— Андрей, но ведь так нельзя, — говорила Вера Дмитриевна мужу, — наш сын уже взрослый человек и вправе сам решать, как и с кем ему жить.
Андрей Степанович с интересом посмотрел на жену.
«Зачем она сейчас мне это сказала? — подумал он. — Я начал с ней разговор вовсе не для того, чтобы слушать её советы, а только чтобы высказать своё мнение, с которым она должна была просто согласиться. Да что сегодня такое происходит в моём доме? Это что — бунт? Сначала сын заявляет, что собрался жениться на какой-то бедной студентке. А теперь ещё и жена о каких-то его правах заговорила. Они что, совсем страх потеряли, что ли?»
— Ты ещё тут рот раскрыла! — кричал в ответ Андрей Степанович. — Указывать здесь будешь, что мне можно, а что нельзя. Я — хозяин в этом доме! Понятно? И только я и имею право говорить, что здесь можно, а что нельзя.
— Но Иван говорит, что любит Настю, — пыталась достучаться до мужа Вера Дмитриевна. — К тому же Настя ждёт ребёнка.
«Вот же, неугомонная какая? — недоумевал Андрей Степанович, злобно глядя на жену. — И слова-то какие подбирает: «любит», «ребёнка ждёт». Неужели всерьёз надеется, что на меня это может подействовать?»
— Плевать мне и на то, что говорит Иван, и на неё, и на её ребёнка, — орал Андрей Степанович. — Она не будет женой моего сына. Ты поняла? Не будет! И это не обсуждается.
— Но Иван пригласил Настю сегодня к нам на ужин, — напомнила Вера Дмитриевна.
— Вот и поужинаем! — злорадно прошипел Андрей Степанович. — И уже сегодня она поймёт, что лучше ей навсегда убраться из жизни моего сына. Как можно быстрее.
— Не боишься потерять сына? — спросила Вера Дмитриевна.
— Не боюсь, — уверенно ответил Андрей Степанович. — От таких, как я, не уходят.
— И всё равно, — сказала Вера Дмитриевна, — я не понимаю, почему ты так сильно настроен против Насти. Ведь ты её совсем не знаешь?
— А почему ты думаешь, что я ничего о ней не знаю?
— Когда же ты успел?
— А когда впервые Иван заговорил о ней, я сразу всё и узнал. Родителей нет. Живёт с бабушкой в каком-то поселении под названием Бугры. Закончила среднюю школу. Приехала в Москву учиться. Не такую жену я планировал своему единственному сыну. Не такую!
Настя, когда ехала к Ивану знакомиться с его родителями, не ожидала ничего плохого.
Наоборот. Она была уверена, что всё будет хорошо, и она всем понравится. Но уже с первых минут поняла, что здесь всё будет не так, как она предполагала.
— Вот что, — сказал Андрей Степанович, которому надоело молча сидеть за столом. — Я очень хорошо разбираюсь в людях, Настя. И сразу говорю, что ты, как жена, не подходишь моему сыну. Ты не из нашего круга.
— Отец! — воскликнул Иван. — Ты соображаешь, что говоришь?
— Тихо, сынок, — сказал Андрей Степанович и смело посмотрел на Настю, — я знаю, что говорю.
«Да ты у нас самодур, Андрей Степанович, — подумала Настя, не отводя взгляда. — Ну-ну, папа. Посмотрим, как далеко ты можешь зайти в своей глупости.»
— Спокойно, Ваня, — сказала Настя. — Пусть папа скажет всё, что думает. Ему хочется выговориться. Предоставим ему такую возможность. В конце концов, он растил тебя целых долгих двадцать четыре года и заслужил это право. Высказаться!
— Заслужил? — заорал Андрей Степанович. — Ты соображаешь, что говоришь? Наглая девчонка!
— Андрей, ты что? — тихо сказала Вера Дмитриевна. — Держи себя в руках. Даже если ты...
— Молчать! — кричал Андрей Степанович. — Не позволю! В собственном доме! Я — здесь хозяин.
