В двадцатой главе книги Тома Бауэра — «Обострение» — ситуация с явным нежеланием Меган (уже в официальном статусе невесты принца Гарри) играть по правилам королевской семьи медленно усугубляется.
Кенсингтонский дворец организовал тур по Великобритании, в котором Меган «вела себя явно не по-королевски»: вместо того чтобы держаться на расстоянии от приветствующей ее публики, она «соглашалась сделать селфи, отвечала на призывы дать пять и — с одобрения Гарри — позволяла обнимать себя». Некоторым королевским комментаторам не нравилось, что она «играла на камеру, носила не соответствующую случаю одежду и шла перед Гарри».
«Кульминацией поездки Меган в Эдинбург стало посещение центра помощи бездомным Social Bites, которым руководил Джош Литтлджон. По стечению обстоятельств, он также был клиентом Джины Нелторп-Коун. Литтлджон предложил включить Нелторп-Коун в число 20 человек, которые должны были пообщаться с королевской парой в центре. До прибытия Гарри и Меган 20 человек были разделены на две группы — по одной для знакомства с каждым из них. «Раньше я работала с Меган, — сказала Джина дворцовому чиновнику. — Мне бы хотелось встретиться с ней». «Без проблем», — ответил тот, направляя ее к группе Меган.
Пятнадцать минут спустя, когда толпа снаружи взревела, приветствуя прибывшую пару, сотрудник отвел Джину в сторону: «Простите, вы попали не в ту группу. Мы ошиблись. Пожалуйста, перейдите в группу Гарри». Пара вошла и разделилась. «Раньше я работала с Меган, — сказала Нелторп-Коун Гарри. — Это она заставила меня перейти в вашу группу?» Гарри не ответил. Мгновение спустя Меган отвела взгляд от Нелторп-Коун. Не веря своим глазам, она шагнула к Меган — и дворцовый сотрудник с явным смущением преградил ей путь. «Я поняла, что больше не представляю для нее никакой ценности, — посетовала Нелторп-Коун. — Я поняла, что она окружает себя только теми людьми, которые могут ее возвысить. Меган умеет закрывать двери в прошлое».
Сотрудники Кенсингтонского дворца «неохотно признали наличие проблемы»: Меган игнорировала главный королевский принцип быть со всеми любезной и никого не обижать, не понимая при этом, что сама она находится в центре внимания просто потому, что выходит замуж за Гарри. Привычное ей голливудское стремление к личной известности шло вразрез с принципами королевской семьи, которая процветала, «освещая достижения других людей, а не свои собственные». Общественность ожидала от королевского мира, что он «будет миром альтруизма, истории, традиций и скромного покровительства безо всякой личной выгоды».
«Несмотря на долгие беседы со своими сотрудниками, Меган не желала понимать, что деятельность дворца обычно малобюджетна и сверхосторожна. Члены королевской семьи присутствуют на мероприятиях, улыбаются людям и подбадривают их, а не занимаются саморекламой. Принцесса Диана никогда не создавала собственных высокобюджетных благотворительных организаций и даже не нанимала пресс-секретаря на полный рабочий день. Королевой восхищались, потому что она держала свое мнение при себе. Меган, однако, обещала «сразу взяться за дело». Она часто использовала фразу: «Я хочу оказать ощутимое воздействие... Такая работа питает мою душу».
Дворцовые чиновники продолжали искать возможности для того, чтобы привлечь Меган к гуманитарной работе. Подходящий благотворительный проект был вскоре найден: общественная кухня Hubb, созданная группой женщин, пострадавших при пожаре в здании Гренфелл-Тауэр, где два раза в неделю готовили блюда национальной кухни для оказания посильной помощи переселенцам. Дворец организовал визит Меган в Hubb, «чтобы укрепить ее репутацию активистки». Позже были опубликованы фотографии, на которых Меган в фартуке моет рис, пробует еду и складывает тарелки; сама она писала: «Я сразу же почувствовала связь с этой общественной кухней. Это место, где женщины могут смеяться, печалиться, плакать и готовить вместе».
Принц Гарри был провозглашен президентом Фонда Содружества — международной организации с участием 54 стран мира, основанной на принципах многорасовости и мультикультурализма. Дворец начал подготовку к назначению Меган вице-президентом Фонда, что, безусловно, обрадовало ее: этот пост превосходил по общественной значимости должность посла «ООН-женщин».
