальными проблемами, которые решались партией и народом. Впервые был поставлен тогда вопрос об изучении работниками искусств марксистско-ленинской теории в созданном при клубе университете искусств. Одним из первых преподавателей этого университета был молодой искусствовед В.С. Кеменов — ныне вице-президент Академии художеств СССР.
В клубе происходили встречи с известными государственными деятелями, партийными и профсоюзными работниками. В аудитории творческой интеллигенции с докладами на различные общественно-политические темы выступали А. Луначарский, Ем. Ярославский, А. Лозовский. По вопросам науки беседы проводили президент АН СССР В.Л. Комаров, академик О.Ю. Шмидт, Ем. Ярославский, Н.А. Семашко, Н.И. Подвойский.
В 1931 году Москва с нетерпением ждала возвращения на родину из Италии А.М. Горького. 14 мая на Белорусском вокзале в Москве Алексея Максимовича встречали В.В. Куйбышев, А.С. Бубнов, Ем. Ярославский, Ф.Я. Кон и многочисленные представители литературы и искусства. А 11 июня состоялась встреча великого писателя в клубе на Старопименовском с участниками литературного объединения «Комсомольской правды».
В клубном фойе Горького поджидала делегация «вахтанговцев»: Б. Щукин, Р. Симонов, Б. Захава и Ц. Мансурова. Они атаковали писателя просьбами посетить театр. Алексей Максимович обещал им приехать на водевиль Ленского «Лев Гурыч Синичкин» и даже принести только что законченную им пьесу «Егор Булычов».
«Правда, это не комедия, не водевиль, а просто сцены из жизни», — добавил с улыбкой Алексей Максимович.
Одним из участников литературной беседы, происходившей в тот вечер в клубе, был молодой вихрастый заводской паренек, а ныне главный редактор журнала «Наука и жизнь» В. Болховитинов. Он вспоминает, что писатель хотя и знал, что перед ним сидят лишь начинающие литераторы, люди разных профессий, но не пытался «упростить свои мысли, он был уверен, что мы поймем его, и как бы делился с нами тем, что ему самому было важно понять и продумать... Горький медленно лепил слова, а в наших головах шла работа... Мы чувствовали, что литература — дело святое и серьезное».
Можно с уверенностью сказать, что с первых дней деятельности клуба, начиная с незабываемого выступления Маяковского, закладывался прочный фундамент для дальнейшего строительства, велись успешные поиски методов и форм идеологической работы среди творческой интеллигенции.
В плане клуба находили отражение все актуальные вопросы общественно-политической жизни страны.
В сентябре 1930 года ЦК ВКП(б) опубликовал обращение о ликвидации прорывов в промышленности и на транспорте. Незамедлительный отклик клуба на это обращение явился для него серьезным экзаменом общественно-политической зрелости. Правление обратилось ко всем своим членам с призывом: «Работники театра не могут в эти исторические дни оставаться в стороне от социалистической стройки. Лучшие силы работников искусства должны быть использованы для организации общественной помощи по развертыванию социалистического соревнования и ударничества, для организации на фабриках и заводах встречного промфинплана. Клуб организует на предприятиях Москвы выступления 10 художественных агитбригад».
В первой бригаде, выступавшей в цехах завода «Красный богатырь» и в железнодорожных депо, приняли участие В.И. Качалов, балалаечник Н. Осипов (основатель Государственного оркестра народных инструментов), артист театра имени В. Мейерхольда А. Костомолоцкий. Концерты проводились обычно в производственных цехах во время обеденного перерыва.
В помещении театра имени В. Мейерхольда осенью 1930 года клуб организовал театрализованный митинг на тему «Искусство в борьбе за промфинплан». Перед обширной аудиторией работников столичных театров выступили руководитель Главискусства, он же председатель правления клуба Феликс Кон и председатель ЦК профсоюза работников искусств Я.О. Боярский. Ораторы говорили о грандиозных предначертаниях нашей партии в деле строительства социализма, об успехах и трудностях выполнения первого пятилетнего плана развития народного хозяйства. «Официальных ораторов сменили В. Мейерхольд и А. Таиров, наиболее авторитетные режиссеры того времени.
Митинг был построен в форме своеобразной сценической композиции. В затемненном зрительном зале раздался призывный гудок сирены. Симфонический оркестр радиоцентра под управлением выдающегося дирижера М.М. Ипполитова-Иванова, расположенный на балконе театра, исполнил «Интернационал». Засветились лучи прожекторов в зрительном зале, в свете которых с верхних ярусов рассыпались в публику сотни летучек с призывными лозунгами, обращенными к работникам искусств.
Для оформления сценической площадки режиссером митинга В. Мейерхольдом была использована монтировка спектакля «Выстрел» по пьесе А. Безыменского — наклонная плоскость станков, подвесной мост, переброшенный через всю сцену, и спиральная вышка, используемая для ораторских выступлений. Дополнительную часть оформления составляли знамена театров и политические лозунги. Речи ораторов чередовались с выступлениями художественных агитбригад театров. Оратория, подготовленная агитбригадой МХАТа, начиналась обращением к ударникам первой пятилетки:
Мы по врагам стреляем метко
И вместе вырвемся из тьмы,
Построим вместе пятилетку,
У горна — вы, на сцене — мы!
Этот театрализованный митинг явился прообразом тематических вечеров, проводимых и в наши дни многими клубами и Дворцами культуры с широким использованием различных форм искусства как средства эмоционального воздействия на аудиторию. Восприятие содержания вечера не только разумом, но и чувством всегда достигает цели.
Осенью 1931 года в связи с успешным выполнением пятилетнего плана в наикратчайшие сроки особо отличившиеся на трудовом фронте были удостоены высоких правительственных наград.
Клуб готовился к встрече с первыми кавалерами орденов Ленина, Трудового Красного Знамени — ударниками московских заводов.
Вполне понятно, что нам очень хотелось видеть на этом вечере в роли одного из хозяев, встречающих гостей, «ударника советского театра» К.С. Станиславского.
Станиславский в эти годы страдал недомоганием, но, набравшись смелости, я все же решился позвонить Константину Сергеевичу домой в надежде переговорить с ним. К телефону подошла его жена, М.П. Лилина. Внимательно выслушав мою просьбу, она выразила сомнение, сославшись на состояние здоровья Станиславского, но обещала «позондировать почву».
В дополнение я тут же послал великому артисту и режиссеру письмо на клубном бланке, изъясняющее суть нашей просьбы.
Придя в клуб на следующий день, я узнал, что звонили от Станиславского. Якобы он ждет меня у себя дома.
Около четырех часов дня в состоянии большого трепета я шел на эту волнующую встречу.
Стояла препротивная осень. Моросил дождь, смешанный с хлопьями мокрого снега.
Меня провели в большую гостиную с четырьмя колоннами, превращенную хозяином особняка в репетиционный зал. Он не выходил в эти дни из дому и проводил занятия с актерами МХАТа и оперного театра в своем особняке.
Я рассматривал скромную обстановку и старался запомнить каждую деталь, но в это время в гостиную вошел этот удивительный по своему благородству и красоте человек, с нависшими седыми бровями и слегка прищуренными молодыми глазами.