— Но, Андрей! — сказала Вера Дмитриевна. — Настя, извините нас. Андрей Степанович сегодня, наверное, очень устал. Он — не в себе.
— Не смей перед ней извиняться! — кричал Андрей Степанович. — Я не устал и всё прекрасно осознаю. Я в себе и... знаю, что делаю.
«Конечно, знаешь, — подумала Настя. — Тебе ли не знать. Ты в угоду своей прихоти просто унижаешь достоинства других людей. Здесь все всё прекрасно понимают.»
— Всё в порядке, Вера Дмитриевна, — спокойно сказала Настя. — Не волнуйтесь. Андрея Степановича можно понять. Пятьдесят лет — это такой возраст...
— Что? — глухо и злобно прохрипел Андрей Степанович. — Какие пятьдесят? Мне всего сорок шесть.
— Ах, простите, — сказала Настя. — Думала, что комплимент сделала. Потому что выглядите Вы на все 60.
— Нахалка! — гневно выдохнул Андрей Степанович.
— Чего Вы злитесь? — искренно удивилась Настя. — 60 лет, разве это много? У мужчины в этом возрасте жизнь, можно сказать, только начинается.
— Я не злюсь! — кричал Андрей Степанович.
«Вера Дмитриевна — хорошая, — думала Настя. — Сразу видно, что добрая. Я ей нравлюсь. Но она мужа боится. Но вот Андрей Степанович — это что-то из ряда вон выходящее. На меня кричит. Наверное, и на жену тоже кричит. Интересно, как он с таким характером до сих пор женат? Почему Вера Дмитриевна его терпит? Нет! С ним надо что-то делать. Этого так оставлять нельзя. Как Иван смог остаться хорошим человеком, живя с таким отцом? Наверное, он глядел на него и думал, что никогда не станет таким, как его отец.»
— Ну, если не злитесь, значит, обижаетесь, — сказала Настя. — И напрасно. Хотя... Вас понять можно. Сын вырос и хочет жить своей жизнью. Да, Андрей Степанович? И Вам кажется, что ничего хорошего в Вашей жизни уже не будет.
«Да как она смеет так со мной разговаривать, — думал Андрей Степанович, со злостью глядя на Настю. — Наглая, каких свет не видывал. И ведёт себя так, как будто не я, а она здесь хозяйка. Ещё и улыбается! Ну, ладно. Сейчас я тебя поставлю на место. И не таких усмирял.»
— Значит так, — сказал Андрей Степанович, — слушай меня внимательно, девочка. Сейчас ты уберёшься навсегда из моего дома. Это раз. Во-вторых.
— Отец, ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Иван.
— С тобой я после поговорю, сынок, — сказал Андрей Степанович.
— Не о чем мне с тобой разговаривать, — сказал Иван. — Настя, мы уходим.
— Всё будет хорошо, Ваня, — сказала Настя, — не волнуйся. Давай дослушаем папу.
— Я тебе не папа, — с трудом прохрипел Андрей Степанович.
— Мы слушаем Вас, Андрей Степанович, — сказала Настя. — Что там «во— вторых»? Чтобы я навсегда ушла из жизни Вашего сына? А это видели?
Настя показала Андрею Степановичу неприличный жест.
— Мы с Ваней ждём ребёнка, — сказала она. — Через месяц наша свадьба. И менее всего нас беспокоит сейчас Ваше согласие. Понятно Вам?
— Ребёнка, говоришь, ждёшь? — злобно прошипел Андрей Степанович. — Это я знаю. Но вопрос с ребёнком легко решается. Ты знаешь, как это делается сейчас. И чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше. Иначе тебе придётся одной его воспитывать.
«А что если сейчас взять и швырнуть в него чем-нибудь тяжёлым? — подумала Настя. — Но... Увы. Нельзя. Нравственный закон внутри меня не позволяет. А жаль.»
— Легко решить вопрос с ребёнком? — тихо переспросила Настя.
— Вот именно! — гордо ответил Андрей Степанович.
— Может, лучше с Вами легко решить вопрос, а не с ребёнком? — сказала Настя и посмотрела на Ивана.