28 февраля 2018 г., за три месяца до свадьбы, Саманта Коэн и Джейсон Кнауф организовали кампанию поддержки в СМИ, «чтобы опровергнуть любые предположения о том, что Меган не вписывается в королевскую семью». В прессе была поднята тема «Великолепной четверки» — Уильяма, Кейт, Гарри и Меган — и совместного патронажа Королевского фонда. Однако и здесь все пошло не совсем так, как планировалось. Фонд имел особый статус; хотя он и являлся центром благотворительной деятельности молодых членов королевской семьи, но их непосредственное влияние на его работу было ограниченно, а руководители организации были достаточно консервативны. Уильям, Кейт и Гарри привыкли к этому — а появление Меган нарушило привычный ритм.
«Прямо сейчас, — с энтузиазмом обратилась Меган к аудитории, — появляются такие кампании, как MeToo и TimesUp. Нет лучшего времени, чтобы продолжать освещать женщин, чувствующих себя сильнее, и людей, поддерживающих их. Вы часто слышите, как говорят: «Хорошо, что вы помогаете людям обрести голос». Я категорически с этим не согласна, потому что женщинам не нужно обретать голос. У них есть право голоса, они должны чувствовать себя вправе использовать его, и людей нужно поощрять слушать их».
Игнорируя застывшее выражение лица Кейт, Меган заговорила об инклюзивности и разнообразии; она убежденно рассказывала о своем праведном желании положить конец всеобщей несправедливости и о своих протестах по поводу количества сцен в «Форс-мажорах», которые требовали, чтобы она выходила из душа, завернутая в полотенце. Она изобразила себя новатором, борющимся за то, во что верит, — «феминистской принцессой мечты», которая смело объявила Гарри феминистом».
Реакция аудитории на ее речь была неоднозначной. Многие восприняли сказанное как необдуманную нападку на монархию. Сама королева, председатель Верховного суда Соединенного Королевства, многие высокопоставленные государственные служащие, промышленники, редакторы СМИ были женщинами — Британия не видела проблемы в том, что женщин якобы «лишают голоса». Меган «пригласили присоединиться к Королевскому фонду не для того, чтобы заново изобретать задачи королевской семьи; Уильям опасался, что она не понимает, что публика ожидает от них загадочности, а не фамильярности».
«Сначала свадьба», — громко прошептал Гарри. «Мы можем делать несколько дел одновременно», — ответила Меган на неожиданное вмешательство. Вместо того чтобы говорить о психическом здоровье, она была поглощена своим видением современной монархии. Она воображала себя в центре внимания, вместо того чтобы принять как данность положение на периферии. Ее самообман был понятен.
Когда неловкость между четверкой стала очевидной, Уильям попытался восстановить гармонию. Корона, по его словам, должна быть «актуальна для их поколения», но им не стоит «заново изобретать велосипед». На вопрос одного из зрителей о разногласиях все четверо рассмеялись — и дружно признали, что споры возникают. «Семейная работа бросает свои вызовы», — сказал Гарри. «Пока не знаем», — признался Уильям, когда его спросили, разрешаются ли все их разногласия.
В веселой атмосфере доброжелательности по отношению к Меган мало кто из зрителей понимал, что за улыбкой Кейт скрывается раздражение. Журналисты СМИ уже проинформировали всех о том, что темно-синий наряд Меган стоит 1415 фунтов стерлингов, а платье Кейт — всего 99 фунтов стерлингов. За стоицизмом будущей королевы скрывалось разочарование: обращением Меган с их общим персоналом, разногласиями по поводу управления Фондом, проявленной совсем недавно раздражительностью Гарри по отношению к Уильяму...»
12 марта 2018 г. члены королевской семьи во главе с Ее Величеством присутствовали на службе в честь Дня Содружества в Вестминстерском аббатстве — и, разумеется, публика, чье внимание было приковано к торжеству, не видела растущего напряжения: «лишь горстка инсайдеров заметила досаду Меган из-за того, что она шла, как того требовала иерархия, позади Кейт, а не рядом, как равная ей».