И в домашней обстановке Станиславский выглядел элегантным и подтянутым, в туго накрахмаленном, сверкающем белизной воротничке. Поправив пенсне, он слегка хмыкнул и сказал:
— Садитесь, пожалуйста. Я попросил вас заехать для того, чтобы передать свои извинения перед правлением вашего клуба. Мне очень хотелось бы встретиться с героями труда. К сожалению, меня врачи никуда не выпускают. Я до сих пор под домашним «арестом» своего эскулапа. Я много читал в газетах о трудовых подвигах. Какой высокий уровень сознания! Я всегда говорю своим актерам, что только сознательное, творческое отношение к труду может дать необходимые результаты. Да, мы во многом должны брать пример с рабочих-ударников. Передайте им мой сердечный привет. Пусть не осудят меня ваши гости и примут мой скромный подарок.
Станиславский указал на небольшую кипу книг, приготовленную на столе. Это было первое издание его замечательного труда «Моя жизнь в искусстве».
— Здесь всего пять экземпляров, я бы с радостью дал больше, да все разобрали. Прошу вас, передайте книжки вашим гостям, я подписал каждую. Я надеюсь, что, прочтя написанное мной, они скорее поймут, что наш труд тоже нелегок. Пригласите их, пожалуйста, в наш театр. Все мои товарищи будут им рады так же, как и я!
Делегация клуба мастеров искусств в гостях у К.С. Станиславского
(27 марта 1935г.)
Горячо поблагодарив Константина Сергеевича, я вернулся в клуб с драгоценными трофеями. На следующий день мы получаем письмо, подписанное Константином Сергеевичем и обращенное к нашим гостям.
«Москва, 19 ноября 1931 г.
Дорогие товарищи!
Я очень сожалею, что здоровье не позволяет мне лично приветствовать вас, героев труда, и рассказать вам о нашей чисто артистической работе. Но так как ее не передашь в письме, то я позволю себе прислать пять книг «Моя жизнь в искусстве», может быть, кто-нибудь из вас поинтересуется и прочтет ее.
А пока, от своего имени и от имени своих товарищей по Художественному театру, шлю вам всем самый искренний и сердечный привет и восхищение вашей героической и плодотворной деятельностью.
Народный артист республики К. С. Станиславский».
Письмо Константина Сергеевича было оглашено на вечере в клубе, а книги пришлось разыграть в лотерее среди приглашенных гостей.
Трудно сейчас установить, кто эти счастливцы, у которых хранятся первые издания «Моя жизнь в искусстве» с автографами выдающегося создателя «системы Станиславского», завоевавшей всемирное признание.
А в 1935 году мы отмечали пятилетие нашего клуба. 27 марта делегацию клубного актива принял Станиславский. На этот раз все дипломатические переговоры о встрече взял на себя И.М. Москвин.
В составе нашей делегации были не только признанные мастера театров и эстрады, но и молодые артисты, с которыми нам хотелось познакомить Константина Сергеевича.
В.В. Барсова, С.Г. Бирман, В.Я. Хенкин, С.М. Михоэлс, А.Г. Коонен принадлежали к числу «старых знакомых». Но с некоторыми именами Станиславский был знаком только понаслышке. Телевидения в то время еще не было, а радио лишь вступало в свои права пропагандиста науки, культуры и искусства, поэтому понятно наше стремление показать Станиславскому плеяду «восходящих звезд» — Д.Н. Орлова, С.В. Образцова, Р.В. Зеленую.
Решено было после беседы устроить для хозяина дома небольшой концерт. Беседа велась за чашкой чаю, в непринужденной атмосфере, созданной самим Станиславским своим доброжелательством, гостеприимством.
Участники беседы задали множество вопросов, связанных с мастерством актера, с различными направлениями режиссуры, об основах «системы Станиславского», изложенной в его новой книге «Работа актера над собой».
«Я признаю в театре, как и в искусстве в целом, самые различные направления, — продолжал Станиславский, — но при одном непременном условии: чтобы они были до конца оправданны и убедительны. Но, если «направление» является искусственным, если это просто формалистическое ломание, то такого рода «творчество» противоречит и психическим и физическим законам человека.
Какая огромная задача стоит перед всеми нами — уберечь молодежь, которую нередко калечат! К сожалению, в рабочие клубы идут преподавать порой те, кто по своей квалификации и степени дарования не сумел найти себе места в профессиональном театре, даже среднего уровня. Куда «деваться...»? Вот он и идет «учить» в заводские или сельские клубы. Конечно, нужны кадры преподавателей, и дело чести профессиональных театров — помочь в этом деле, в разработке программ преподавания».
Нужно иметь в виду, что в это время еще не были созданы государственные высшие учебные заведения — институты культуры, которые готовили бы кадры руководителей художественной самодеятельности различных специальностей. Однако культурное шефство театров над рабочими клубами, возникшее вскоре по инициативе И.М. Москвина и В.В. Барсовой, уже начало давать плодотворные результаты.
Первая встреча клубного актива с Константином Сергеевичем закончилась концертом. И хотя в нем приняли участие испытанные мастера театра и эстрады, можно понять, с каким трепетным волнением они выступали перед лицом строгого ценителя искусства, и я бы сказал — гроссмейстера театра, если б такое звание могло бы быть здесь применено.
Но оказалось, что более доброжелательного и непосредственного зрителя трудно было сыскать. Он восторженно слушал виртуозное пение Барсовой, от души смеялся во время юмористических рассказов Хенкина и детских юморесок Рины Зеленой. Ему понравилась русская сказка «Догада» в исполнении Дмитрия Орлова, и он неистово аплодировал куклам Сергея Образцова.
С чувством горячей благодарности великому режиссеру и артисту ушли мы из его дома, унося с собой драгоценный дар — портрет Станиславского с его собственноручной надписью:
«Клуб без карт, с серьезными художественными задачами. Сорок пять лет назад я затевал его и провалился. Понадобилось прожить полвека, чтобы это стало возможным. Хвала вам! »
А через несколько дней, уже в самом клубе, в переполненном зале, мы встретились с соратником Станиславского — В.И. Немировичем-Данченко.
Можно с уверенностью сказать, что творческие вечера с разносторонним показом актеров в различных ролях, с их рассказами о методах работы над ролью и раскрытием образа впервые зародились в клубе мастеров искусств, а впоследствии были приняты на вооружение телевидением и стали достоянием миллионов зрителей.
Обычно эти вечера, имеющие для актеров большое познавательное значение, сопровождались докладами видных театроведов и театральных критиков. В клубе постоянно выступали известные театроведы В. Филиппов, П. Марков, критики М. Загорский, В. Млечин.
В орбиту этих вечеров были вовлечены крупнейшие мастера сцены В.И. Качалов, И.М. Москвин, О.Л. Книппер-Чехова, Л.М. Леонидов, М.М. Блюменталь-Тамарина, М.М. Климов и многие другие.
Выступления артистов в своей среде, в профессиональном кругу своих товарищей по искусству особенно волнующи для исполнителей.
Даже выдающиеся актеры, увенчанные славой, всеобщим признанием, выходили нередко на клубную сцену с трепетным чувством — как они будут приняты своими коллегами, когда предстанут перед ними со своеобразными творческими отчетами. Чаще всего их опасения были напрасны.
На встрече М.И. Калинина с деятелями искусства.
Справа налево: М.И. Калинин, А.Я. Таиров, В.В. Барсова, Н.П. Хмелев, А.М. Герасимов, М.О. Рейзен.
На первой после военной отчетно-выборной конференции ЦДРИ (1947г.).