— Я согласен, — сказал Иван и смело посмотрел на отца.
— Что? — прохрипел Андрей Степанович.
— А что? — спокойно сказала Настя. — Чем Вы лучше ребёнка? Кому Вы нужны? Сыну? Нет. Может быть, жене?
Настя посмотрела на Веру Дмитриевну. Вера Дмитриевна молча повертела головой, показывая, что и ей он не нужен.
«Очень хорошо, — подумала Настя, — мама на нашей стороне. Усилим позицию.»
— Вера Дмитриевна, Вы не думали о разводе? — спросила Настя. — Наверное, он не только со мной так себя ведёт?
— Думала, — ответила Вера Дмитриевна. — Потому что он... постоянно со мной так разговаривает. Когда вообще разговаривает со мной.
— Почему не разводились? — спросила Настя. — Почему столько лет терпели?
— Сначала ждала пока Ванечка вырастет, — ответила Вера Дмитриевна. — И надеялась, что он изменится, другим станет.
— Я вырос, мама, — сказал Иван. — А папа... Сколько я его помню, он всегда такой был и меняться не собирался.
— А сейчас? Что держит сейчас, Вера Дмитриевна? — спросила Настя.
— Да, наверное, уже ничего не держит, — вздохнув, ответила Вера Дмитриевна. — Но это так хлопотно. Раздел имущества, а оно такое большое. Скорее всего, просто лень.
Настя посмотрела на Андрея Степановича. Тот сидел, широко открыв глаза, ничего не понимая.
— Вот видите, Андрей Степанович, я права. От Вас одни проблемы, — сказала Настя. — Вы всем мешаете. Ну, ладно я. Но Вы ведь мешаете и своей жене, и своему сыну. Ваш внук ещё не родился, а Вы уже и ему мешаете. Вот почему я настаиваю, что если и надо с кем-то решить вопрос, то это с Вами!
Андрей Степанович закрыл глаза и, чтобы прийти в себя, качал головой. Все молчали.
— Ты кто такая? — тихо спросил Андрей Степанович, успокоившись и медленно открывая глаза. — Кто ты есть? Думаешь, я о тебе ничего не знаю?
— А чего такого Вы обо мне знаете? — спросила Настя. — Что я приехала в Москву учиться?
— Ты, голубушка, — сказал Андрей Степанович, — наверное, думаешь, что всё у тебя будет хорошо, да? Ты выйдешь замуж за моего сына, появится ребёнок, и в будущем ты станешь богатой женщиной благодаря моим капиталам? Думаешь, что моё сердце дрогнет перед маленьким внуком, и я растаю? Или думаешь, что я сына пристрою на хорошее местечко, и это позволит тебе быть счастливой? А это видела!
И теперь уже Андрей Степанович показал Насте неприличный жест.
— Да кому Вы нужны, Андрей Степанович, с Вашим местом? — весело спросила Настя. — А Ваше богатство только усиливает Вашу глупость. Ждать, пока Вы растаете? Я ещё в своём уме. И видя, какой Вы есть, я не испытываю насчёт Вас никаких иллюзий. А кроме того, Андрей Степанович, ну что такого у Вас есть, чтобы дорожить Вами? Шикарные квартиры, яхта, дачи, машины и успешный бизнес? Так нам с Иваном ничего этого не нужно. А то вдруг тоже умом тронемся от такого богатства? А кроме того, если Вы разведётесь с Вашей женой, то половина достанется ей, а она обязательно поделится и с сыном, и с внуком, и со мной. Ведь так, Вера Дмитриевна? Поделитесь?
— Конечно, Настя, поделюсь, — сказала Вера Дмитриевна, — о чём речь.
— Вот! — радостно воскликнула Настя. — Видите, как всё замечательно получается. Так что, Андрей Степанович, за меня не переживайте, я своего не упущу в любом случае. А когда после развода Вы станете беднее, может, поумнеете.
— Ты ещё пожалеешь, наглая девчонка, — сказал Андрей Степанович. — Я...
— Ну, что «я»? — равнодушно сказала Настя.