Выступает А.М. Герасимов.
На отчетно-выборной конференции клуба мастеров искусств (1935г.)
И.М. Москвин и М.М. Климов
Выдающиеся актеры украинского театра А.М. Бучма, Н.М. Ужвий, Г.П. Юра на встрече с И.М. Москвиным в ЦДРИ (1941г.).
Встреча А.Н. Толстого и В.И. Качалова с генералом М.Е. Катуковым на открытии военного сезона ЦДРИ 1943 г.
H.Ф. Монахов, знаменитый ленинградский актер, писал в своих воспоминаниях о том, как он приехал в клуб мастеров искусств, приглашенный после гастрольного спектакля Большого драматического театра в Доме культуры Пролетарского района Москвы: «С большим трепетом выступали мы перед квалифицированной московской аудиторией, но зато и были вознаграждены. Лично мне кажется, никогда не приходилось играть перед более экспансивной аудиторией. Отдельные реплики подхватывались горячими аплодисментами... Эту ночь я буду долго вспоминать как подведение итогов моей многолетней работы, проведенной далеко от Москвы».
Я помню высказывания блистательного актера Малого театра Степана Кузнецова, который говорил, что провести свой творческий вечер в клубе ему стоило гораздо большего труда и душевных волнений, чем сыграть в любом спектакле на сцене театра. Здесь, перед лицом актерской аудитории, где заметят каждую ошибку, не простят никакой фальши и штампов! В течение одного вечера нужно показать галерею образов, созданных артистом, часто противоположных по своему характеру. Необходимо перестраивать свою психику, уметь «войти в образ», владеть в совершенстве искусством перевоплощения.
Творческие вечера подобного рода продолжаются и в наше время в Центральном Доме работников искусств; они являются подлинной школой актерского мастерства, в равной мере полезной и для усвоения опыта мастеров старшего поколения, и как действенная форма обмена опытом творческой молодежи. Тесные связи поддерживал клуб и с Домом работников искусств и театрами Ленинграда. Значительную роль в обмене творческим опытом с ленинградцами сыграли творческие вечера замечательных мастеров сцены Е. Корчагиной-Александровской, Н. Монахова, Н. Черкасова, И. Певцова, Б. Горина-Горяинова, мастеров художественного слова А. Шварца и С. Балашова. А в городе Ленина клуб проводил вечера с участием И. Москвина, В. Барсовой, В. Хенкина, В. Яхонтова, Д. Журавлева.
Много памятных встреч, составлявших славные страницы истории клуба мастеров искусств, можно было бы вспомнить в наше время.
За полвека на моих глазах сменилось два поколения творческой интеллигенции. Старшее из них еще на пороге нашего века участвовало в революционной борьбе, стремилось к преодолению вековой отсталости царской России, к культуре и прогрессу. Второе поколение пришло к расцвету уже после Октябрьской революции, обеспечившей развитие талантов из народа и свободу творчества. Лучшие представители старой интеллигенции нащупали творческие пути в условиях нового строя и, поняв преимущества социалистического общества, слились с народом и его чаяниями.
Как хочется в такую пору жить,
Жить и работать без отказу.
Такую запись оставил Демьян Бедный в книге посетителей клуба в 1932 году. К этому же периоду относится и начало работы клуба по установлению связей и содружества с деятелями искусств союзных республик.
В клубе мастеров искусств столичные артисты впервые познакомились с творчеством блистательной исполнительницы танцев народов мира Тамары Ханум — яркой представительницей искусства Узбекистана. Участниками клубных вечеров были мастера украинского, грузинского и армянского театров Гнат Юра, М. Крушельницкий, А. Бучма, Н. Ужвий, Акакий Хорава, Ваграм Папазян и многие другие.
Клуб устанавливал связи с зарубежными артистами, гастролировавшими в Москве. Постоянными гостями клуба были немецкий режиссер Эрвин Пискатор и писатель-драматург Фридрих Вольф, эмигрировавшие в СССР после наступления в Германии нацистского режима.
А в начале 40-х годов, уже в Центральном Доме работников искусств на Пушечной, 9, мы принимали выдающихся деятелей международного революционного движения Вильгельма Пика, Хосе Диаса, Долорес Ибаррури, Георгия Димитрова, Вальтера Ульбрихта. Организатором этих встреч являлся верный друг нашего клуба Феликс Яковлевич Кон, пользовавшийся высоким авторитетом и как деятель международного коммунистического движения, старейший революционер, борец против самодержавия.
Председатель Профинтерна А. Лозовский, неоднократно выступавший перед работниками искусств по актуальным вопросам международного положения, написал в той же книге отзывов: «Страна искусства для бар, для паразитов умерла. Да здравствует новое искусство для трудящихся, для страны нового, социалистического мира».
Центральный Дом работников искусств СССР за свою полувековую деятельность сумел завоевать признание и авторитет далеко за пределами столицы. Он явился инициатором многочисленных творческих конкурсов по различным видам и жанрам искусства начиная с середины 30-х годов, когда формировались средства и методы клубной работы среди творческой интеллигенции.
К участию в этих смотрах и конкурсах привлекались и прославленные мастера, и творческая молодежь, для которой это имело особое значение. Именно на этих конкурсах получили широкое признание тогда еще молодые мастера художественного слова С. Балашов, Д. Журавлев, С. Кочарян, Г. Сорокин, В. Попова, Н. Вишняков — ныне народные артисты РСФСР.
Впервые на этих конкурсах Москва познакомилась с талантом выдающегося эстонского певца Тийта Куузика, замечательного артиста и чтеца Д.Н. Орлова, который писал: «Я начал читать в клубе. Все мои «чтецкие премьеры» я проводил и, так сказать, «опробовал» в клубе; дружеской критикой, чутким товарищеским опытом клуб помогает развитию моих «чтецких возможностей».
Почти в каждом сезоне клуб проводил творческие вечера В.И. Качалова, имя которого вошло в пантеон русского театра наряду с именами наиболее выдающихся актеров страны.
В 1938 году по решению МГК ВКП(б) и ВЦСПС Центральному комитету профсоюза работников искусств был передан дом № 9 по Пушечной улице — историческое здание, в котором дважды выступал В. И. Ленин. IX съезд нашего профсоюза постановил открыть в этом здании Центральный Дом работников искусств СССР, а Х съезд профсоюза в 1939 году уже заседал в реконструированном и переоборудованном помещении нового клуба.
Для подготовки открытия ЦДРИ СССР силами коллектива и общественного актива клуба мастеров искусств был создан специальный оргкомитет во главе с И.М. Москвиным и В.В. Барсовой. Оба они в то время возглавляли правление клуба и были глубоко осведомлены о его работе и нуждах. Реконструкция здания, в котором до революции размещался так называемый «Немецкий клуб», а впоследствии клуб работников коммунального хозяйства, требовала не только большой организаторской работы, но и получения строительных материалов и необходимого оборудования. Строители работали медленно, материалов явно недоставало, и Москвину пришла мысль обратиться за помощью к председателю ЦИК М.И. Калинину.
В декабре 1938 года М.И. Калинин дал согласие принять в Кремле делегацию в составе В.В. Барсовой, И.М. Москвина и автора этих строк, работавшего в клубе театральных работников с момента его открытия в должности директора.
Михаил Иванович принял нашу делегацию в своем кабинете. Он вышел из-за большого письменного стола, приветливо поздоровался с каждым и радушно усадил всех поближе к себе.
Разговор начался с общих вопросов искусства, причем Калинин расспрашивал Москвина о жизни МХАТа, вспоминал Станиславского, умершего в этом году, интересовался предстоящим репертуаром театра. Обращаясь к Барсовой, Михаил Иванович делился впечатлениями от оперных и балетных спектаклей, и все это в такой свободной, непринужденной форме, как будто литература, театр и живопись были основной сферой его деятельности.
Немало вопросов было задано Калининым и о быте актеров, их заработках, профессиональных трудностях. Интересовало Всесоюзного старосту и состояние драматургии, репертуар театров. Он дал высокую оценку спектаклям МХАТа. «Бронепоезду» Вс. Иванова и «Платону Кречету» А. Корнейчука. Вспомнил постановку «Шторма» в театре имени МГСПС. А потом коснулся задач идейно-политического воспитания творческой интеллигенции и начал расспрашивать о предстоящем открытии Центрального Дома работников искусств.
Мы рассказали Михаилу Ивановичу о работе нашего клуба мастеров искусств, о том, что масштабы работы давно переросли возможности двух подвальных помещений, занимаемых клубом. Еще в 1933 году В. Мейерхольд выразил свое отношение к клубу в свойственной ему парадоксальной манере. Его запись в книге посетителей клуба гласила: «В тесноте, да не в обиде? Предпочтем в обиде, лишь бы не в тесноте!»
— Вот мы бы хотели очень, чтобы вы, Михаил Иванович, выступили перед широкой аудиторией творческой интеллигенции.
М.И. Калинин, подумав немного, дал согласие:
— Ну что же, уточняйте время и место!
Не смутило Михаила Ивановича и то, что Москвин предупредил его о том, что обеспечить театральную аудиторию легче всего по окончании спектаклей, в ночное время.
Встреча М.И. Калинина с работниками искусств столицы состоялась в филиале Большого театра СССР (б. театр Зимина) 9 января 1939 года в 12 часов ночи. Огромный многоярусный зал был заполнен до отказа. Появление в президиуме Михаила Ивановича было встречено овацией.
В зрительном зале: И.М. Москвин, В.В. Барсова, И.Д. Папанин, В.Я. Хенкин
Перед началом концерта — Д.Д. Шостакович, М.П. Максакова, А.Н. Толстой, В.В. Барсова.
В президиуме торжественного вечера, посвященного 10-летию ЦДРИ (1940 г.): Ф.Я. Кон, В.О. Массалитинова, М.С. Неменова-Лунц, А.М. Герасимов, А.В. Александров.
За несколько дней М.И. Калинин предупредил нас о том, что он не собирается выступать в качестве докладчика. Ему хотелось бы вначале послушать мысли самих деятелей искусств о применении марксистско-ленинской теории в художественной практике.
Первым выступил народный артист РСФСР И.Я. Судаков. Он говорил о связи искусства с жизнью, о необходимости глубокого изучения художниками нашей действительности, отображении со сцены великой правды жизни, об огромной воспитательной роли театра.
Заслуженный артист РСФСР М.М. Габович подчеркнул глубоко принципиальное различие советского искусства с деградирующим искусством капиталистических стран, далеких от идей подлинного гуманизма.
Народный художник СССР А.М. Герасимов говорил о том, что овладение революционной теорией является основой творческого метода социалистического реализма.
Выступление М.И. Калинина, горячо встреченное аудиторией, послужило началом большой работы в области идейно-теоретического вооружения работников искусств и определило направление всей дальнейшей деятельности ЦДРИ СССР. В однодневной газете «Содружество искусств», выпущенной в мае 1939 года к открытию ЦДРИ, Емельян Ярославский писал:
«Пусть же Центральный Дом работников искусств послужит центром идейно-художественного общения старых мастеров искусств с молодыми творческими кадрами. Пусть в этом соединении искусства прошлого и настоящего выковывается бессмертное искусство завтрашнего дня, которое станет достоянием всего человечества. Пусть это искусство будет проникнуто духом борьбы за это новое человечество».
Михаил Иванович Калинин своим выступлением в филиале ГАБТа помог оргкомитету ЦДРИ СССР привлечь внимание творческой интеллигенции столицы к предстоящему открытию нового Дома работников искусств, который был задуман как центр идеологической и политико-воспитательной работы актеров, художников и музыкантов, как место творческого общения представителей разных видов искусства и укрепления их связей с тружениками науки, культуры, производства и сельского хозяйства.
Продолжая опыт клуба мастеров искусств и развивая его, правление Центрального Дома работников искусств с первых шагов своей деятельности откликалось на все актуальные вопросы, волнующие советскую общественность, отражая в своих вечерах наиболее значительные события общественной жизни страны.
Нам были памятны встречи еще в пименовском подвале с героической четверкой «папанинцев», с великим летчиком Валерием Чкаловым, с Алексеем Стахановым инициатором знаменитого стахановского движения. Они закрепили личную дружбу и связи передовиков социалистической эпохи со многими мастерами советского искусства и дали возможность последним глубже познакомиться с мировоззрением и психологией лучших людей нового общества.
Коллектив и общественный актив клуба мастеров искусств явились прочным ядром Центрального Дома работников искусств, обеспечив с первых же дней бесперебойную работу. Кто же они эти «первопроходцы» ЦДРИ СССР, отдававшие свой досуг общественной деятельности в своем новом клубном учреждении?
Иван Михайлович Москвин, выдающийся артист МХАТа СССР имени М. Горького, выполнив с честью свои функции председателя оргкомитета ЦДРИ, передал полномочия замечательной певице солистке Большого театра СССР В.В. Барсовой, избранной председателем первого правления Дома искусств.
В первом правлении ЦДРИ СССР активно работали О.В. Лепешинская, Ю.А. Завадский, И.Н. Берсенев, В.Я. Хенкин, Б.Е. Ефимон, М.С. Неменова-Лунц, С.А. Лучишкин, С.В. Гиацинтова, С.Г. Бирман, В.П. Марецкая, Рина Зеленая, Л.О. Утесов, С.В. Образцов, Я.В. Флиер, Н.П. Смирнов-Сокольский, Ф.П. Решетников, Р.Ф. Лазарева, М.М. Черемных, С.М. Михоэлс, Н.Ф. Кемарская и другие.
Члены правления ЦДРИ представляли интересы всех основных профессий работников искусства: актеров и режиссеров драматических и музыкальных театров, музыкантов-исполнителей и педагогов, артистов эстрады и цирка, художников различных профилей и т. д. ЦДРИ стал местом интереснейших выставок изобразительного искусства.
Не только выставки советской живописи и графики экспонировались в фойе и залах Дома, но впервые здесь были широко показаны произведения выдающихся мастеров русского искусства. Произведения из частных собраний, находившиеся во владении коллекционеров, стали доступным для широкого обозрения, впервые «увидели свет».
Нельзя не вспомнить организатора и вдохновителя этих выставок выдающегося искусствоведа Н.В. Власова, превосходного знатока русской живописи; он являлся подлинной душой этих выставок и пользовался безграничным авторитетом и доверием частных коллекционеров — любителей изобразительного искусства.
Многие работы, представленные на этих выставках, являлись настоящими открытиями для современного зрителя. Начало было положено в 1946 году небольшими выставками живописных и акварельных этюдов А.А. Иванова, рисунков П.А. Федотова, произведений В.И. Сурикова. В конце года экспонировались две значительные выставки мастеров XVIII, XIX и XX веков и произведения живописи и графики В.А. Серова.