— У меня...
— Ну, что «у меня»?
— Да я тебя...
— Ну, что «я тебя»? Съедите? Живьём?
— В порошок. В пыль. Слезами умоешься...
— Ой, как страшно, — сказала Настя. — Ой, как я испугалась. Прямо вот вся дрожу от страха. Тюрьмы не боитесь?
— Ваня... — с трудом произнёс Андрей Степанович. — Вера... Я... Вы слышали? Она со мной разговаривает, как... Тюрьмой пугает... Я не допущу... Вашей свадьбы не будет. Только через мой...
— Конечно, через Ваш, — сказала Настя. — Через чей же ещё? Не через моего же ребёнка. Какой Вы смешной, Андрей Степанович. В цирке выступать не пробовали?
— Я сделаю так, что тебя вообще в Москве не будет, — брызгая слюной, слабо выкрикивал Андрей Степанович. — Я сделаю так, что тебя вышвырнут из Университета. И поедешь ты обратно. Туда, откуда сюда приехала. В Ленинградскую область. В свои Бугры!
— Ага, — сказала Настя, — как же. Ждите. Я не для того в Москву приехала, чтобы уезжать отсюда. В Бугры! Вот сами и езжайте в свои Бугры.
— Как же это? — не понял Андрей Степанович.
— А вот так, — сказала Настя. — И ничего Вы мне не сделаете. И из Москвы я никуда не уеду. Из принципа. Вот хотела уехать, а теперь не уеду. Разве что на каникулы. А уж тем более Вы не сможете выгнать меня из Университета. Руки у Вас коротки. Андрей Степанович! Понятно. Ко-рот-ки. И не смотрите Вы так злобно на меня. Я ведь не Ваша жена и не Ваша подчиненная. На меня эти все Ваши взгляды ненависти не действуют, Андрей Степанович. И вообще, не нервируйте меня. Мне сейчас вредно волноваться.
— Пошла вон из моего дома! — закричал Андрей Степанович.
— И не мечтайте, — ответила Настя. — Никуда я не пойду. Назло Вам здесь сидеть буду.
— Как же это? — растерялся Андрей Степанович. — Я не понял.
— А так, — ответила Настя. — Это не только Ваш дом. Это дом Ивана и Веры Дмитриевны. А я у них в гостях. И пока кофе не выпью с пирожными, никуда не уйду. А будете буянить, я полицию вызову, — Настя улыбнулась и нежно так добавила, — а в Бугры, Андрей Степанович, как бы Вам этого не хотелось, я не поеду. А вот мы ещё с Верой Дмитриевной половину дома этого у Вас заберём. А может, даже и весь.
Настя ласково посмотрела на Веру Дмитриевну.
— А пирожные будут? — спросила Настя.
— Конечно-конечно, — радостно ответила Вера Дмитриевна. — Я сейчас. Но кофе тебе нельзя.
— Ах, да, — вспомнила Настя. — Тогда пирожные с молоком.
Андрей Степанович с ужасом смотрел на сына и жену. Он не понимал, что происходит. Его никто не боялся. Он кричал, он угрожал, а его не боялись. Более того, они тут ещё собрались кофе и молоко горячее пить с пирожными. В его любимом доме. Который, к тому же, у него собирались отсудить.
Андрей Степанович не мог этого вынести и... не придумал ничего лучшего, как встать из-за стола и выйти из гостиной.
— Я боюсь за Вас, дети, — сказала Вера Дмитриевна. — Это такой человек. Он не успокоится, пока своего не добьётся.
— Всё будет хорошо, Вера Дмитриевна, — сказала Настя. — За меня и за Ивана не волнуйтесь. Мы сейчас уедем, а Вы приезжайте к нам в гости. Но без Андрея Степановича.
— Конечно-конечно, — сказала Вера Дмитриевна. — А насчёт ребёнка ты не волнуйся, я вам помогу. И с деньгами помогу. А мужа постараюсь удержать.
— А вот его лучше не сдерживайте, Вера Дмитриевна, — сказала Настя. — Пусть делает всё, что хочет.