На выставке портретов с XVIII века до предреволюционного периода ХХ века сверкали имена выдающихся мастеров Ф.С. Рокотова, Д.Г. Левицкого, В.Л. Боровиковского, О.А. Кипренского, А.Г. Веницианова, К.П. Брюллова, В.А. Тропинина, Т.Г. Шевченко, В.Г. Перова, И.Н. Крамского, Н.Н. Ге, И.Е. Репина, К.А. Коровина, М.А. Врубеля.
В 1947 году в связи со 100-летием со дня рождения выдающегося русском художника В.Е. Маковского было собрано 75 его произведений. В таком объеме художник никогда еще не был показан. И опять-таки многие работы экспонировались впервые.
В том же году посетители Дома получили возможность увидеть посмертную выставку картин, портретов и этюдов М.В. Нестерова. Здесь были представлены 120 произведений художника, созданных с 1879 по 1940 год.
В 1948 году ЦДРИ познакомил своих посетителей с произведения И.И. Шишкина и В.М. Васнецова, а через год показал работы двух замечательных художников — А.П. Боголюбова и Е.А. Лансере.
И вновь подавляющее большинство произведений были неизвестны широкому зрителю. Там же, в стенах ЦДРИ, открывались новые имена современных художников, завоевавшие вскоре известность и признание.
Здесь была впервые показана в 1949 году выставка работ рано погибшего юного талантливого художника Коли Дмитриева. Выставка эта послужила поводом для создания писателем Львом Кассилем книги о юном художнике, произведения которого поразили тысячи москвичей.
А в 1951 году Москва впервые узнала имя молодого художника Ильи Глазунова, тогда еще студента Ленинградского института имени И. Репина. И тогда уже в ЦДРИ потянулись на его первую выставку длинные очереди, через всю Пушечную улицу, заворачивая к Кузнецкому мосту.
Вскоре после Великой Отечественной войны в состав правления ЦДРИ СССР вошел известный писатель-драматург Б.А. Лавренев. Ему мы обязаны появлением так называемого устного журнала «Новости жизни», ответственным редактором которого он оставался до конца своей жизни.
Эта форма клубной работы завоевала признание во многих клубах и Домах культуры страны и доказала свою жизненность. К участию в выпусках устных журналов привлекались выдающиеся ученые и писатели, политические деятели, мастера искусств, физической культуры и спорта.
Особая роль принадлежит ЦДРИ СССР в годы Великой Отечественной войны как единственному клубу творческой интеллигенции, работавшему в этот сложный период жизни страны.
Начало войны застало меня в стенах любимого Дома искусств. 21 июня, несмотря на летнее затишье, здесь была премьера эстрадного ансамбля «Нас семнадцать», созданного под руководством известного режиссера и актера театра сатиры А. Банди.
На следующее утро, 22 июня, в ЦДРИ назначили репетицию концерта для внесения режиссерских поправок...
В летний воскресный день в Доме не было посетителей, кроме участников репетиции. В 11 часов 30 минут дежурный сторож вызвал меня срочно к телефону. Звонил мой друг — диктор радиовещания Юрий Левитан.
— В 12 часов слушай важное правительственное сообщение!
Репетиция была прервана. Мы собрались у радиоузла Дома, находившегося в маленькой комнатке, возле курительной, и ждали, не понимая еще причины тревожного сигнала.
Так мы узнали о нападении гитлеровской Германии на Советский Союз.
С первых же дней войны вся работа Дома была подчинена главной задаче — помощи фронту. ЦДРИ обслуживал концертными бригадами призывные пункты, проводились творческие отчеты артистических бригад, выезжавших в действующую армию и флот. Работники искусств встречались в своем Доме с мастерами советского оружия. Партизаны рассказывали о своих героических рейдах в тылу врага, а участники битвы под Москвой и обороны Сталинграда делились своими воспоминаниями об исторических битвах.
Рассказы работников искусств — фронтовиков привлекали многочисленную аудиторию, вызывали новый прилив патриотизма и имели большое воспитательное значение для всей массы артистов, художников и музыкантов. Кто только не перебывал в ЦДРИ в эти боевые годы! Мы принимали в его залах маршалов и генералов, прославленных танкистов и летчиков, партизан и рабочих заводов оборонной промышленности.
На персональной выставке в ЦДРИ художника М.В. Нестерова (крайний справа) в 1947 г.
На Всесоюзном совещании театральных деятелей и драматургов (1946 г.) А.А. Фадеев и А.А. Яблочкина
Встреча деятелей искусств с работниками здравоохранения, посвященная 50-летию со дня выступления В.И. Ленина в здании ЦДРИ СССР на II съезде работников медико-санитарного труда.
В антракте во время встречи со старыми большевиками: Г.И. Петровский и Л.А. Фотиева (сидят)
В стенах Дома состоялась встреча со знаменитым летчиком В. Талалихиным, осуществившим героический таран вражеского самолета.
ЦДРИ развернул широкую деятельность по обслуживанию концертами раненых бойцов в госпиталях. Иногда артистам приходилось выступать перед одним тяжело раненным воином, лежавшим в отдельной палате.
За годы войны Дом провел в частях Советской Армии и госпиталях 35 тысяч концертов и был удостоен почетных грамот и благодарностей Главного политического управления Советской Армии и политотделов фронтов. Немалую помощь оказывал ЦДРИ и детям фронтовиков, собрав в фонд помощи семьям погибших свыше миллиона рублей.
Женщины — работники искусств и члены семей артистов и художников организовали при Доме пошивочную мастерскую и готовили обмундирование для армии. По всей стране развернулось широкое патриотическое движение строительства танков и самолетов за счет средств советских граждан, отдававших на эти цели свои личные сбережения. Среди участников этого движения было немало работников искусств — активистов ЦДРИ СССР.
Так был построен на средства Владимира Яхонтова военный самолет, которому по просьбе замечательного артиста присвоили имя Владимира Маяковского. Другой самолет был построен на средства, собранные чтецом Сергеем Балашовым.
В мае 1942 года состоялась передача танковой части боевого танка «Беспощадный». Средства на строительство этого танка были переданы оборонной промышленности группой писателей — В. Гусевым, С. Маршаком, С. Михалковым, Н. Тихоновым и художниками Кукрыниксами (М. Куприянов, П. Крылов и Н. Соколов).
Башня танка КВ была разрисована острыми карикатурами Кукрыниксов на фюрера, а на броне его были начертаны стихи Маршака:
Штурмовой огонь веди,
Наш тяжелый танк,
В тыл фашисту заходи,
Бей его во фланг.
Экипаж бесстрашный твой,
Не смыкая глаз,
Выполняет боевой
Родины приказ!
В дни 25-летия окончания Великой Отечественной войны мне пришлось встретиться с ветеранами танковых войск. Думал ли я тогда, в 1942 году, что снова смогу пожать руки воинам «Беспощадного» — Царапину и его помощнику Филиппову, моему однофамильцу? Я не предполагал тогда и возможности встретиться с «крестным отцом» танка — ныне генерал-полковником танковых войск Н.И. Бирюковым.
В годы войны вся деятельность ЦДРИ СССР была повернута лицом к фронту, объединив семью работников искусств столицы не только во время больших вечеров под названием «Тебе, фронт», но и на дружеских встречах, так называемых «средах».