— Но, Настя, ты его не знаешь, — сказала Вера Дмитриевна. — Это страшный человек.
— Это только так кажется, что он страшный, — сказала Настя. — Его богатство мешает всем видеть его таким, какой он есть в действительности. Но скоро все поймут, что ничего страшного в нём больше нет. У него скоро начнётся очень простая жизнь.
— Простая жизнь? — не поняла Вера Дмитриевна.
— Конечно, простая, — сказала Настя. — Он сейчас начнёт претворять в жизнь все свои фантазии и столкнётся со множеством трудностей, которые не сможет решить. В результате чего потеряет очень много. Но для этого мне необходимо съездить домой. В Бугры. Хочу поговорить с бабушкой. Тем более, что сейчас каникулы.
Настя ехала домой, вспоминая, как два года назад она уезжала в Москву.
— Вот далась тебе эта Москва, — ворчала тогда Ольга Викторовна.
— Я ведь туда учиться еду, бабушка, — оправдывалась Настя.
— А в Санкт-Петербурге ты не можешь учиться? — недоумевала Ольга Викторовна. — Обязательно в Москву?
— Можно, конечно, и у нас учиться, — грустно вздыхала Настя. — Ну, если хочешь, я останусь.
— Хочу, — радостно воскликнула Ольга Викторовна, но заметив грустное лицо Насти, махнула рукой. — Ладно. Езжай, если так хочется. Но только чтобы там без глупостей. Поняла?
— Конечно, поняла, бабушка, — радостно закричала Настя. — Какие глупости. Я ведь туда учиться еду.
17 лет назад Настя осталась без мамы и папы. Их не стало в один день в результате несчастного случая. Ей тогда годик исполнился. Настю забрала к себе Ольга Викторовна — бабушка Насти по отцовской линии. И никого кроме бабушки у Насти больше не было.
Ольга Викторовна не только взяла к себе Настю, но и вынуждена была встать во главе большого бизнеса, принадлежащего её сыну. Большую часть времени они жили в огромном особняке, расположенном недалеко от поселка Бугры Ленинградской области, где Настя и была зарегистрирована. Но кроме этого особняка у них были две квартиры в центре Санкт-Петербурга.
Бизнесом Ольга Викторовна управляла с помощью множества грамотных специалистов, предпочитая оставаться неизвестной, дабы не привлекать к себе внимания. О ней знал ограниченный круг людей, находящихся на очень высоком уровне. Даже Настя, понимая, что её бабушка — не простая женщина, много чего про неё не знала.
— Насчёт учиться — это я не уверена, — сказала Ольга Викторовна. — Чтобы учиться, не обязательно в Москву ехать. Скорее всего, ты едешь в Москву за чем-то другим.
— За другим? — удивилась Настя. — За чем другим?
— Не знаю, что у тебя в голове, Настя, но точно не учёба, — сказала Ольга Викторовна. — Но удерживать тебя смысла не вижу.
И Настя уехала. А теперь вот возвращалась обратно.
Ольга Викторовна встречала внучку в аэропорту Пулково.
— А у меня ребёнок будет, — сразу сказала Настя. — Через месяц замуж выхожу. Его Иваном зовут.
— Ну и хорошо, — сказала Ольга Викторовна. — Теперь я понимаю, зачем тебе нужна была Москва.
— И вовсе нет, бабушка, — сказала Настя. — Оно всё как-то случайно вышло. Встретила Ивана и полюбила. Но ты не думай, я учёбу не брошу.
Пока ехали домой, Настя начала свой рассказ, а закончила его, когда они поужинали и пора было ложиться спать.
— Ну вот и зачем ты связалась с этим Андреем Степановичем, — ворчала Ольга Викторовна. — Ведь сразу было понятно, какой он человек.
— Он сказал, чтобы я решила вопрос с ребёнком, — пожаловалась Настя. — Ну вот я и не сдержалась. А кроме того, я не хотела, чтобы он обижал Веру Дмитриевну и Ивана.
Здесь Настя, конечно, лукавила. Она ведь наговорила много лишнего и до того, как Андрей Степанович сказал про ребёнка. И вообще, с самого начала она не особо стремилась наладить с ним хорошие отношения. Могла, например, сразу сказать, что она — из богатой семьи. Не захотела. Ольга Викторовна это понимала, но не стала заострять на этом внимание.
— Ну, а может, и в самом деле, — сказала Ольга Викторовна. — Переезжайте с Иваном в Питер. Вы там где живёте?
— Квартиру снимаем, — ответила Настя.
— Ну вот, а здесь две квартиры пустые стоят, — сказала Ольга Викторовна. — И никто мешать жить не будет. Будете ко мне в гости приезжать.
— А учёба? — спросила Настя. — Ваня уже в следующем году Университет заканчивает, а я — через три года. А кроме того, бабушка, мне не нравится, когда мне угрожают.
— Придётся мне в Москву поехать, хлопотать за внучку, — задумчиво сказала Ольга Викторовна.
— Если хочешь, бабушка, я могу сама всё сделать, — сказала Настя.
— Нет уж, — уверенно сказала Ольга Викторовна. — Всё, что могла, ты уже сделала. Тем более, что тебе сейчас нужно о ребёнке думать.
— Ах да! — вспомнила Настя. — Тогда поедем в Москву вместе. Я тебя познакомлю с Ваней и Верой Дмитриевной.
А Андрей Степанович уже задействовал все свои возможности. Он не сомневался в том, что легко решит эту проблему. Но проблема не решалась.
К кому он только не обращался, кого только не просил о помощи, никто ничем ему не мог помочь. Более того, как только узнавали, что хочет Андрей Степанович, так сразу советовали ему оставить это, как они все говорили, гиблое дело.
— Да почему гиблое-то? — недоумевал Андрей Степанович, но ответа не получал.
Все, к кому он обращался, молча прятали глаза и спешили поскорее куда-нибудь скрыться.
Но самое непонятное для Андрея Степановича было то, что никто, даже самые близкие знакомые и друзья не объясняли, почему отказываются помочь. Говорили только «нет» и всё. А почему «нет», не объясняли.
Хотя объяснение этому было очень простое. Ольга Викторовна, как приехала в Москву, сразу навестила всех своих знакомых, всё им объяснила и попросила их помочь, но при этом сохранить её имя втайне.
— Не хочу, чтобы этот человек узнал о богатстве Насти, — объясняла Ольга Викторовна. — Лучше пусть думает, что она — бедная Настя. Его самого тоже трогать не нужно. Главное — не дать ему навредить Насте, Ивану и Вере.
А знакомые Ольги Викторовны — это все очень влиятельные люди из очень большого бизнеса. Настолько большого, что Андрею Степановичу и не снилось. Они с удовольствием взялись помочь Ольге Викторовне. Тем более, что дело для них это было очень простое.
А в результате получилось, что все друзья и знакомые Андрея Степановича избегали с ним встреч под любыми предлогами. А он и понять ничего не мог.
А вдобавок ещё и жена ушла от Андрея Степановича, и на развод подала.
— Я, — сказала напоследок Вера Дмитриевна, — не хочу жить с человеком, который не считается с моими интересами и интересами сына, и хочет оставить меня без внука.
— Ну, и катись, куда хочешь, — сказал Андрей Степанович. — Без тебя мне же лучше будет. Найду себе моложе и красивее. И она родит мне другого сына, который будет умнее.
Прошло какое-то время.
Иван и Настя стали мужем и женой, и у них родился сын. Настя учится в Университете, а Иван работает по специальности.
Вера Дмитриевна развелась с Андреем Степановичем и забрала у него половину всего. Помогает сыну и невестке.
Ольга Викторовна вернулась домой, в Бугры. А Андрей Степанович с бывшей женой и сыном не общается. Ходит злой на всех и ищет себе новую жену. / Михаил Лекс / 06.08.2022 /
Понравилось? Буду благодарен за лайк, комментарий и подписку. Можно ещё почитать: А зачем увела у меня мужа. Вот теперь и расхлёбывай