Участниками «сред» были мастера искусства, писатели, ученые, военачальники. Их посещали А. Герасимов, А. Нежданова, Н. Голованов, И. Козловский, П. Садовский, Д. Шостакович, А. Щусев и многие другие. В книге отзывов об этих встречах можно было найти добрые записи посетителей.
Поэт С. Михалков писал:
В своей среде — прекрасны «среды»,
Когда, собравшись за столом,
Поэт с певцом ведет беседу,
И с генералом — астроном!
9 мая 1945 года также была «среда». Она совпала с историческим Праздником Победы. Можно понять, с каким подъемом встретились в ЦДРИ мастера искусств.
Известный скульптор М. Манизер оставил в этот день следующую запись в упомянутой мной книге участников «сред»: «Двум темам, «Вечная слава героям» и «Радость жизни», посвящаю я мой дальнейший путь художника в лучшую из «сред» — в День Победы».
С 1946 года я вновь связал свою судьбу с этим удивительным Домом, в котором могут работать только люди, искренне преданные искусству и понимающие его основную цель — служение народу.
Мне хотелось бы вспомнить при этом не только маститых деятелей искусств, составлявших его творческий актив, но и тех скромных тружеников, которые по праву могут быть названы ветеранами ЦДРИ СССР. В коллективе Дома есть немало сотрудников, стаж которых превышает два десятилетия. Но есть и ветераны, начавшие свою работу в ЦДРИ еще в 30-х годах. Это — библиограф Екатерина Давыдовна Шрейдер — знаток литературы по вопросам искусствознания, работник высочайшей культуры, оказавшая действенную помощь многим режиссерам, актерам, художникам, искусствоведам и критикам в подборе необходимой литературы.
Григорий Александрович Берман — инструктор по печати и организатор многих мероприятий ЦДРИ. Юрий Исаевич Перченок — заведующий электрорадиоцехом ЦДРИ, из которого он был призван в армию в годы войны. Получив на фронте тяжелое ранение, демобилизовался, а затем вернулся в свой родной коллектив.
Можно было бы назвать еще много имен старейших работников Дома, без которых немыслимо представить себе этот трудовой коллектив, отдающий большую часть своей жизни и весьма ненормированного труда на благо творческой интеллигенции.
Это и культурно-просветительные работники высокой квалификации, и сотрудники технических цехов — все те, кто обеспечивает каждодневную работу сложного организма, именуемого сокращенно ЦДРИ СССР.
Идейное воспитание работников искусств всегда являлось основой содержания деятельности Дома на Пушечной, 9. Но никогда из поля зрения не исчезало и то, что клуб должен не только являться местом учебы, пропагандистом марксистско-ленинских идей, проводником широкой информации по вопросам внутренней и внешней политики нашей партии, но и отвечать задачам организации культурного отдыха.
Художественная самодеятельность, в обычном ее понимании, неприменима в среде работников профессионального искусства.
И все же без самодеятельного начала трудно было рассчитывать на создание в клубе непринужденного веселья, дружеского общения, избежать скуки, царящей порой в некоторых учреждениях подобного типа.
Перефразируя слова Мольера, следует сказать, что «все формы клубной работы хороши, кроме скучных». Заинтересованность должна быть в любом мероприятии клуба, простите за это напоминание!
Клуб мастеров искусств неоднократно практиковал так называемые капустники, используя традиции, установленные еще К.С. Станиславским в Художественном театре. Так назывались веселые вечера, когда артисты различных театров исполняли специально подготовленные сатирические сценки, шуточные песенки, монологи на злободневные театральные темы.
Художники М. Черемных, К. Елисеев, К. Ротов и Ф. Решетников создавали к вечерам веселые карикатурные панно и шаржи.
На этих капустниках родился шуточный хор народных и заслуженных артистов республики под управлением И.М. Москвина и М.М. Климова. Солистом этого хора выступал знаменитый Л.В. Собинов, а аккомпанировал хору композитор А.В. Александров руководитель ансамбля песни и танца Советской Армии.
Специальные пародии и сатирические номера готовили C. Образцов, Л. Утесов, Б. Борисов, В. Топорков, А. Азарин, Р. Плятт, О. Абдулов, О. Лепешинская, Я. Рудин, В. Корф, Рина Зеленая. К написанию текстов привлекались остроумные авторы-сатирики: В. Масс, В. Типот, Н. Эрдман. Молодые лауреаты всесоюзных и международных конкурсов музыкантов-исполнителей создали шуточные инструментальные ансамбли под управлением известного артиста оперетты Г. Ярона. В псевдоцыганском хоре выступили C. Бирман, Е. Шатрова, Рина Зеленая, Р. Лазарева, М. Миронова, а дирижировал этим хором «король» комедийных актеров В. Хенкин.
Забавная кукла Сергея Образцова, как две капли воды похожая на Феликса Кона, вещала в своем шуточном «докладе», что «советская колыбельная песня в отличие от буржуазной должна будить ребенка».
На открытии клуба мастеров искусств драматург В. Типот и композитор М. Блантер создали песенку, названную ими «Свой ребенок». Исполнял ее С. Лемешев, весь зал подхватывал припев:
Новый клуб еще не вышел из пеленок,
Он лежит в кроватке недвижим,
Но глаза уже ясны и голос звонок,
Он для нас не может быть чужим,
Потому, что это мой,
Потому, что это твой,
Потому, что это свой
Ребенок!
После войны, уже в Центральном Доме работников искусств, был создан сатирический театр «Будильник». В его спектаклях наряду с известными актерами О.Н. Абдуловым, Р.Я. Пляттом были и начинавшие свой сценический путь E. Весник — ныне народный артист РСФСР, актер Малого театра, и популярный артист эстрады Г. Дудник. А в 50-х годах в стенах ЦДРИ родился молодежный эстрадный ансамбль самодеятельности «Первый шаг», удостоенный высокого звания лауреата VII Международного фестиваля молодежи и студентов в Москве в 1957 году. Этот ансамбль пополнил ряды профессионального искусства артистами, завоевавшими в наше время широкую известность. Его воспитанниками являлись эстрадная певица М. Кристалинская, артистка кино М. Булгакова.
Немало творческих сил и энергии вложил в работу ансамбля Э.С. Разниковский, руководивший в то время художественной самодеятельностью Дома и культурно-шефской работой над сельскими районами Подмосковья. Начиная с 60-х годов он является бессменным заместителем директора ЦДРИ. Его усилиями создана при ЦДРИ народная филармония и ряд музыкальных ансамблей и исполнительских коллективов музыкантов-педагогов.
Послевоенные годы выдвинули перед ЦДРИ СССР новые общественно-политические задачи. Правление Дома, возглавляемое В.В. Барсовой и ее заместителями Ю.A. Завадским, И.Н. Берсеневым и М.Г. Манизером, умело распределяло работу среди членов правления, поручив им руководство различными секциями и возлагая на них отдельные поручения.
В 1950 году лауреатом Государственной премии Б.Е. Ефимовым был поставлен на обсуждение правления ЦДРИ вопрос о проведении конкурса-смотра чтецов и вокалистов на актуальную тему борьбы за мир, против поджигателей новых войн.
И такой конкурс состоялся и прошел с большим успехом, в нем участвовали исполнители из Москвы, Ленинграда и ряда союзных республик.
Большой интерес общественности столицы вызвали конкурсы чтецов и вокалистов, организованные ЦДРИ к 150-летию со дня рождения А.С. Пушкина, и чтецкий конкурс на лучшее исполнение произведений В.В. Маяковского к 20-летию со дня смерти великого поэта революции, первым лауреатом которого стал мастер художественного слова Георгий Сорокин, удостоенный почетного звания народного артиста РСФСР. Конкурс к юбилею А.С. Пушкина был проведен ЦДРИ совместно с Комитетом по делам искусств при Совете Министров СССР. Помимо чтецов и вокалистов Москвы, в конкурсе принимали участие артисты, выделенные на местных конкурсных испытаниях в Ленинграде, Киеве, Тбилиси, Ереване, Риге, Новосибирске, Свердловске, Таллине и Воронеже.
В Москве этот конкурс возглавляло авторитетное жюри под председательством народных артистов СССР Ю.А. Завадского и А.О. Степановой.
За пять послевоенных лет необычайно возрос интерес творческой интеллигенции Москвы к овладению марксистско-ленинской теорией.
Многочисленные кадры мастеров искусств разных профессий объединил филиал Университета марксизма-ленинизма МГК ВКП(б), созданный на базе ЦДРИ.
На вопрос о необходимости овладения революционной теорией ясно и четко ответила народная артистка СССР С.В. Гиацинтова:
«Все вопросы искусства теснейшим образом связаны с философией, а играть и ставить спектакли, не имея ясного мировоззрения, стало просто невозможным... Университет дает нам компас для нашего искусства».
Это высказывание старейшей артистки советского театра, пользующейся непререкаемым авторитетом в театральной среде и горячей любовью зрителей, является как бы продолжением мысли о том, что советское искусство должно быть тесно связано с жизнью, что оно должно быть высокоидейным по своему содержанию.
И невольно вспоминаются слова приветствия на открытии ЦДРИ СССР Алексея Стаханова — знаменитого инициатора стахановского движения 30-х годов:
«Желаю Центральному Дому работников искусств, чтобы в новых просторных его залах еще сильнее крепла дружба работников искусств Москвы и братских республик с передовыми людьми нашей великой Родины».
ЦДРИ СССР с каждым годом обогащает традицию этих связей с общественностью страны, с представителями искусства союзных республик и прогрессивными деятелями искусств зарубежных стран. К этому призывают и решения XXVII съезда нашей партии.
Люблю Ваш «ДОМ»
Преданная вам «работница искусств»
Фаина РАНЕВСКАЯ
(1956)
Елена Гоголева
Герой Социалистического Труда, народная артистка СССР, лауреат Государственных премий СССР, почетный член правления ЦДРИ СССР
В послереволюционные годы в Москве возникали кафе-клубы, где собиралась самая разношерстная публика. Среди посетителей там можно было встретить артистов, поэтов да и случайно забредшего прохожего.
На углу Петровки и Кузнецкого существовало кафе с замысловатым названием «Трамбле», где собиралась театральная публика. В углу маленького зала стоял столик Прова Михайловича Садовского, около которого группировалась молодежь Малого театра. Затем на Тверской (теперь ул. Горького), неподалеку от нынешнего здания телеграфа, появился клуб «Альказар», куда тоже тянулись актеры, писатели, поэты, музыканты.
Популярностью пользовался «кружок» — так назывался клуб в дворянском особняке, как раз напротив театра Корша (теперь филиал МХАТа) на ул. Москвина. Там часто можно было видеть А.И. Южина, И.М. Москвина, В.И. Качалова, В.Ф. Грибунина и других знаменитых артистов.
Но особая популярность выпала на артистический клуб в Старопименовском переулке. Он не был похож на те, что возникали в 20-е годы в Москве. С самого начала в нем обозначилась совсем другая атмосфера дружеского общения. Здесь бывали не только актеры, но и их друзья, такие, как Отто Юльевич Шмидт, челюскинцы, Чкалов, Громов и их товарищи, Папанин, Кренкель. В самом этом факте как нельзя лучше проявилась тенденция связи мастеров искусств с передовыми людьми своего времени, которая сохранилась и в наши дни. Была бильярдная, прекрасная кухня и зал с крошечной сценой, где выступали артисты эстрады и такие великие актрисы, как А.В. Нежданова.
Когда я думаю о современном ЦДРИ, я вспоминаю те далекие годы, с которых все начиналось...
Был очень рад встретиться со старыми товарищами по прошлым, октябрьским боям.
Спасибо ЦДРИ за организацию этой встречи.
Профессор
И.П. ПЕТРЯКОВ
первый комендант Кремля
(1957)
Рина Зеленая
Народная артистка РСФСР
Когда клуб мастеров искусств переехал на Пушечную улицу, все немного растерялись — слишком много оказалось места.
Ну, потом — ничего.
Закипела такая общественная работа, что только держись!
А тут еще Б.М. Филиппов — наш директор, за которым еле-еле поспевали и его штат, и общественность. Я это хорошо помню, потому что была в первом составе правления ЦДРИ.
Председателем был И.М. Москвин, заместителем — В.В. Барсова. У меня сохранился билет, который всем нам выдали: маленький, изящный, на обложке — эмблема Дома. Мой билет был № 112, подписанный В.В. Барсовой.
Скоро места стало не хватать. Все кабинеты жужжали, как улья. Там репетировали, там ремонтировали; кричали художники; бурно кипели собрания, совещания. И только одного мероприятия мы все лишились: не было танцев. Директор запретил нам танцевать. Уж не знаю почему. Едва кто-нибудь садился за рояль, и все увлеченно, с восторгом пускались в пляс (ведь царил фокстрот), он врывался, разгонял нас и захлопывал рояль. Сейчас этому поверить трудно. Как мы его ругали... за глаза. Так хотелось потанцевать...
Вечерами еще лучше: два, три, четыре мероприятия одновременно — меньше Филиппов не признавал. Там — диспут, тут — чтецы, выше — университет, ниже — встреча с приехавшим из-за границы писателем...
Часто говорят, что нам было труднее. И в самом деле, время выпало не простое. Но нам было и легче. Ведь все происходило впервые. Мы проводили в клубе дни и ночи напролет, выдумывая и сочиняя, экспериментируя и общаясь взахлеб. И потом аудитория воспитывала. Когда, знаете ли, в зале сидят Маяковский, Москвин, Качалов, тут уже играть без полной самоотдачи нельзя.
Рине Зеленой
Всегда в восторге детвора,
Когда актриса выступает.
Кричат дошкольники: «Ура!»
И в воздух чепчики бросают.
Сергей Образцов
Герой Социалистического Труда, народный артист СССР, лауреат Государственных премий СССР, почетный член правления ЦДРИ СССР
Старопименовский переулок. Во дворе, в подвале двухэтажного дома, — актерский клуб. С бильярдной. Маяковский играет со мной в бильярд. Я — очень плохо. Он — замечательно.
Играем в антракте. Трудно сказать, профессиональный это концерт или самодеятельный. Скорее самодеятельный, хотя все выступающие профессионалы. Только выступают то они здесь чаще всего с тем, что в театре не играют и на концерте не исполняют.
Сегодня концерт ведет поэт Михаил Гальперин, тот самый, который написал текст Немировичу для спектаклей «Дочь мадам Анго» и «Перикола».
Кончился антракт, все пошли в зал. Маяковский тоже сел на свое место. И тут его стали просить почитать стихи. Он вышел на эстраду и прочитал еще нигде не напечатанное «Во весь голос».
«Слушайте, товарищи потомки, агитатора, горлана, главаря...» Читал он вроде не нам, не для нас. Поверх нас. Над нами, куда-то вдаль, с кем-то «как живой с живыми говоря». Это было так сильно, так невероятно «весомо и зримо», что, когда он кончил, не сразу раздались аплодисменты, а уже тогда, когда он зашел за кулису. Такие бурные, такие отчаянные, что концерт на этом закончился. Никто не решился выступать после Маяковского. И никогда я этого не забуду.
Алексей Алексеев
Почетный член правления ЦДРИ СССР
Вот уже ЦДРИ перешагнул свое 50-летие. Счастливый возраст, особенно если учесть, что сейчас, когда я пишу эти строки, лично мне уже «стукнуло» 96. А я вспоминаю, как, казалось бы, совсем недавно мы отмечали 40-летие Дома. Сидел я тогда в президиуме рядом со старым другом Иваном Семеновичем Козловским. Но вот торжественная часть закончилась, я ухожу в партер слушать концерт.
За долгие годы контактов с ЦДРИ запомнилось многое. Например, такой вечер. На сцене был установлен альбом вышиной метра в два. Раскрытый. Листая его, мы каждый раз открывали портрет артиста, писателя, художника, активно работавших в ЦДРИ.
Первый портрет Ивана Михайловича Москвина. Несколько слов о нем говорит один из членов правления. Страница переворачивается — портрет Л.В. Собинова, краткий рассказ и о нем. Затем вдруг оказывается пустая страница. Некоторое недоумение. Но слышится знакомый голос, и из альбома, из пустой рамки страницы, выходит сам Сергей Яковлевич Лемешев. Какой восторг царит в зале! Опять несколько портретов, и снова пустая страница. Кто-то говорит: «Обещал приехать Хенкин, но у него концерт...» И тут вдруг из раскрытой страницы вырывается Владимир Яковлевич: «Когда меня ждут в ЦДРИ, всякие потусторонние концерты отменяются!»
Опять портреты — Качалов, Рейзен, и вот портрет Валерии Владимировны Барсовой. Сама она сидит на сцене, рядом с ней режиссер Николай Васильевич Петров. Он обращается в зал: «Товарищи, вот портрет Валерии Владимировны в альбоме, а вот Валерия Владимировна сидит рядом со мной — и никто не поет! Допустим ли мы это?»
Раздаются аплодисменты, но Барсова петь отказывается. Николай Васильевич делает грозный вид и бросает: «Так мы заставим вас петь!» Он и его сосед берут Валерию Владимировну под руки, подводят к портрету и... вдруг портрет запел... Когда пластинка окончилась, Барсова показывает на свой портрет в молодости: «О, если б навеки так было!»
С Валерией Владимировной мне приходилось встречаться часто, так как мы жили в одном доме. Как-то встретились на лестничной площадке, и я, глядя на нее, спросил:
— Валерия Владимировна, почему у вас такой усталый Вид?
— Не спрашивайте! Я только что с заседания в ЦДРИ...
Через несколько дней праздновали ее юбилей. В заключительном слове она благодарила собравшихся и неожиданно громко спела, как Лиза в «Пиковой даме»: «Ах, ис-ЦЕ-ДРИ-лась... устала я!..»
Очень необычным был творческий вечер Елены Николаевны Гоголевой. Обыкновенно после вступительного слова следует показ отрывков из спектаклей, в которых выступает юбиляр. А здесь... занавес открывается, и на сцене — небольшой столик, покрытый скатертью. За столиком — красивая, строгая, вся в черном Елена Николаевна. Она рассказывает о своей жизни в Малом театре, о замечательных и легендарных актерах, с которыми ей довелось играть. И хотя она не прибегала к гиперболам, мы словно видели этих гигантов воочию.
Я слышал на своем веку блистательных ораторов, чудесных рассказчиков, но, чтобы актриса не играла, а одна говорила с публикой в течение двух часов и чтобы зал завороженно слушал ее одну, на таком вечере я присутствовал впервые. Но вечер был все-таки юбилейным, и вторая его часть — Гоголева не оратор, а актриса. Она выступает в двух отрывках из спектаклей. Затем — поздравления, подарки, официальное перемежается с дружеским, все торжественно и тепло, но самым волнующим было поздравление представителей Советской Армии. Во главе делегации — улыбающийся генерал. Он поздравляет Гоголеву как актрису и благодарит за огромную, плодотворную работу как председателя Центральной комиссии по культурному шефству над Вооруженными Силами СССР.
А вот совершенно другой вечер — молодой певицы Майи Кристалинской. Меня просят сказать несколько слов после концерта, но я отговариваюсь, ибо как будто не принадлежу к ее поклонникам. Но я ее слушаю. Звучит последняя песня, и на сцену выходят композиторы Александра Пахмутова, Ян Френкель, друзья, соратники. Поднимаюсь и я. На меня смотрят, и тогда я говорю в микрофон:
— Вот вас горячо принимала публика, ласково приветствовали здесь ваши друзья. А я... ваш враг... — при этих словах чувствую смущение в зале, но продолжаю: — Да, да... был... Я давно не слышал вас. Помню, несколько лет назад на эстраде было модно не петь, а шептать. Мне эта манера не нравилась. Прошло несколько лет. И что я услышал? На сцене не шептунья — певица! Прекрасный голос! И песни не какие-то рифмованные пустячки, а стихи! Звучат не набор ритмических аккордов, а проникновенные мелодии. И мы видим и слышим не просто «исполнительницу», а талантливую, умную, поющую актрису. Да еще со вкусом одетую! С чем и поздравляю вас и всех нас!
И только что испуганная, ошарашенная моим началом, Майя бросается мне на шею. С тех пор мы друзья. У меня есть доказательство — фотография. На моем юбилее в ЦДРИ она опять обняла меня, но уже не после, а во время пения.
И еще одна страничка воспоминаний.
«Будем дружить Домами», — предложил ЦДРИ Домам композиторов, литераторов и другим Домам культуры. И мы дружим, бываем друг у друга. Часто, например, встречаемся с Домом архитекторов, с его самодеятельными коллективами «Кохинор» и «Рейсшинка». Они, эти несмежники, эти «архитектактeры» настолько «профи» на сцене, что иногда думаешь: а вдруг это и есть их основная? А архитектура — смежная? Но когда смотришь и слушаешь их, понимаешь: чтобы так построить концерт, с его фундаментом-хором, с этажами-диалогами, куплетами, дуэтами, танцами, и все это скрепить добротным юмором, — чтобы так строить, надо быть архитектором!
A юмор у них не ласковый, не «чуть-чуть», дерзкий юмор. У них что поется — музыкально, что говорится — умно, смешно. И никаких премьерств — все делают всё!
...Меня, как старого члена правления, часто просят: «Выступите от имени правления», «Скажите несколько слов». И приходится! Ведь мое эстрадное прошлое связано именно с «несколькими словами, сказанными перед или после». Но сегодня слова ни «перед», ни «после», ни от имени, ни по поручению. Они от меня самого, о том, что было, что незабываемо.
#ЦДРИ #книга #история #домнапушечной #вмоскве #кузнецкиймост #домискусств #воспоминания #культура #искусство